— Милая, по-моему, ты это изобразила как настоящий художник! — Лина внимательно рассматривала рисунок углем на пергаменте.
Она ожидала, что нарисованная Эвридикой карта будет просто грубым наброском, однако, когда полупрозрачная девушка развернула перед ней пергамент, Лина была поражена качеством работы. План дворца был начерчен сильными четкими линиями, каждая его часть была обозначена затейливой надписью; но что произвело на Лину наиболее сильное впечатление, так это тщательно прорисованные предметы, символизировавшие различные помещения. Чтобы отметить главный обеденный зал, Эвридика нарисовала крошечный резной стол и канделябры. Тронный зал обозначался изображением трона Гадеса. Эвридика даже нарисовала цветы, окружавшие роскошный фонтан в центре внутреннего двора.
— Тебе правда нравится? — робко спросила Эвридика. — Но он еще не закончен. Мне нужно добавить кое-какие детали.
— Это просто чудесно! Ты всегда умела рисовать?
Лицо Эвридики горело оживлением.
— Да! То есть я хочу сказать, я не была настоящей художницей. Мой отец считал, что рисование не слишком подходящее занятие для юной девицы... даже если она рисует просто для себя. Но я все равно этим занималась, тайком. Я брала острую палочку и на сухой земле рисовала цветы. Или брала птичье перо, обмакивала его в краску для ткани, когда матушка занималась окраской, и на обрывках старой одежды рисовала зверей. — Эвридика хитро подмигнула Лине. — Мой отец был бы очень огорчен, если бы узнал об этом.
— Ну а мне кажется, что рисование — прекрасное занятие для дамы, и я даю тебе полное позволение рисовать, рисовать и рисовать, — сказала Лина.
— Спасибо тебе большое, Персефона! — Эвридика даже подпрыгнула на месте. — Мне хочется поскорее сказать об этом Япису. Он говорил, что считает мой рисунок очень хорошим и что может найти для меня еще бумаги и всего остального, если я захочу нарисовать что-нибудь еще.
— Вот как? — Лина чуть приподняла брови.
Радостное лицо Эвридики порозовело.
— Ну да, он так сказал... Я думала, он это просто по доброте, потому что он всегда очень добр, но ты с ним согласилась, так что теперь я думаю — наверное, он говорил правду.
— Передай Япису, что я велела непременно снабдить тебя всем необходимым. Ты теперь личная художница богини весны. — Лина царственно вскинула руку, чтобы подчеркнуть свое заявление.
Глаза Эвридики округлились от изумления. Она неожиданно бросилась к Лине и крепко обняла ее.
— Ты самая замечательная богиня в мире!
Лина рассмеялась.
— Ничего другого я и не ожидала от своей личной художницы.
— Ты должна дать мне какое-то задание. Что мне нарисовать для тебя?
— А разве тебе не нужно сначала закончить карту?
— На это уйдет совсем немного времени. А потом чего бы тебе хотелось? — пылко спросила Эвридика.
Лина подумала и улыбнулась.
— Похоже, нарциссы становятся моими любимыми цветами. Почему бы тебе не написать большую картину с нарциссами?
Эвридика просияла и низко поклонилась богине.
— Твоя художница исполнит твое пожелание, богиня весны!
Лина склонила голову, стараясь выглядеть воистину божественно и радуясь счастью Эвридики.
— Я буду терпеливо ждать, пока ты выполнишь первое поручение.
Маленькая девушка поклонилась, но тут же снова восторженно подпрыгнула.
— О! Первое поручение!
В дверь покоев Лины кто-то дважды стукнул. Эвридика, приплясывая, пошла открывать.
— Япис! — воскликнула она. — Персефона сказала, что я теперь — ее личная художница!
Лина наблюдала за даймоном. Он поздравил Эвридику, выражение его лица было теплым и искренним, а взгляд не отрывался от лица девушки. Бабушка Лины сказала бы, что он был весьма похож сейчас на мужчину, полностью и окончательно сраженного. Лина заметила, что Эвридика во время своей восторженной речи дважды коснулась руки даймона. Малышка определенно отвечала на внимание даймона... нет, поправила себя Лина, хватит думать о маленьком призраке как о ребенке. Эвридика была молодой женщиной, уже прошедшей через неудачный брак. И не надо забывать, что тело, которым сейчас обладала Лина, выглядело не намного старше.
— Богиня, могу ли я похвалить тебя за безупречный художественный вкус? — галантно произнес Япис.
Смеющаяся Эвридика стояла очень близко к нему.
— Спасибо, Япис. Думаю, мы только начинаем знакомиться с талантами Эвридики.
Япис ласково улыбнулся призрачной девушке.
— Вынужден согласиться с тобой, богиня. — Он поклонился Лине. — Гадес ожидает тебя у конюшен. И просит передать, что Орион уже теряет терпение.
Лина вздрогнула при упоминании имени темного бога.
— Ну что ж, тогда очень хорошо, что я уже готова. Я не должна заставлять ужасного жеребца ждать слишком долго.
— Я этих коней боюсь, — сказала Эвридика.
— Смотри на них просто как на очень крупных щенков, — сказала ей Лина.
Дух и даймон поспешили за ней, когда она быстро пошла по коридорам и через двор, внутренне посмеиваясь над тем, что теперь ей самой хочется подпрыгивать и танцевать от радости.
— Понравилось ли тебе вчерашнее купание, богиня? — спросил Япис.
Лина порадовалась, что даймон идет позади. Она знала, что по ее лицу нетрудно понять, насколько на самом деле понравился ей вчерашний вечер.
— Да, все было чудесно. Спасибо.
— Персефона сказала, что отлично выспалась, — добавила Эвридика.
Лина улыбнулась. Она заснула, завернувшись в плащ Гадеса, и ей снились восхитительные эротические сны.
— Я очень рад слышать это, — сказал Япис, обращаясь к Эвридике. — Особенно потому, что мой господин провел весьма беспокойную ночь. Не думаю, что Гадес вообще спал.
— Может быть, тебе стоит устроить ему такое же купание, какое я устроила для Персефоны? — предположила Эвридика.
Лина ускорила шаг, чтобы легкий ветерок, витавший над внутренним двором, немного охладил ее вспыхнувшую жаром кожу. Ей совершенно незачем представлять обнаженное тело Гадеса, которое обливают водой и натирают маслом... Лина промчалась мимо фонтана и чудесных скульптур и наконец добралась до кованых железных ворот.
— Я, пожалуй, останусь здесь, Персефона, — донесся до нее голос Эвридики. Лина обернулась. Призрачная девушка показывала на пышную куртину нарциссов. — Я могу сделать несколько набросков, пока ты катаешься верхом с Гадесом.
— А я должен позаботиться обо всем нужном для твоей художницы, — сказал Япис, не отводя глаз от Эвридики.
— Делайте что хотите. Я скоро вернусь, — сказала Лина.