— Ты в порядке? — спросил Уриэль.
— Да,- кивнул сержант.- Просто трудновато держать себя в постоянной концентрации, когда рядом нет врагов, которых ты обязан уничтожить.
— Не переживай, мой; друг, — улыбнулся Уриэль. — Как только мы доберемся до крепости, у нас вмиг появятся противники. А если то, что нам сказал Омфал Демониум, соответствует действительности, то их будет гораздо больше, чем нам хотелось бы.
— Ты думаешь, что демон Повелителя Черепов отличается искренностью?
— Не могу сказать, что уверен на все сто, — честно ответил Уриэль, — но мне кажется, что демоны используют разные фрагменты реального положения вещей. То есть, по большому счету, они говорят правду. Вопрос только в том, как они ее формулируют. Могу поспорить, что часть того, что нам пообещал Омфал Демониум, является правдой. Но вот какая часть?
— И что же нам делать? — спросил Пазаниус, с надеждой глядя на капитана.
— Все, что мы можем сделать в этой ситуации, мой друг, — сказал Уриэль, — не утратить отвагу и честь, иначе мы потеряем себя. И будем надеяться, что нашей отваги и чести будет достаточно для победы.
— Хочется верить, что так и случится, — пробормотал Пазаниус. — А то у меня уже не осталось ничего другого.
Казалось, что переход по черным горным цепям, которые следовали одна за другой с выматывающим душу однообразием, никогда не закончится. Они насмотрелись на великое множество шахт и труб, изрыгающих угольно-черные клубы дыма и кислотные испарения.
Чем дальше шли Ультрамарины, тем больше следов смерти видели вокруг. Скалы были усеяны белоснежными костями, разбросанными неведомой силой.
Уриэль так и не смог определить, как они сюда попали. На костях не было характерных царапин от металла, и было непонятно, что их так отбелило — падальщики или время. Ядовитые облака дыма и пепла плотно окутывали землю.
Уриэль сдернул шлем, чтобы отхаркнуть черную волокнистую слизь, забившую рот. Его организм, хоть и с трудом, приспособился-таки к сильно загрязненному воздуху, вдыхать который, однако, не стало от этого менее противно.
Несколько раз во время тяжелейшего пути по базальтовым дренажным штольням им приходилось переправляться через реки жидкого металла, которые текли от плавильных заводов и фабрик, скрытых в теле горы. Жар становился все нестерпимее, из разломов в скалах периодически вырывались струи обжигающего пара и раскаленного пепла. И только благодаря благословенным силовым доспехам да достижениям древней генной инженерии, создавшей столь совершенные тела, Космодесантники имели шансы выжить в этом мире.
Уриэль вновь и вновь улавливал боковым зрением нечто красное, о чем говорил Пазаниус. Но каждый раз, когда капитан пытался сконцентрироваться на нем, оно исчезало. Стаи летучих монстров парили над ними высоко в небе, но Уриэль полагал, что жар рек из расплавленного металла да бьющие вверх раскаленные гейзеры удержат их на приличном расстоянии.
Когда капитан осторожно обходил очередной зигзагообразный пролом в скале, оттуда неожиданно с диким свистом и воем вырвался высокий столб кипящей жидкости. Оказавшись в коконе ослепляющего пара, Уриэль споткнулся и сорвался с тропинки. Ему крепко досталось: кашляя и отплевываясь, он почувствовал, что у него обожжен даже пищевод. Глаза, к счастью, не пострадали, и его удивленному взору предстала невероятная картина — на поверхность склона падал дождь из белоснежных костей, которые выкинуло вместе с паром из глубин горы.
— Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, откуда здесь берутся кости в таком количестве, — сказал Пазаниус.
Странные объекты, на которые Уриэль обратил внимание как раз перед тем, как наткнуться на платформу, где мездрили человеческие кожи, опять появились в поле зрения. Раздутые пузыри, похожие на кожаные мячи, парили в небе над черным горным хребтом, удерживаемые канатами. Сейчас, оказавшись намного ближе, Космодесантники смогли рассмотреть их получше и предположили, что эти дирижабли использовались для наведения артиллерийского огня. Можно было бы выяснить их функции более точно, но Уриэль уже так устал от видов Медренгарда, что ему не хотелось сильно задумываться об их предназначении.
Ультрамарины приближались к арене сражения, и канонада бесчисленных пушек с каждым шагом становилась все громче и громче.
— Кто бы ни пытался взять эту крепость, он явно настроен решительно. Использовать такое количество боеприпасов может только тот, для кого эта битва является вопросом жизни и смерти, — сказал Уриэль, преодолевая очередной отвесный участок склона. Его латные перчатки были сильно помяты и исцарапаны, потому что бритвенно-острые камни впивались в них всякий раз, когда воин опирался на руки.
Пазаниус кивнул и с участившимся дыханием начал преодолевать опасный склон вслед за своим командиром. Добравшись до безопасного места, сержант снял шлем и с облегчением сплюнул — ему очень хотелось избавиться от привкуса этого поганого мира.
— Да, мне тоже кажется, что мы не единственные, кому позарез необходимо достать Кровавое Сердце.
— Ты думаешь именно из-за него разгорелась такая ожесточенная битва?
— Ну, я не уверен, конечно, но это было бы логичным объяснением. Как ты уже верно заметил, обе стороны настроены весьма решительно.
— Всем известно, что силы Хаоса могут устроить кровопролитную войну между собой исключительно ради развлечения. Совсем не обязательно иметь серьезный повод.
— Это правда. Но, если судить по рассказам библиария Тигуриуса, Железные Воины, упивающиеся горем и страданиями, вряд ли практикуют такие качества, как капризы и непостоянство. Кто бы ни атаковал эту крепость, делает он это совсем не ради развлечения.
— Может быть, ты и прав,- согласился Уриэль. — Ладно, пошли, есть только один способ выяснить это. Осталось недалеко.
Они в очередной раз собрались с силами и совершили последний марш-бросок. Через час тяжелейшего перехода вершина осталась позади. Позади остались и предательские осыпи, угрожающие каждую минуту увлечь их за собой в пропасть, и неожиданно вырывающиеся из-под земли гейзеры, и дожди из белоснежных костей, очищенных неведомой силой. Уриэль ожидал увидеть на другой стороне перевала такой же отвесный склон, но там оказалось плато, усеянное булыжниками и валунами, между которыми из трещин валил желтый губительный дым. По краям плато возвышались горные пики. Один из надутых шаров парил прямо над их головами, и Уриэль разглядел теперь, что канаты, толщиной с человеческий торс, все были усыпаны ядовитыми колючками. Их смертоносные жала царапали скалы, хотя шар относило ветром.
— Ты слышишь? — спросил Уриэль, опускаясь на одно колено.
Пазаниус склонил голову и прислушался. Сквозь громыхание артиллерии и гул далеких заводов пробивался пульсирующий механический звук — такой звук мог идти только от множества двигателей. Хотя довольно сложно было выделить именно этот стук из постоянного шумового сопровождения, характерного для Медренгарда, Уриэль мог с уверенностью сказать, что источник находится неподалеку.