— Бесполезных?! — вскричал Кейн. — Мы же говорим о моей кузнице. Что может быть полезнее, чем сохранность производства, где изготавливаются защищающая вас броня и оружие, которым вы сражаетесь?
Сигизмунд покачал головой:
— У меня нет времени на споры, Кейн. Ускорь погрузку любыми возможными способами: через час мы должны взлететь, иначе рискуем остаться здесь навеки. Тебе понятно?
— Понятно, — бросил Кейн. — Но и ты должен понимать, что после падения Мондус Оккулум и Мондус Гамма вам негде будет возмещать потери, которые все равно будут — рано или поздно.
Сигизмунд хотел что-то ответить, но в этот момент взорвались обе башни Циолковского.
Гигантские сооружения окутались пламенем, и с разбитой секции башни, медленно переворачиваясь в воздухе, полетели обломки, а растяжки метровой толщины лопнули. Затем вверх взвились клубы дыма, воздух прорезали скрежет разрывающегося металла и треск лопнувших углеродных нанотрубок. Башня наклонилась и согнулась, словно была не прочнее каната.
С края кратера донеслись еще взрывы, и их эхо прокатилось по посадочной площадке.
— Времени больше нет, Кейн, — заявил Сигизмунд. — Они уже подошли на расстояние выстрела.
Дальняя от них башня с оглушительным грохотом рухнула, разбрасывая обломки металла величиной с городской квартал. В результате этой катастрофы под чудовищным весом башни бесследно исчезли целые акры производственных площадей, леса труб систем охлаждения и весь рабочий поселок. Крушение сопровождалось мощным выбросом пыли и пепла, взметнувшихся вверх, как после ядерного взрыва. Земля под ногами содрогнулась, а затем Сигизмунд услышал, что вражеский обстрел вызвал детонацию во внутренних помещениях, что грозило кузнице полным разрушением.
По площадке разнесся громкий раскатистый рев труб, и Сигизмунд, подняв голову, увидел, как из освещенных огнями пожаров туч дыма появляются вздымающиеся над землей силуэты. Шесть титанов класса «Владыка войны» в черной, наводящей ужас броне победно трубили и стреляли огромными снарядами, которые сметали с лица земли целые здания, превращая их в мелкие обломки и тучи пыли.
— Уходи на свой корабль, Кейн! — приказал Сигизмунд. — Немедленно!
— Моя кузница! — воскликнул локум-фабрикатор. — Мы не можем ее покинуть!
Сигизмунд схватил его за руку:
— Твоей кузницы уже нет! А теперь марш на свой корабль! Твой опыт еще пригодится в будущем.
— О чем ты говоришь?
— О том, что после предательства Кельбор-Хала ты станешь генерал-фабрикатором Марса.
— А как же Зета? И Максимал? — Кейн изо всех сил старался перекричать грохот приближавшихся титанов и гремевшие по всей кузнице взрывы. — Что будет с ними?
— Мы ничем не можем им помочь! — крикнул в ответ Сигизмунд. — Выстоят они или погибнут, зависит теперь только от них самих.
Далия, приоткрыв рот, ошеломленно смотрела на пустое место, где еще мгновение назад стояла Северина. Она никак не могла осознать того, что случилось, и ее мозг еще не усвоил информацию о смерти подруги.
Она в оцепенении шагнула к краю обрыва, но сильная рука схватила ее за локоть.
— Не смей, — сказал Ро-Мю 31, не разжимая пальцев.
— Северина! — жалобно вскрикнула Далия.
Внезапно ее ноги стали не тверже размокшего картона и бессильно подогнулись. Ро-Мю 31 осторожно опустил ее на землю, и только тогда из груди Далии вырвались рыдания. Она крепко обняла протектора и, уткнувшись лицом в его одежду, принялась горько оплакивать подругу.
— Почему она это сделала? — спросила Далия, когда рыдания стали утихать и она смогла заглянуть в лицо Ро-Мю 31.
— Я не знаю, — ответил он.
Зуше подошел к ней сзади и положил руки на плечи, стараясь хоть немного ее утешить.
— Я думаю, Северина была одной из тех, кто всецело зависит от определенности, — негромко произнес Зуше. — Это место… Оно лишает нас всех иллюзий, помогающих жить, доказывает, что в этой Вселенной нет места определенности. Не все способны это вынести.
— Ее больше нет, — прошептала Далия.
— Да, Далия, ее больше нет, — глухим от горя голосом подтвердил Зуше. — После всего, что здесь произошло, я удивляюсь, что еще кто-то не погиб.
— Какстон! — вскрикнула Далия, вспомнив, что в последний раз она видела его лежащим на земле без сознания.
— Я думаю, с ним все будет в порядке, — сказал Ро-Мю 31. Далия, освободившись от его хватки, с трудом поднялась на ноги. — Он отключился, когда все стало таким… странным.
— Это вроде отказа предохранителей, — поддержал его Зуше, направляясь к деревянной кафедре, где еще осталась лежать книга Симеона. — Когда он очнется, он почувствует себя лучше.
Далия увидела, что Какстон лежит в прежней позе, но его грудь ритмично поднимается и опускается. Он был жив, и она поняла, что его пострадавший разум уже начинает исцеляться. В первый момент Далия удивилась, как это могло прийти ей в голову, но затем вспомнила о потоке энергии, перешедшем к ней при распаде Симеона.
— Хорошо, — сказала она. — Было бы невыносимо, если бы мы потеряли здесь еще кого-то.
Зуше поднял горсть золотистой пыли, оставшейся от адепта Симеона и его верного сервитора.
— Что здесь произошло? — спросил он. — Они в одно мгновение постарели на тысячу лет.
— Я думаю, больше, — заметила Далия. — Уверена, что Симеон был Стражем Дракона очень и очень долго.
— И что мы теперь будем делать? — поинтересовался Зуше, заглядывая в древнюю книгу Симеона. — Мы отыскали дракона. Теперь надо его освободить?
— Нет, безусловно, нет, — поспешно ответила Далия. — В конце концов, ты был прав, Зуше. Кое-что должно навечно остаться скрытым в темноте. Мы пришли сюда совсем не для того, чтобы его освободить.
— Тогда для чего же? — спросил Ро-Мю Тридцать один.
— Мне кажется, ты уже знаешь, — сказала Далия и повернулась к протектору. В ее глазах замерцали искры золотого света. — Мы должны заботиться о том, чтобы он оставался в темнице. Симеон мертв, но Страж Дракона необходим.
— И это ты? — спросил Ро-Мю 31.
— Да.
— Нет, Далия! — воскликнул Зуше. — Скажи, что это не так! Ты?
— Да, — повторила Далия. — И это предопределено. Но я буду не одна, не так ли, Ро-Мю Тридцать один?
Протектор выпрямился, воткнул посох в землю, а затем опустился перед Далией на одно колено:
— Я буду защищать тебя, пока смогу функционировать.
— При той силе, какой я теперь обладаю, это может быть очень долгий срок, мой друг.
— Так тому и быть, — сказал Ро-Мю 31.
Зуше и Ро-Мю 31 подхватили Какстона и отправились из пещеры дракона в обратный путь по лабиринту тоннелей. Далия шла впереди и уверенно вела группу по той же самой тропе, какой они шли в пещеру. Смерть Северины омрачала их настроение, и на обратном пути никто не проронил ни слова. Миновав опустевшую лабораторию Симеона, они прошли по мерцающим тоннелям, которые вывели их в темные ущелья Лабиринта Ночи, и наконец выбрались на поверхность.