— Когда?
— Дня через три или четыре. Трудно сказать. Генри выслал вперед гонца, чтобы я подготовил, где разместить его и его отряд. Но путь из Лоханкорри нелегок, мало ли что может его задержать.
Саймон чуть было не вскочил на ноги. Схватить бы Хэпберна и заставить выложить все, что ему известно! При одном упоминании имени Генри по спине Саймона пополз холодок. А теперь и вообще — кровь застыла в его жилах. В Лоханкорри проживает не так уж много мужчин по имени Генри. Страшно было, однако, даже подумать, что в заговоре против короля участвует его родной брат. Пусть Иннезы из Лоханкорри не могли похвастать богатством, могуществом или многочисленностью своего клана, но с тех пор, как Генри начал править ими своей железной рукой, многие сочли бы зачесть принадлежать к его клану.
Что, если их родовое гнездо обречено, подумал вдруг Саймон. Если Генри действительно собирается захватить трон и убить короля. Если заговор провалится, пострадает весь Лоханкорри. По закону король имеет право забрать земли у семьи и отдать кому-нибудь другому. Генри тщеславен, жесток и груб, но Саймону было трудно поверить, что его брат и лэрд готов рискнуть всем, чтобы получить то, на что не имеет никакого права.
— Да, я знаю! В прошлый раз мы едва туда добрались. Но мне лучше уйти. Иначе те, кто за мной следит, могут подумать, что я сбежал, если я не появлюсь возле постоялого двора в самое ближайшее время. Тогда мне вообще крышка; я едва сумел ускользнуть от них сегодня! Думаю, дело скорее в удаче, чем в моем умении скрываться. В следующий раз вряд ли получится.
— Завтра вечером встретимся в таверне.
— Но за мной следят!
— Имею я право просто прийти в таверну, выпить эля да поразвлечься с девчонкой? Никто не скажет и слова против. Ступай, Дэвид, Увидимся завтра. И укрепи свою веру, кузен. Клянусь, Генри способен учуять в человеке малейшую слабость или сомнение.
Саймон сидел тихо, не шевелясь, пока не услышал стук копыт. Двое всадников умчались прочь. Чтобы его не увидели, он просидел в засаде еще добрый час. Кроме того, ему нужно было подумать.
— Генри, я всегда знал, что ты порочный, бесчувственный негодяй. Но я никогда не думал, что ты способен свалять такого дурака, — пробормотал он, ероша волосы.
Целых десять лет он и близко не приближался к Лоханкорри. Однако мысль, что Иннезы рискуют лишиться своих земель, казалась ему невыносимой. Эти камни были свидетелями славной истории. Добрые люди жили и умирали в Лоханкорри задолго до того, как его отец, а затем и брат стали лэрдами. Саймону очень не хотелось бы увидеть, как Лоханкорри отдадут какому-нибудь придворному льстецу, которому король надумает сделать подарок.
Встав и отряхнув одежду, Саймон зашагал назад в город. Ему нужно найти более веское доказательство, что среди предателей находится его собственный брат. Дэвид и Хэпберн в своих речах были крайне осторожны, хотя и полагали, что их никто не слышит. Ни тот ни другой не говорил о заговоре и убийстве в открытую. Теперь им просто необходимо захватить этого Дэвида! И то, что Дэвид начал выказывать сомнения в силе их главаря и разумности заговора, было Саймону на руку.
Ему необходимо поговорить со своими помощниками, и не только для того, чтобы поставить наблюдателя в каждой таверне города на тот случай, если именно там назначена встреча Дэвида и Хэпберна. Не слышали ли они чего-нибудь о человеке по имени Генри? Если слышал… если Саймону удастся найти хотя бы самое шаткое доказательство, что в заговоре принимает участие его брат, ему придется действовать очень быстро и решительно, чтобы попытаться спасти то, что еще можно спасти в Лоханкорри.
— Так он был в лесу? — спросил Питер, один из помощников Саймона, которого поставили следить за Дэвидом.
— Да, — ответил Саймон, давая знак служанке, чтобы та принесла им обоим эль. — Там он встречался с кузеном.
— Черт, мне жаль, сэр. Я не видел, чтобы он куда-то уходил.
— Не казни себя. Ты не спускаешь с него глаз. Но бывает, что кому-нибудь из них везет, и они ускользают под самым нашим носом. Сам Дэвид тоже был удивлен, что ему удалось уйти незамеченным.
— Да. Однако неприятно знать, что он догадался, что мы напали на его след.
— Неважно. Он начинает тревожиться и суетиться, и это нам на пользу. Скоро он будет в наших руках. Понаблюдаем за ним еще немного, а потом выкрадем этого дурака. Король начинает задаваться вопросом, отчего мы еще не нашли предателя.
Питер выругался, и Саймон почувствовал, как успокаивается его злость, которая в нем снова проснулась, стоило лишь заговорить о допросе у короля.
— Но мы его нашли. Эго глупец Хэпберн и его лишенный подбородка кузен.
— Это, конечно, так. Но у Хэпберна есть какое-никакое влияние и деньги; его любят при дворе, даже король его жалует. Чтобы ткнуть в него пальцем, нужны веские улики. Тем более что король уверен — виноваты во всем Армстронги из Эйгбаллы. На роль предателей они подходят куда больше, чем Хэпберн со своим глупым кузеном. Помимо всего прочего, найдется немало людей, питающих ненависть к этому клану, потому что слишком многие из Армстронгов давно заслужили репутацию воров и разбойников. И нам нужно найти главаря.
— Вы уверены, что это не Хэпберн?
— Вполне. Да и сам Хэпберн так говорит. Кроме того, теперь мне известно имя главного заговорщика. Нужно установить, действительно ли этот человек замешан в заговоре и действительно ли он все это затеял? Из того, что наговорили в лесу Хэпберн с Дэвидом, не вытекает ничего, кроме подозрений. Я был уверен, что спрятался очень хорошо, иначе непременно бы решил, что они меня видели — так тщательно осторожны они были в своих выражениях.
— И что же это за человек?
— Сэр Генри Иннез из Лоханкорри.
Питер уставился на Саймона в немом изумлении, а затем снова выругался.
— Он вам родня, ведь так?
— Это мой старший брат. Был бы моим лэрдом до того, как изгнал меня из клана Иннезов.
— Иисусе, Саймон, теперь дело становится опасным и для вас. Может, вам отступить на шаг-другой? Еще лучше — уехать. Уехать подальше, чтобы потом, когда все закончится, никто не стал бы тыкать в вас пальцем.
— Не могу. — Он взмолился, чтобы Илзбет поняла, что он не может уехать, хотя липкая паутина подозрений начинала затягивать и его тоже. — Это ведь мой клан!
— И ваша кровь, ваш родной брат.
— Нет, Генри мне не брат. Ему незачем было меня изгонять я и сам бы никогда не вернулся в Лоханкорри. Но там много хороших людей. В тех краях родились Старая Бега и Макбин, у них до сих пор там семьи. Те, что жили до моего отца и брата, были добрыми и честными людьми. Не могу позволить Генри запятнать честь этих людей, которые преданно служили клану всю жизнь.
Питер кивнул:
— Когда один член клана бесчестит свое имя, позорное пятно падает на всех. Справедливо это или нет, но таков порядок. Особенно если клан опозорил сам лэрд. Итак, я должен следить, не появится ли здесь Генри Иннез, лэрд Лоханкорри. Как он выглядит?