– Нет, – ответил он чуть-чуть резко. Рори взялся за теплые пальчики – это прикосновение только усилило боль – и осторожно освободил свою руку. – Стукнулся коленкой об стол. И все.
Он снова застонал. «Вот черт, говорю совсем не то». Немедленно ее внимание переключилось на его будто бы ушибленную ногу. Рори перехватил ее руку, потому что, решив прощупать ему ногу, она могла нечаянно наткнуться на то «место», которое доставляло настоящую боль.
– Все в порядке. Небольшой ушиб. Не беспокойся.
– Уверен? Лучше позволь, я немного приподниму шотландку и посмотрю, нет ли синяка. Может потребоваться мазь. Я могла бы втереть ее.
Он чуть не задохнулся. Ох, эти женщины! Сочетание невинности и двусмысленности сводило с ума. Не отпуская запястья, он отстранил ее руку и положил ее ей на колено. Его голос прозвучал принужденно и резко даже для собственных ушей:
– Все. Забудь! – Нужно было поменять тему. У нее на лице появилось особое выражение упрямства, которое он уже хорошо знал. Он чуть не расхохотался. Ее цепкость напомнила ему знакомых мамаш, у которых имелись дочки на выданье. – Лучше скажи, как ты? Отдохнула от бдений возле Алекса?
Он внимательно рассматривал ее. Ванна и отдых сделали свое дело. Она выглядела намного лучше. Волосы снова засияли золотом, очертания губ снова стали мягкими и спокойными, исчезла тонкая сетка морщинок возле глаз, темные пятна, скрытые под кожей, были почти незаметны, если только не разглядывать ее вплотную, как сейчас разглядывал он. Рори не очень удивился, увидев за фасадом невозмутимости следы страданий. Ей пришлось много пережить за эти дни. Конечно, тревога и беспокойство наложили отпечаток. Но он даже немного гордился, глядя, с какой невозмутимостью она держит себя. Пройдя через такое, большинство женщин не вставали бы с постели. Ее же стойкость восхищала.
И все-таки его вопрос заставил Изабель отвлечься. Забота о колене, так смущавшая его, сменилась раздражением, потому что напомнила ей, как ее отлучили от обязанностей сиделки при Алексе. Взгляд стал острым. Сердито нахмурившись, она повернулась к нему, но потом вдруг передумала и улыбнулась мило и застенчиво. Немного наклонив голову, она рассматривала его сквозь длинные ресницы.
– Ты спросил о моем самочувствии? Я чувствую себя лучше. Целая ванна теплой воды – это чудо. Я заснула до того, как поняла, что лежу в постели. Наверное, устала больше, чем казалось. – И неохотно добавила: – И хотела есть. Если только вот этот пустой поднос может быть доказательством.
Он засмеялся и, не соображая, что делает, накрыл ее руку своей. Упрямая девчонка не любила признаваться, что не права.
– Может показаться, что я веду себя грубо, но это только ради твоего блага. Ты выглядела утомленной. Боялся, что ты упадешь в обморок от усталости: ведь пять дней и ночей напролет не отходила от постели Алекса. Тебе нужно было отдохнуть.
– А я подумала, что тебе просто нравится отдавать приказы.
Рори хмыкнул.
– Не отрицаю. Что делать – положение обязывает.
Изабель ядовито усмехнулась.
– Я думаю, у тебя это от рождения.
Изабель могла бы все время, не отрываясь, смотреть на Рори, Огонек в его глазах, ямочки на щеках, появлявшиеся, стоило ему слегка улыбнуться, сводили с ума. Потрясающе красивый, когда был серьезным, он был просто неотразим, когда шутил и улыбался. Она посмотрела на его огромную, всю в боевых шрамах ладонь, прикрывшую ее руку, и от этого сердце забилось где-то в горле. Она почувствовала, как все его недюжинное обаяние сконцентрировалось на ней. И ощущение своей беспомощности перед ним пугало.
– Если закончила, поднимемся ко мне. Поговорим в более спокойной обстановке.
Изабель проглотила комок в горле и, сопровождаемая Рори, спустилась с возвышения. Она знала, время подошло. Нужно принять наказание за нарушение его распоряжения. То, как он ласково обращался с ней в лесу, его убаюкивающее спокойствие нескольких последних дней закончились. Наступил час платить за собственную несдержанность.
Изабель была готова признать свою вину. Но ее переживания из-за того, что она так надолго оказалась заточенной в замке, тоже нужно принимать во внимание. Он оставил ее одну, без связи, на несколько месяцев.
Она приняла предложенную руку, и Рори вывел ее из зала. Изабель не могла не заметить красноречивых взглядов, которыми их провожали. Клан почувствовал, что между вождем и его избранницей стало больше близости.
Они вышли наружу и двинулись по мощеной дорожке, соединявшей две башни. Изабель вздрогнула от холодного ночного воздуха. Инстинктивно он прижал ее к себе. Это выглядело так естественно, словно их тела составляли одно целое. Но даже его тепло не могло согреть ее. Она дрожала.
– Мне давно хочется соединить башни теплой галереей. Надо будет нанять каменотесов, которые сделают эту работу за пару лет.
У нее зуб на зуб не попадал.
– Звучит отлично. Только лучше подумай, где найти тех, кто построит быстрее.
Рори усмехнулся.
– Подумаю.
Они вступили в гостеприимное тепло башни Фей, и Изабель обрадовалась, когда по винтовой лестнице он повел ее не в их спальню, а в библиотеку. На нейтральную территорию. Войдя в башню, она почувствовала укор совести. Когда Рори уехал в Порт-Рей, а потом в Эдинбург, она понадеялась, что воспользуется возможностью и обыщет эту башню, как и старую. Но удобного времени так и не выдалось.
А возможно, призналась она себе, ей самой не очень хотелось подыскивать такой случай.
Изабель пересекла комнату и направилась прямо к огромному окну, выходившему на залив.
– Как красиво! – невольно вырвалось у нее.
– Да, согласен. – Но Изабель поняла, что он не смотрит на открывшийся вид. Дрожь предвкушения пробежала вниз вдоль позвоночника, как было всегда, когда он оказывался рядом. Рори прочистил горло. – В ясный день на севере можно увидеть острова Харрис и Норт-Юист, а на западе будут Столы.
– Столы?
– Столы Маклаудов. Это две горы с плоскими вершинами. Их так назвали благодаря шутке, которую мой дед сыграл с одним заносчивым английским аристократом. Дед поспорил, что самый роскошный стол с самым ярким освещением может быть только на острове Скай. Англичанин не поверил и приехал убедиться, что этого быть не может. Тогда дед на этих горах устроил небывалый пир, а в это время с неба падали тысячи звезд. И утер англичанину нос.
Изабель рассмеялась, захлопав в ладоши.
– По-моему, твой дед был старым хитрым лисом.
Рори усмехнулся.
– Дед таким и был. – Он подошел к окну и указал на черноту внизу. – Но смотреть на море мне нравится больше всего.
Изабель глянула вниз на обрыв под ними, на черную вздымавшуюся поверхность моря. Серебряный свет луны с трудом пробивал туман ночи. Кивнула головой в знак согласия.