— Машины, питаемые непосредственно энергией варпа, оружие, превосходящее все, что было создано людьми… Технологии, не ограниченные законами природы и способные придать этим законам любую форму по твоему желанию, методы, позволяющие изменить мир и воплотить самые грандиозные замыслы!
В немногих оставшихся в организме Кельбор-Хала неаугметированных частях возникло опасное нарушение химического баланса, что напомнило ему о тех временах, когда он обнаруживал неизвестные фрагменты утраченных технологий или подвергался первому бионическому усовершенствованию.
Эти события случились так давно, что воспоминания о них были погребены на самом дне архивного сегмента хранилища памяти, но неожиданно возникшие химические процессы вдруг вывели их на поверхность.
— Мы понапрасну тратим время на разговоры, — сказал Кельбор-Хал. — Открывай хранилище. Договор заключен.
— Очень хорошо, — ответил Регул. — Процесс открытия довольно сложен, и ты должен очень внимательно меня слушать. Ты понимаешь?
— Конечно понимаю, я же не глупец, — прошипел Кельбор-Хал. — Приступай к делу.
Регул кивнул и повернулся к силовому барьеру, а затем начал произносить сложную последовательность из цепочек бинарных кодов и бессмысленных тирад на лингва технис. Кельбор-Хал, согласно инструкции, слушал очень внимательно и все записывал в память, хотя поток звуков был настолько быстрым и сложным, что за ним едва поспевал даже сверхмощный процессор когитатора.
Однако код, казалось, не производил никакого воздействия на силовой барьер, но по мере загрузки информации Кельбор-Хал стал замечать в двоичных алгоритмах странные несоответствия. В последовательности появлялись отклонения и ошибки, дополняющие друг друга, пока система команд не приобрела какой-то странный вид, превратилась в нечто искаженное и противоестественное… в скрапкод, с воем врывающийся в слуховые рецепторы генерал-фабрикатора и начавший заражать ближайшие подсистемы.
— Что это?! — закричал Кельбор-Хал. — Код инфицирован?!
— Нет, генерал-фабрикатор, — ответил Регул. — Это код, освобожденный от оков естественных законов. Это код, вобравший в себя силу варпа, он откроет твои чувства для истинного знания.
— Он… причиняет боль… Обжигает…
— Правильно, — подтвердил Регул. — Но ненадолго. Боль скоро пройдет, и ты, генерал-фабрикатор, родишься заново.
Кельбор-Хал ощущал, как скрапкод, подобно вирусу, внедряется в его системы, и все защитные подпрограммы и барьеры оказались бессильны перед его натиском. Заражение злобным червем проникало во все области его физиологии, и, хотя немногие органические фрагменты содрогались от его прикосновения, основная часть системы неуклонно поддавалась воздействию, вызывая ощущение восторга.
Аудио- и видеосистемы отключились, приспосабливаясь к новой реальности. В поле зрения возникли сплошные помехи, а слуховые рецепторы наполнились ревом далекого моря.
Внутренний счетчик Гейгера генерал-фабрикатора зафиксировал поднявшийся уровень радиации, но ее тип он определить не смог. Датчики хроматографического анализа обнаружили в воздухе новые компоненты, но тоже не сумели их идентифицировать.
Наконец периферийные системы достигли такой степени перегрузки, что от его тела пошел пар, но, когда зрение прояснилось, Кельбор-Хал увидел, что дверь Хранилища Моравеца открыта.
Обновленные чувства тотчас определили ужасающую мощь находящихся внутри предметов, потоки просачивающейся энергии происходили не из этого мира и свидетельствовали о давно забытых тайнах, готовых пробудиться от долгого сна.
— Ты чувствуешь эту силу? — спросил Регул.
Теперь его слова звучали не в поспешной последовательности бинарного наречия, а в дополненном хаотическими помехами великолепии скрапкода.
— Да, чувствую, — подтвердил Кельбор-Хал. — Она течет по моим системам могущественной панацеей.
— Значит, ты уже готов начинать, мой лорд, — объявил Регул. — Какие будут приказы?
Кельбор-Хал, освобожденный от последних остатков человеческой лояльности, понял, что время притворства и обманов миновало. С тех пор как агенты Воителя впервые пришли на Марс, планета стала ареной войны слов и идей. Споры, интриги и разногласия десятилетиями терзали весь этот мир, но время слов закончилось.
Пришло время действий, и Кельбор-Хал знал, какой следует отдать приказ.
— Свяжись с принцепсом Камулом, — сказал Кельбор-Хал. — Легио Мортис пора выступать.
Работа над Чтецом Акаши шла полным ходом, а каждый работал сутки напролет, чтобы выполнить свою часть задания в соответствии с высокими требованиями адепта Зеты. Далия вносила изменения в схему тета-усилителя, и каждое усовершенствование позволяло улучшить конечный результат.
Далия имела весьма смутное представление о том, насколько уникально ее изобретение, и не знала, что работает на переднем рубеже научного прогресса, считая, что всего лишь применяет знания, полученные в процессе чтения, и те, которые… просто были у нее в голове.
До встречи с Кориэлью Зетой она не понимала, как могла узнать о тех или иных вещах, но после рассказа адепта об эфире и о своей врожденной способности соприкасаться с ним она испытывала глубочайшее волнение при каждом новом видении.
Каждую ночь, лежа на кровати в крохотной комнатушке, она задавала себе вопрос: почему такая способность дана только ей одной? Адепт Зета говорила, что это последствия устойчивой мутации познавательного процесса, результат эволюционного развития, который начался тысячелетия назад.
Но ответы казались слишком гладкими и быстрыми, чтобы содержать истину, и у Далии сложилось впечатление, что правительница Магмагорода не так хорошо понимает суть ее дара — если это действительно дар, — как ей представляется.
Однако, несмотря на достигнутые успехи, Далия стремилась развивать свои способности и каждую ночь изучала техническую литературу, которой ее снабжала адепт Зета. Она читала тексты по гидромеханике, физике частиц, техническому проектированию, биотехнологии, физике варпа и множеству других дисциплин и частенько обнаруживала — и заполняла — существующие пробелы там, где научные исследования отсутствовали или не были доведены до логического завершения.
Ни в одном из текстов она не встретила ни единого упоминания о Боге Машин, ни молитв с обращениями к машинным духам. После нескольких лет, проведенных под неусыпным надзором магоса Лудда, это вопиющее упущение вызывало у Далии крайнее изумление.
В Либрариуме Технологика у магоса Лудда имелись молитвы на все случаи технических работ — от замены сгоревшего конденсатора до пробуждения логических машин перед началом рабочего дня.
Далия, не обнаружив в текстах ничего подобного, как-то спросила об этом у адепта Зеты, когда они обсуждали дальнейшие усовершенствования Чтеца Акаши.
— Бог Машин… — Зета кивнула. — Я ожидала, что ты рано или поздно обратишь на это внимание.