Секундой позже стрельбу продолжил брат Вард, окатив замыкающую машину длинной очередью из тяжелого болтера. Масс-реактивные снаряды взрывались при ударе о броню и оставляли глубокие вмятины на внушительного вида колесах. Несколько снарядов попали в слабые места между пластинами брони и, пролетев внутрь, превратили сидевших там людей в кровавое месиво. «Черепаха» резко остановилась, и из пробоин повалил дым.
Два средних БТРа, стараясь избежать столкновения с горящей впереди машиной и уйти из зоны обстрела, вильнули влево. Их орудия развернулись вправо и послали очереди разрывных снарядов по всей улице, увеличивая количество выбоин на стенах обгоревших домов и выбивая фонтаны пыли из обломков пермабетона. Брат Марфес снова прицелился и выстрелил во второй БТР, но на этот раз взял немного выше и сорвал с крыши машины орудие. Выброс тепла мгновенно раскалил снаряды, и они красными огнями стали разлетаться из надстройки машины во все стороны. Этот БТР тоже загорелся и быстро встал. Следующая за ним машина не успела вовремя остановиться и врезалась в корму подбитого БТРа, развернула его на девяносто градусов и едва не опрокинула набок.
Вард немного опустил дуло тяжелого болтера и стал обстреливать столкнувшиеся БТРы точными одиночными выстрелами. Немиил заметил, что задний трап второй «Черепахи» стал опускаться, и поднял свой болт-пистолет. Как только снаружи показались перепуганные мятежники, он вместе с остальными воинами встретил их залпом болтерной стрельбы. Последний из повстанцев едва успел коснуться земли, а Марфес уже навел свое оружие на подбитый БТР и выстрелом по пассажирскому отсеку испепелил остававшихся там солдат.
«Все это ничуть не напоминает старинные легенды о рыцарстве, которым учат на Калибане, — подумал Немиил, с холодной отстраненностью обозревая поле боя. — Война превратилась в простую и откровенную бойню. Понятие славы было выдумано намного позже и теми, кто не видел войны собственными глазами».
В этот момент ожил его вокс-передатчик.
— Всем подразделениям, доложить координаты и статус, — раздался напряженный голос командующего Ламноса.
Брат-сержант Коль и еще двое членов отряда побежали к подбитым машинам, чтобы проверить, не осталось ли там выживших мятежников. Немиил вывел на тактический дисплей карту зоны приземления и проверил координаты. Они оказались в полутора километрах к северу от рельсовой дороги, неподалеку от южных ворот кузницы.
— Это отряд «Альфа-Шесть». Статус зеленый. Жду дальнейших приказаний, — доложил Немиил и продиктовал свои координаты.
— Принято, «Альфа-Шесть». Оставайтесь на связи, — мгновенно откликнулся Ламнос.
Меньше чем через минуту командующий снова вышел в эфир:
— «Альфа-Шесть», мы получили сигнал, что капсула «Эхо-Четыре» достигла поверхности, но отряд не может высадиться. Вражеские силы подходят к месту приземления с южной стороны. Немедленно свяжитесь с «Эхо-Четыре» и установите их статус. Записывайте координаты.
Немиил отметил координаты на своем тактическом дисплее. Отряд «Эхо-4» приземлился в полукилометре от них к юго-востоку, ближе к комплексу кузницы.
— Мы отправляемся. «Альфа-Шесть», конец связи, — доложил по воксу Немиил.
Коль и двое его солдат вернулись после проверки.
— Со стороны железнодорожного полотна по улице подходит пехота в сопровождении бэтээров, — доложил сержант.
— Им придется подождать, — сказал Немиил. — Мы направляемся на восток. «Эхо-Четыре» в такой же ситуации, в какой были мы; вероятно, капсула тоже угодила в здание и они не могут выбраться. Надо успеть туда раньше бунтовщиков.
Коль кивнул и повернулся к отряду:
— Аскелон, ты мечтал о прекрасной прогулке при солнечном свете, так что не вздумай жаловаться, если не поспеешь за остальными. Брат Юнг и брат Корт, пойдете первыми. Вперед!
Воины молча покинули укрытия и зашагали по улочке на восток, держа перед собой болтеры на случай непредвиденной встречи. Немиил занял место между технодесантником Аскелоном и братом Марфесом, а Коль и еще трое членов отряда образовали арьергард. Впереди на востоке, над дымящимися руинами городских кварталов, поднималась серая стена кузнечного комплекса. За этим устрашающим барьером виднелся целый лес вышек, взобравшихся по склону укрощенного Механикум вулкана. Над комплексом, придавая ему сходство с кошмарным видением, повисли тяжелые клубы черного и оранжевого дыма.
И такой долгий путь проделан, чтобы защитить вот это? На губах Немиила под шлемом возникла невеселая усмешка. Неужели ради этого комплекса стоит умереть?
Калибан, 200-й год Великого Крестового Похода
— Это «Эпсилон-три-девять», груженый, поднимаюсь с четвертой зоны! Меня обстреляли!
Испуганный голос, усиленный воксом, прорвался сквозь гул переговоров, не умолкавших в стратегиуме крепости. Этот крик отвлек Захариила от просмотра донесений о результатах операций, мелькавших на светящемся экране над его столом. Он выключил гололитический проектор и вышел из своего кабинета в просторный общий зал.
Шла вторая половина четырнадцатого дня после начала активных действий мятежников, и до сих пор не было никаких признаков снижения их интенсивности. Все это время стратегиум работал в непрерывном режиме, и зал постоянно заполняли офицеры Легиона и их помощники, старшие командиры подразделений Егерей, вовлеченных в кампанию по всему Калибану. Мужчинам и женщинам из дивизии Егерей приходилось постоянно приспосабливаться к непрерывно меняющимся методам вражеских атак, преодолевать давление со стороны гражданских властей и выслеживать отряды бунтовщиков, которые всеми способами избегали открытых столкновений. Командиры Егерей старались подбодрить себя крепким черным чаем и стимулирующими капсулами, чтобы сохранить такое же невозмутимое спокойствие, каким отличались работающие рядом Астартес, но Захариил не мог не заметить их раздражения, вызванного просьбой о помощи пилота грузового корабля. Он перехватил взгляд стоявшего у передатчика Лютера. Насколько было известно, правитель Калибана не покидал стратегиум уже несколько дней подряд.
Пока Захариил пересекал зал, из передатчика послышался новый голос, на этот раз офицера воздушной обороны Легиона:
— «Эпсилон-Три-Девять», спокойнее, боевой воздушный патруль уже в воздухе и следует в вашем направлении. Время до цели — тридцать секунд. Что вы видите?
Пилот гражданского грузового судна откликнулся без промедления:
— Второй пилот сказал, что видел красные вспышки с северной стороны, за пределами охраняемого периметра. Правый двигатель вышел из строя. Температура повышается! Прошу разрешения на аварийную посадку!
— Разрешения не даю, «Эпсилон-Три-Девять»! — резко ответил оператор обороны. — Увеличивайте скорость и набирайте высоту. Повторяю, не пытайтесь снижаться!
Захариил удрученно покачал головой. Гражданские пилоты при первых же признаках нападения все время пытались вернуться на землю, не понимая, что разворот и снижение скорости делают их еще более уязвимыми для наземных стрелков. Над башнями Альдурука на предельной скорости пролетел корабль воздушного патруля, направлявшийся на север, и по стратегиуму прокатился гул его двигателей.