Оазис Зедри, 62 год Ку’афа Коварного
(—1750 год по имперскому летосчислению)
Акмен-хотеп услышал грохот копыт и в бессильной ярости стиснул зубы. Легкая кавалерия Пак-амна отступала под натиском внезапной атаки Узурпатора. Крики и вопли с дальнего конца поля боя слились в беспорядочный рев. Это было не скучное лязганье металла о металл, а настоящая бойня. Если левый фланг еще не рухнул, это вот-вот случится.
Мимо царской колесницы бесконечным потоком бежали люди с изможденными лицами, искаженными страхом. А за ними следом надвигалась неотвратимая волна смерти — новая армия мертвой плоти, оживленной злобной волей.
Царь-жрец кричал до тех пор, пока не охрип, пытаясь вернуть воинов в бой. Сначала у него даже получалось собирать беглецов тут и там и приказывать им вернуться в свои поредевшие полки, но едва появились мертвецы, его воины вновь потеряли самообладание.
И если не сделать ничего, чтобы отогнать нежить, Бронзовое Войско будет уничтожено. А если доблестные воины Ка-Сабара не смогут тягаться с армией Узурпатора Нагаша, Неехара будет обречена.
И ни единого следа жрецов! Акмен-хотеп смирился с тем, что у юного Декеру не было шансов противостоять прячущемуся во тьме ужасу. Все, что теперь оставалось, — достичь оазиса и оказать сопротивление там, надеясь, что омерзительная тьма не сможет распространяться дальше.
И вдруг всего в нескольких ярдах от колесницы возникло перламутровое свечение. Возничий в тревоге вскрикнул, но царь-жрец, подбадривая, положил руку на его плечо. Акмен-хотеп уже слышал голоса, сливающиеся в ровный уверенный речитатив.
— Жрецы! — закричал он, воспряв духом.
Акмен-хотеп и его ушебти направили свои колесницы вдоль шеренги жриц Неру в белых мантиях, бесстрашно стоявших на пути приближающей нежити и читавших Заклинание Бдительного Стража. От их кожи исходило сияние богини луны, оттесняя тьму и даруя перепуганным воинам чувство безопасности. Позади жриц Акмен-хотеп заметил их предводительницу Калифру, молившуюся богине, а еще дальше — Мемнета и жрецов Птра, поглощенных спором с Сухетом и жрецами Пхакта.
Перекрывая отдаленный шум битвы и крики отступающих воинов, раздался гулкий, громоподобный голос. Это Хашепра, верховный жрец Гехеба, человек с железными мускулами, обращался к солдатам Бронзового Войска.
— Тьма приходит и тьма уходит, а земля не сдвигается с места! — воскликнул он. — Стойте неколебимо, как горы, и Гехеб благословит вас мощью, дабы поразить врагов!
Сила голоса Хашепры и его суровая, устрашающая внешность оказали желаемый эффект. Люди вновь обрели мужество и прекратили безудержный бег. Медленно, но верно восстанавливалась дисциплина. Но не поздно ли?
Странные, жуткие стоны послышались из сумрака — первые ряды нежити подошли к преграде из лунного света, созданной жрицами Неру. Существа замерли, прикрывая лица своими окровавленными конечностями. Они шипели и вскрикивали, но не могли двинуться дальше. Акмен-хотеп вознес благодарственную молитву Небесному Совету и велел возничему подъехать к Мемнету.
Заметив приближающегося царя, жрецы солнца и неба прекратили спор, но Акмен-хотеп видел, как напряжены их лица. Он спрыгнул с колесницы, не дожидаясь, когда она остановится, и побежал к мрачным жрецам.
— Хвала всем богам, что вы получили мое сообщение… — начал он.
Мемнет нахмурился:
— Сообщение? Не было никакого сообщения.
— Когда мы увидели выпущенную на свободу тьму, то сразу поняли, что нас призовут, — вмешался Сухет. — Хотя никто из нас и представить не мог, какое нечестивое колдовство подвластно нынче Узурпатору.
— Понятно, — спокойно произнес Акмен-хотеп. — А что насчет этой омерзительной тьмы? Можете вы ее разогнать?
— Все, что мы можем, — это не дать ей растечься дальше, — отрезал Сухет и хмуро посмотрел на царя. — Это не туча пыли или пепла, а нечто живое, может быть, стая жуков или саранчи, призванных адской волей. Их поддерживает ветер, и разогнать это не так-то просто.
— А как насчет света Великого Отца? — спросил Акмен-хотеп верховного жреца. — Разве вы не можете упросить Птра выжечь с неба эту черноту?
— Думаешь, я не пытался, брат? — уныло отозвался Мемнет. Лицо верховного иерофанта побледнело, широко распахнутые глаза были полны страха. — Я умолял. Я приносил жертвы. Я скормил пламени своих доверенных слуг, но Птра не слышит меня!
Акмен-хотеп покачал головой и сказал:
— Ты говоришь бессмыслицу. Соглашение…
— Верховный иерофант пытается сказать, что нам мешают, — мрачно произнес Сухет. — Но я не знаю как. — Он кинул тревожный взгляд в сторону холмов. — Там действует колдовство, о котором я в жизни не слыхивал. Это отвратительная магия, работа владыки тьмы!
— Значит, вы должны ударить по нему всей силой, которая вам доступна! — воскликнул Акмен-хотеп. — Призовите молнию! Пронзите небо огнем Птра! Поразите Узурпатора гневом всех богов!
— Ты не понимаешь, о чем просишь, — ответил Сухет и задрожал. — Цена такой силы…
— Так заплатите ее! — приказал царь. — Не может быть слишком большой цены за то, чтобы избавить Благословенную Землю от этого чудовища! Наши города истекли кровью, он вселил страх в наш народ, опустошил наши сокровищницы, и если мы потерпим поражение здесь, вы думаете, что Нагаш удовлетворится выкупом в виде золотых монет или слитков бронзы? Вы забыли, что он сотворил с Зандри еще во времена наших отцов? Так это будет сущей ерундой по сравнению с местью, которую он обрушит на нас за наше сопротивление.
— Но знамения, — простонал Мемнет. — Я пытался тебя предостеречь. Пока светило солнце, мы могли добиться своего, а сейчас…
Акмен-хотеп угрожающе шагнул к старшему брату.
— Так заставь его снова светить, — прорычал он.
Верховный иерофант собрался возразить, но внезапно возник слабый, но резкий и ясный звук, раздавшийся со стороны западных барханов. Все головы повернулись в поисках его источника. Сухет, чей слух милостью его бога был острее, чем у других, наклонил голову.
— Рога, — произнес он, — но не бронзовые, а из кости.
— Еще одна хитрость Узурпатора? — спросил Мемнет.
— На этот раз нет, — ответил Акмен-хотеп, и лицо его осветилось торжествующей улыбкой. — Наконец-то прибыли князья Бхагара!
В трех четвертях мили от них, скрытые из виду противоестественной тьмой Узурпатора, из слепящих песков пустыни выехали четыре тысячи всадников. Князья-купцы Бхагара отправили каждого способного сражаться мужчину, чтобы помочь союзникам в битве против Нагаша, и во всей Благословенной Земле не было наездников лучше. В древние времена они промышляли разбоем и грабежами, нападая на неехарские караваны и снова исчезая в барханах, как призраки, но при Сеттре их приручили и приняли в империю. С тех пор они преуспевали в торговле, но не потеряли и боевые навыки.