— Ты это видел? — спросил магистр Кортеса. — Замечательно, не правда ли?
Алессио услышал неожиданную боль в голове магистра.
— Прости меня, Педро, — сказал он. — Я видел — что?
Кантор, склонив голову, посмотрел на капитана, пока они шли.
— Сходство, Алессио. Сходство. Этот старик, этот Дасат… он так напоминает мне Рамира. Пришлось посмотреть дважды, чтобы убедиться, что я вижу то, что вижу.
Теперь Кортес понял боль своего старого друга.
— Прости меня, брат, — сказал он. — Но я этого не вижу. Распорядитель был раза в два крупнее этого старика. — Он умолк на мгновение. — И Рамир Савалес предпочел бы умереть в бою, даже с голыми руками, чем позволил оркам захватить себя живым.
Кантор опешил от гнева, прозвучавшего в последней фразе друга. Он остановился и посмотрел на капитана.
— Ты питаешь к ним отвращение, Алессио? — спросил он. — Ненавидишь за то, что они так отчаянно цепляются за жизнь?
— Я не питаю к ним ненависти, — ответил Кортес. — Но теперь они тоже стали для нас обузой. Я признаю, что женщина и дети стали таковой по моей вине, Педро. Хотел бы я, чтобы все было по-другому. Но теперь мы будем пасти почти тридцать человек, и никто из них даже не вооружен. Не переходишь ли ты черту?
Лицо Кантора стало суровым, когда он ответил:
— Алессио, черта была. Вспомни это. И именно ты ее перешел. Теперь мы ответственны за всех этих людей, и ты будешь их защищать. Я чту имя Рогала Дорна, а ты чтишь мое. — Повернувшись и уже отходя от Кортеса, он добавил: — Подготовь свое отделение, капитан. Мы вы ходим.
Меналеос Дасат был восхищен и испуган одновременно, но не смел выказать страх, чтобы не оскорбить своих спасителей. Всю свою жизнь он проповедовал имперскую веру всем, кто хотел слушать. Он не был экклезиархом, всего лишь сыном простого фермера, но его вера в Императора Человечества была очень сильной. За долгие годы он многих увлек за собой, тех, кто хотел большего в жизни, тех, кто желал верить во что-то, придававшее их трудам больший смысл.
Дасат родился в фермерском поселении к северу от Сагарро, на границе между Инфарисом и Риннлендом. В юности он часто путешествовал по городам и поселениям с отцом. Обычно это были торговые поездки, но отец всегда оставлял время, чтобы вознести молитву в имперском храме. В те дни, казалось, статуи и изображения Багровых Кулаков были повсюду, и юный Дасат восхищался ими, не в силах представить, как такое создание Может выглядеть в реальной жизни. Теперь он это знал.
Старик никогда не представлял, ни разу за все свои Шестьдесят восемь лет, что будет говорить с магистром Рдена, самим Повелителем Адского Клинка. Он надеялся, что ему удалось скрыть дрожь при обращении к этому мрачному суровому гиганту. Быть может, магистр Ордена принял его вздрагивающие плечи за признаки старости, а не страха.
Но какое у него было лицо! Столь суровое и твердое. И эти глубоко посаженные глаза, холодные и непреклонные, словно горная зима.
Дасат не привык бояться. Он всегда жил с уверенностью, что у Императора есть план и каждый человек — часть Его плана. Старик верил, что его судьба — жить и умереть фермером, в один из свободных вечеров мирно закончить свои мирские дела. Когда группа верующих попросила, чтобы он проводил их в паломничество к усыпальнице Ивестры, Дасат был польщен и почел за честь стать их проводником. Эти люди смотрели на него с таким уважением. Он не мог отказать. Это было самое сильное чувство в его жизни… какое-то время.
А затем начался кошмар. Паломники увидели в небе над верхушками деревьев огненные полосы. Они услышали грохот со стороны гор Адского Клинка и увидели, как вспышка на востоке превратила ночь в день. Перепуганные люди бросились к Дасату с вопросами. Но у него не было ответов, и он повел их дальше. Неужели он ошибся? Нет. Паломничество было достойным делом. Он не простил бы себе, если бы прошел так далеко и вернулся, так и не выяснив причины. А вскоре после этого они натолкнулись на лагерь, который устроили монстры, высыпавшие из разбитого корабля. Они набросились на людей, убив человек десять, прежде чем кто-нибудь понял, что происходит.
Дасату приходилось слышать об орках, но его знание было ограничено содержанием традиционных истории, которые отец рассказывал ему в детстве. Маленькие дети пугались, слушая такие легенды, а их родители говорили при этом: «Молись Императору каждую ночь, усердно трудись во имя Его, и Он защитит тебя». Возмужав, Дасат стал менее серьезно воспринимать такие истории Никто из тех, кого он знал, никогда не видел ни одного ксеноса. Не имея такого опыта, он начал думать, что владычество Человечества в галактике абсолютно.
Брошенный в клетку и вынужденный смотреть, как его собратьев предают жутким пыткам, он быстро избавился от такого заблуждения. И если Мир Ринна не был безопасен, значит, и другое место тоже не было.
Лишь благодаря чуду — вмешательству Императора, который послал своих сынов на помощь, — Дасат и некоторые из паломников выжили. Но надолго ли?
Старик шел молча, целиком погрузившись в эти размышления. Остальные выжившие тоже молча следовали за космодесантниками, которые прорубали путь через густой лес, не отдыхая ни минуты и не разговаривая. В действительности их молчание не обманывало Дасата. Ему казалось, что эти голубые гиганты общались друг с другом чуть ли не силой мысли, но, скорее всего, они просто использовали некую коммуникационную систему, встроенную в шлемы. Они никогда их не снимали. В действительности только магистр Ордена это сделал, и то лишь тогда, когда беседовал с Дасатом и остальными паломниками, словно ему было важно, чтобы они увидели его человеческое лицо. А затем эта женщина, Джиленн, и ее дети. Багровые Кулаки спасли ее в сельской коммуне где-то на юго-востоке. Дасат с радостью смотрел, как его подопечные заботились о детях. На их лицах отражалось сочувствие, они делились с Джиленн тем, что у них осталось. Его сердце упало, когда он вспомнил о детях, которые вышли с группой из Вардуи. Их было девять, и всех их орки замучили до смерти. По крайней мере, их смерть была быстрой и теперь они с Императором.
Глядя на широкие спины Багровых Кулаков, Дасат думал, долго ли они позволят ему и его группе следовать за собой. Конечно, они выиграют время, если избавятся от такой обузы. Он знал, что космодесантники спешат в Новый Ринн. Сначала он думал, что паломники никогда не смогут угнаться за ними. Он даже хотел предложить магистру оставить их позади, потому что, конечно, самой важной задачей для Багровых Кулаков было как можно быстрее достичь их цели и дать отпор захватчикам. Но сама идея обратиться к магистру или любому из этих непреклонных воителей наполняла его ледяным ужасом.
Они не были похожи на фрески или статуи. Те образы всегда были теплыми, сияющими, созданными руками обычных людей.
А эти существа были ангелами смерти, созданными чтобы убивать. Дасат близко не представлял, что у них на уме, хотя кое о чем догадывался. Поведение некоторых Астартес определенно было враждебным. Дасат подумал, что, если бы не шлемы, они сплевывали бы на землю от отвращения при каждом взгляде на беспомощных людей. Он особо позаботился, чтобы паломники держались подальше от двоих воинов. Он не хотел давать им повод для выражения своей нетерпимости. Один из них был представлен и оказался знаменитым капитаном Кортесом. Имени второго Дасат не знал.