— Это будет оперативное совещание или стратегическое? — спросил он. — Мне потребуется несколько минут, чтобы собрать необходимую информацию.
— Ни то ни другое, — ответил Лютер. Выражение его лица стало еще более замкнутым. — Предводители бунтовщиков вступили в контакт с лордом Сайфером. Они хотят встретиться со мной для переговоров, и я согласился. Они прибудут в течение часа.
Прилетевший шаттл был обычного имперского образца, безымянный и незаметный среди сотен таких же кораблей, взлетавших и садившихся на одной из посадочных площадок вокруг Альдурука. Он коснулся земли точно в два часа пополуночи и опустил трап. Рев двигателей уменьшился до едва слышного гудения, и пять человек быстро и решительно спустились по трапу и прошли по пермабетону до открытой двери ближайшего ангара. Настороженно перешагнув порог огромного помещения, они стали осматриваться в поисках скрытой угрозы. Ничего не обнаружив, предводители мятежа и их единственный сопровождающий прошли в центр, где в свете одинокого зажженного прожектора стояли Лютер и Захариил.
Глядя на приближающихся бунтовщиков, Захариил старался сохранить хотя бы внешнее спокойствие. В его голове царила неразбериха, мысли метались между возмущением и необходимостью подчиняться. Решение Лютера встретиться с зачинщиками беспорядков потрясло его до глубины души — оно шло вразрез со всеми правилами, принятыми в Легионе. Неповиновение имперским законам требовало быстрых и беспощадных действий, без какого бы то ни было милосердия и компромиссов. Любые переговоры были немыслимы и угрожали подрывом власти Императора. Даже за меньшие провинности порой уничтожались целые миры.
Но речь шла не о какой-то чужой и далекой планете вроде Сароша. Это был Калибан. Это его народ, и в душе Захариил верил, что люди в массе своей не изменники и не замышляют ничего дурного. Возможно, именно это обстоятельство в первую очередь и повлияло на решение Лютера. Никто, меньше всего Император, не выиграл бы оттого, что миллионы невинных жизней прервутся из-за необдуманных действий нескольких заблуждающихся личностей. И если кто-то и мог убедить их отказаться от этой затеи, то только Лютер. Так говорил себе Захариил, стараясь справиться с сомнениями, разрывающими его душу.
Все пятеро прибывших были одеты в стихари кандидатов и скрывали лица под опущенными капюшонами. Как требовала древняя традиция переговоров, никто из них не был вооружен. Едва они вступили в освещенный круг, Захариил ощутил сильную боль в затылке. Перед его глазами все задрожало; закутанные в плащи фигуры стали раздваиваться, и свет странным образом замерцал. Библиарий на мгновение зажмурился и постарался собраться с мыслями при помощи виршей, которым его научил Израфаил. Когда он снова открыл глаза, зрение прояснилось, но боль не отступала.
Предводители бунтовщиков один за другим стали откидывать свои капюшоны. Первым открыл невозмутимое и бесстрастное лицо-маску лорд Сайфер. Остальных Захариил узнавал, испытывая одновременно смятение и злость.
Первым из мятежных лидеров был лорд Тариил, отпрыск благородного семейства из южных областей, которое до сих пор упрямо цеплялось за остатки своего богатства и влияния. Следом за ним открыл лицо лорд Малхиал, сын известного рыцаря, который прославился во времена крестового похода Джонсона против великих зверей Калибана. Всем было известно, что он и Тариил долгие десятилетия враждовали друг с другом, и Захариил никак не мог понять, что же теперь могло заставить их объединиться.
После Малхиала его ждал еще один сюрприз — третьим из бунтовщиков была женщина. Леди Алера, унаследовавшая титул после четверых братьев, погибших в Северной Чаще, встала во главе семейства, и ее Дом процветал до самого прихода Императора. Теперь фортуна отвернулась от нее, как и от многих других представителей благородных семейств Калибана, но с влиянием леди Алеры до сих пор приходилось считаться.
Однако наибольшее изумление вызвал четвертый из мятежников. Захариил сразу же узнал это изуродованное шрамами лицо: более полувека назад cap Давиил принимал участие в штурме крепости рыцарей Ордена Волка и был одним из тех, кому пришлось сразиться с великими зверями, которых выпустили на воинов враги Ордена. Огромная лапа хищника разорвала всю правую половину лица рыцаря, лишив щеки и глаза. Когти сорвали плоть до самых костей и навсегда оставили пять полос от правого уха до самого подбородка. Каким-то чудом рыцарю удалось выжить после чудовищного ранения, но после прихода Императора и присоединения Ордена к Легиону его прошение о приеме в ряды Астартес было отклонено. Вскоре после этого молодой рыцарь покинул Альдурук, и никто не знал о его дальнейшей судьбе. Теперь cap Давиил был уже стариком, после трудной жизни на постоянно сокращавшихся окраинах Калибана его волосы поседели, а лицо покрылось морщинами, но для человека семидесяти лет от роду его тело до сих пор оставалось стройным и крепким.
Тариил первым заметил Захариила, и черты его аристократического лица исказились яростью. Он резко обернулся к лорду-хранителю.
— Ты говорил, что на переговорах будет только Лютер, — сердито бросил он.
Леди Алера и лорд Малхиал подозрительно уставились на высокую внушительную фигуру библиария.
— Это решать не лорду Сайферу, — решительно вмешался Лютер. — Брат-библиарий Захариил мой помощник; все, что вы скажете мне, можно доверить и ему. — Лютер скрестил руки на груди и окинул суровым взором группу мятежников. — Вы просили о переговорах, так давайте послушаем, что вы хотели сказать.
Холодный, угрожающий тон Лютера заставил лорда Тариила слегка побледнеть. Малхиал и Алера обменялись нерешительными взглядами, но никто из них не спешил начать переговоры. Наконец cap Давиил нетерпеливо хмыкнул и заговорил первым:
— Мой лорд, мы представляем свободный народ Калибана и заявляем, что имперская оккупация должна прекратиться.
— Оккупация? — скептически повторил Лютер. — Калибан теперь один из миров Империума, защищаемый законами Императора и могуществом Первого Легиона.
— Защищаемый? Вернее будет сказать — покоряемый, — вмешался лорд Малхиал. — Это Лев Эль’Джонсон призвал Императора — своего отца, если верить слухам, — на Калибан и передал планету в его руки.
— Насколько нам известно, таков был их план с самого начала, — добавила леди Алера. — Мне кажется, это весьма удобно: Джонсон появляется на Калибане при самых таинственных обстоятельствах, а когда он подчиняет себе все рыцарские ордена, Император его находит.
— Это самая большая глупость, которую мне доводилось слышать, — не удержался Захариил. — Вы сами не знаете, о чем толкуете! Если бы вы только имели представление, насколько велик Империум…
Лютер нетерпеливым жестом и предостерегающим взглядом заставил библиария замолчать.
— Мой помощник заговорил сгоряча, — спокойно произнес он. — Тем не менее твои подозрения, леди Алера, по меньшей мере беспочвенны. Что касается твоего заявления, лорд Малхиал, то чем ты можешь подтвердить передачу Калибана моим примархом в руки Императора? Наши собственные древние легенды свидетельствуют о связи Калибана с далекой Террой. И теперь благодаря Императору эта связь восстановлена, а наша планета вступила в новую эру процветания.