— Что там у вас такое? — спрашивает мистер Робинс.
Я сижу, словно язык проглотила. Сердце сжимается, когда Деймен как ни в чем не бывало отвечает мистеру Робинсу:
— У меня все в порядке. Это вот у нее с головой неладно.
Я стала следить за Дейменом — и не стыжусь в этом признаться. Он не оставил мне выбора. Нет, серьезно — если Деймен решил меня избегать, мне не остается ничего другого, кроме как ходить за ним и подсматривать.
Я пошла за ним после нашего общего урока литературы, а после второго урока подкараулила его в коридоре. И после третьего, и четвертого. На глаза старалась не лезть, наблюдала издалека, жалея, что не позволила Деймену перевестись в мой класс по всем предметам, как он хотел. Я тогда подумала, что это будет неправильно — как будто мы и шагу друг без друга ступить не можем. Вот и приходится теперь дожидаться под дверью, подслушивать его разговоры и мысли у него в голове — ужасные мысли, самовлюбленные, пошлые, заносчивые.
Нет, я знаю, это не настоящий Деймен! Я не в том смысле, что его кто-то материализовал — такие развеиваются через несколько минут. Я хочу сказать, с ним что-то случилось. Что-то очень серьезное, оттого он и ведет себя так, и думает как… ну, как большинство мальчишек в нашей школе. Хоть я раньше и не могла читать его мысли, все равно знаю: он не был таким! Новый Деймен — абсолютно незнакомый человек. Только внешность осталась прежней, а внутри все совсем другое.
Я вхожу в столовую, внутренне приготовившись к тому, что сейчас будет, и только развернув пакет с завтраком и обтерев яблоко о рукав, понимаю, что я за столиком одна не потому, что пришла слишком рано.
А потому, что друзья тоже меня бросили.
Услышав знакомый смех, вскидываю голову. Вокруг Деймена разместились Стейша, Хонор, Крейг и вся элитная команда. Вроде ничего удивительного при том, как все повернулось, вот только Майлз и Хейвен тоже с ними. Я окидываю взглядом столовую, и яблоко падает у меня из рук, а во рту вдруг пересыхает. Все столики сдвинуты вместе.
Львы завтракают рядом с ягнятами.
А значит, сбылось предсказание Романа.
Кастовой системе в нашей школьной столовой пришел конец.
— Ну, как твое мнение? — спрашивает Роман, скользнув на скамью напротив. Он показывает большим пальцем через плечо и улыбается во весь рот. — Извини, что я без приглашения — просто заметил, что ты любуешься моей работой, вот и подошел поболтать. Ты хорошо себя чувствуешь?
Он наклоняется ко мне с искренней заботой на лице. К счастью, я не такая дура, чтобы на это клюнуть.
Смотрю ему в глаза, твердо решив, что выдержу era взгляд столько, сколько смогу. Я же чувствую, что именно Роман виноват в странном поведении Деймена, в дезертирстве Майлза и Хейвен, что мир и гармония в нашей школе — тоже его рук дело, а доказать ничего не могу.
Для всех он герой, прямо-таки Че Гевара. Столовский революционер.
А для меня — угроза.
— Как я понимаю, ты тогда благополучно добралась до дому? — спрашивает он, прихлебывая содовую, а сам глаз с меня не сводит.
Я оглядываюсь: Майлз что-то говорит Крейгу, и оба смеются. Перевожу взгляд на Хейвен — та перешептывается с Хонор.
На Деймена я не смотрю.
Не хочу видеть, как он заглядывает Стейше в глаза, кладет руку ей на колено, улыбаясь дразнящей улыбкой, в то время как его пальцы пробираются выше, к бедру…
Я уже на литературе насмотрелась. К тому же я не сомневаюсь, что все это лишь прелюдия — первые шаги к другим, ужасным вещам, которые я наблюдала раньше в сознании Стейши и которые напутали меня чуть не до обморока, так что я даже опрокинула стойку с бюстгальтерами. Правда, развешивая лифчики по местам, я успела убедить себя в том, что Стейша сделала это просто по злобе, а не напророчила. Я и теперь считаю, что тут случайное совпадение, а все-таки не по себе делается, когда видишь, как все сбывается.
Хоть я и не смотрю, зато прислушиваюсь, в надежде услышать что-нибудь полезное. Так тут другая беда — когда я пробую сосредоточиться, натыкаюсь на звуковую стену, Голоса и мысли сливаются в общий гул, ничего невозможно разобрать.
— Помнишь, в пятницу вечером? — продолжает между тем Роман, постукивая длинными пальцами по жестянке с содовой. Он упорно продолжает допрос, несмотря на мое молчание. — Должен сказать, Эвер, я чувствовал себя ужасно из-за того, что бросил тебя там одну, но ты же сама настаивала…
Мне совсем неинтересно играть с ним в эту игру, но, может, если ответить, он наконец уйдет?
— Я добралась нормально. Спасибо за заботу.
Он улыбается. От этой улыбки, наверное, миллионы девчонок свалились бы в обморок — а меня только пробирает озноб.
Роман наклоняется ко мне:
— Смотри-ка, у тебя сарказм прорезался?
Пожимаю плечами, сосредоточенно катая яблоко по столу.
— Скажи, что я тебе сделал? За что ты меня так ненавидишь? Наверняка все можно решить мирным путем.
Стискиваю губы и с такой силой надавливаю на яблоко, что оно вминается в стол. Я чувствую, как лопается кожица.
— Позволь, я приглашу тебя на ужин, — произносит Роман, глядя мне в глаза. — Что скажешь? Свидание по всем правилам. Только мы с тобой, никого больше. Я заново покрашу машину, куплю новую одежду, закажу номер в шикарном ресторане — незабываемый вечер гарантирован!
Я морщусь, качая головой. Другого ответа он не дождется.
Но Роман не собирается отступать.
— Брось, Эвер! Дай человеку возможность подняться в твоих глазах. Ты сможешь в любой момент дать задний ход, честное скаутское! Черт возьми, давай назначим кодовое слово. Ну, знаешь, если тебе вдруг покажется, что дело зашло слишком далеко, произнеси кодовое слово, и все немедленно отменяется, и мы никогда об этом не вспомним. — Отставив в сторону банку с содовой, он придвигает руку ближе, так что кончики пальцев почти касаются моих. Я отдергиваю руку. — Ну пожалуйста? Разве можно отказаться от такого предложения?
Тихий, вкрадчивый голос, взгляд глаза в глаза, а я по-прежнему катаю по столу яблоко, с которого уже слезает кожура.
— Обещаю, это будет совсем не то ерундовое свидание, что с твоим бездарным Дейменом. Во-первых, я ни за что не бросил бы такую потрясающую девушку в одиночестве на автостоянке. — Роман смотрит на меня, и на губах у него играет улыбка. — То есть я, конечно, бросил потрясающую девушку в одиночестве на автостоянке но это только потому, что ты так захотела. Видишь, я уже доказал, что уважаю твои желания. Готов подчиниться по первому требованию!
— Да что с тобой? — спрашиваю я, наконец, прямо глядя в его голубые глаза — не вздрагиваю и не отвожу взгляд. Когда же он успокоится и вернется за длинный стол, где дружной компанией собрались все, кроме меня? — Неужели тебе так необходимо нравиться всем без исключения? Тебе не кажется, что это признак неуверенности в себе?