Не в первый раз Роксанна мысленно задала себе вопрос, что она делает здесь, среди чужих ей людей. Ее семья, при всех ее недостатках, отличалась сплоченностью, и это распространялось даже на тех ее членов, кто вольно или невольно бросал тень на доброе имя Кастана. Роксанну, даже после крушения «Арго», снова приняли в лоно семьи, хотя и навесили на нее сокрушительный груз вины.
А теперь, когда над храмом, словно грозовая туча, нависла опасность неизбежной мести Бабу Дхакала, она понимала, что было бы намного безопаснее покинуть это место. Серебряное кольцо на руке Роксанны могло послать сигнал во владения Кастана, и уже через несколько минут она бы имела в своем распоряжении небольшой катер. А через час оказалась бы в раззолоченных залах обширного галисийского семейного поместья с его огромными библиотеками, портретными галереями и роскошными апартаментами. Сама того не сознавая, она уже крутила кольцо на указательном пальце правой руки, трогая большим пальцем кнопку активации, а в мозгу формировались кодовые фразы.
Роксанна оставила кольцо в покое. Как бы ей ни хотелось сбежать отсюда, она знала, что не сможет бросить этих людей. И неважно, что громилы Бабу Дхакала не оставили ей выбора, это из-за нее они придут, чтобы разрушить храм и уничтожить всех, кто здесь собрался. Она не в состоянии оставить этих людей на произвол судьбы, как не в состоянии остановить собственное сердце.
Арик поднял руку и вытер лицо рукавом куртки. В его глазах еще стояли слезы, но мальчик немного успокоился.
— А что ты делала на космическом корабле? — спросил он.
Роксанна промолчала. Она не решалась открыться окружающим ее людям. Такие личности, как она, подобно слепым астропатам из Города Зрения, были жизненно необходимы Империуму, но наряду с этим вызывали страх. Их таинственные способности вызывали ужас, а зачастую и ненависть.
— Я помогала экипажу корабля не сбиться с курса, — сказала Роксанна.
— Ты поэтому носишь повязку на голове под капюшоном? — добавил Арик.
— В некотором роде — да, — с некоторой опаской ответила Роксанна.
— Значит, ты из навигаторов, правда?
Роксанна резко оглянулась, чтобы убедиться, что, кроме нее, мальчика никто не слышал. Но если кто-то и подслушал их, то не подал виду. Она наклонила голову и зашептала Арику на ухо.
— Да, это так, — сказала она. — Но нельзя говорить об этом всем. Люди не всегда понимают, кто мы и как мы делаем то, что от нас требуется. Люди пугаются, а в страхе они могут совершать ужасные вещи.
Арик улыбнулся сквозь слезы.
— Тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Все знают, кто ты, — сказал он. — Тут все знали это с самого начала, как ты пришла. Папа уже давно мне об этом сказал. Еще до того, как ты принесла лекарство.
Роксанна поразилась.
— Люди знают, кто я?
— Да, я несколько недель назад слышал, как они об этом говорили.
Роксанна откинулась на спинку скамьи и ощутила невероятное облегчение. Всю жизнь ее учили, что обычные люди ее боятся и при любой возможности будут преследовать. Слова маленького мальчика и поведение окружающих людей в одно мгновение опровергли это утверждение, и неожиданная радость бытия наполнила ее сердце живительным эликсиром, как будто по венам разлилось чистейшее сияние.
Она окинула взглядом ничем не примечательные лица окружающих и словно увидела их впервые — это были удивительно сильные и решительные личности. Они приняли ее просто потому, что она пришла к ним, а не в силу каких-то семейных связей, торговых соглашений или договоров.
— А правда, что у тебя под повязкой есть еще один глаз? — спросил Арик.
— Правда, — кивнула Роксанна.
— А можно посмотреть?
— Нет, Арик, боюсь, что это невозможно.
— Почему?
— Это опасно.
— Я слышал, что ты можешь убивать им людей.
Роксанна взъерошила ему волосы.
— Арик, нельзя верить всему, что говорят о навигаторах. Но люди могут пострадать, если посмотрят в этот глаз, и поэтому я всегда ношу повязку. Я не хочу никому навредить.
— А-а, — разочарованно протянул Арик, но не удержался от следующего вопроса: — А ты можешь увидеть будущее? Можешь заглянуть туда своим спрятанным глазом?
— Боюсь, что нет, — ответила Роксанна. — Мы просто помогаем вести корабли, вот и все.
Арик кивнул, как будто ему стали понятны все трудности и нюансы людей из самой востребованной, но и самой избегаемой в Империуме касты. Людей могущественных и богатых, которым тем не менее никогда не удастся занять равное положение среди тех, кому они служат.
Роксанне вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
— А Палладию известно, что меня все знают? — спросила она.
— Нет, он уверен, что один такой, — сказал Арик. — Мне кажется, что смерть сыновей сдвинула у него в голове шарики. Он никому не доверяет.
— Наверно, ты прав, — прошептала Роксанна. — Ты умница, Арик, ты это знаешь?
— Мама тоже всегда так говорит, — с горделивой улыбкой ответил мальчик.
Роксанна привлекла ребенка к себе и поцеловала в лоб.
— Ты даже не понимаешь, какой драгоценный подарок преподнес мне сегодня, — сказала она.
Он немного смутился, но затем серьезно кивнул.
— Вот, возьми кое-что взамен, — сказала Роксанна, вкладывая вещицу в детскую ладонь.
Чтобы никто из окружающих не видел ее подарка, она быстро сжала его кулачок.
— Что это? — спросил Арик.
— Это волшебное кольцо, — улыбаясь, ответила Роксанна.
За стенами крепости Арзашкун вздымались и опускались бесконечные дюны белых песков Руб-Эль-Хали. Кай беззаботно бродил по безлюдным переходам и пустынным залам, радуясь возможности не смотреть под ноги. Над молчаливой пустыней гулял теплый сирокко, приносящий приятные запахи жареного мяса, терпкого вина и экзотических пряностей.
Он проводил пальцами по позолоченным завиткам каменной резьбы и впитывал царящее вокруг мирное спокойствие. В пустыне ничто не двигалось, не было ни притаившихся хищников, ни воспоминаний, грозящих вырваться на поверхность, потому что Кай просто спал. Дар метапознания позволял ему сознавать, что он видит сон, и, в отличие от большинства спящих, он мог формировать его по своему желанию.
Арзашкун для него был не только убежищем от опасностей имматериума. Крепость стала местом, где он мог обрести спокойствие и в некотором роде утешение и уединение. Если только он не приглашал кого-нибудь разделить видение, сюда никто не мог прийти, и Кай без помех наслаждался тишиной сводчатых залов под богато украшенными куполами.
Легкими шагами он спустился во внутренний дворик, и мрачное настроение, бывшее его постоянным спутником со дня катастрофы «Арго», немного прояснилось. Страх все еще был здесь, прячась на грани восприятия, но Кай отказывался его признавать. Воспоминания будили чувства, а это заставляло его вновь пережить страшное событие. Десять тысяч предсмертных криков пошатнули его рассудок, и Кай не был уверен, что сможет полностью восстановиться.