— А мне и не нужно. — Он улыбнулся, и, несмотря на печальные обстоятельства, на сердце у нее потеплело. — Но поскольку мы потеряли парус, боюсь, мне придется позаимствовать твою рубашку. — Он рассмеялся, увидев потрясенное выражение ее лица. — Мне нужно соорудить нечто вроде плавучего якоря, чтобы притормозить движение лодки. Это также поможет держать ее носом к волнам.
Хотя это оказалось нелегко, Эрик помог ей добраться до рубашки, минуя несколько слоев мокрой ткани. Она вздрогнула, когда его мокрые руки коснулись ее кожи, но он умудрился быстро и ровно оторвать льняное полотно по талии. Затем Эрик завязал оторванный край узлом, а на другом, открытом конце проделал две дыры возле подола и привязал два куска троса. Закрепив тросы на носу лодки, он бросил рубашку за борт.
Было слишком темно, чтобы что-то увидеть, но Элли поняла, что его затея сработала, потому что лодка замедлила ход и вроде бы стала устойчивее.
— А теперь что? — спросила она.
Он отбросил прядь мокрых волос с ее глаз и прижался соленым поцелуем к ее губам. Его губы были теплыми и сильными, даря ей столь необходимое утешение.
— Теперь мы подождем и предоставим течению нести нас сквозь бурю.
Он уложил ее на дно лодки рядом с собой и закутал их обоих одеялами.
Они оказались полностью во власти стихии. Дождь барабанил вовсю, и маленькую лодку опасно швыряло и вертело на бушующих гигантских волнах. Но, лежа в уюте и тепле его крепких объятий, ощущая спиной ровные надежные удары его сердца, Элли на короткое время почувствовала себя увереннее.
Но лишь до тех пор, пока не нахлынула следующая волна, и ее сердце едва не остановилось от ужаса. Она крепко вцепилась в Эрика, ее пальцы впивались в его руки каждый раз, когда лодка с душераздирающим скрипом то взлетала вверх на волнах, то стремительно падала вниз. Но Элли ощущала позади его крепкое тело как якорь. Было просто непостижимо, как он мог оставаться таким спокойным. Почти не по-человечески.
Огромная волна подняла скиф вверх и едва не перевернула, перед тем как бросить вниз с такой силой, что у Элли лязгнули зубы.
— Неужели тебе не страшно? — спросила она дрожащим голосом.
— Нет, — ответил он машинально, затем помолчал и крепче прижал ее к себе. — Разве только чуть-чуть.
Эрик боялся за нее. Эта мысль наполнила ее радостью. Может, он не полностью лишен обычных человеческих слабостей. Может, он и вправду любит ее.
Прежде чем она ему ответила, он пошутил:
— Только не вздумай сказать об этом кому-нибудь. Мне нужно поддерживать свою репутацию.
Ее улыбка потонула в крике, когда еще одна ужасная волна подняла их на свой смертоносный гребень и со страшной силой швырнула вниз. Постоянное чередование моментов паники и облегчения не давало расслабиться. Элли чувствовала это всем своим существом. Она не знала, как долго еще сможет это выдерживать.
Дрожа, она вцепилась в его кожаный котун с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Я этого не перенесу.
Эрик успокаивал ее, ласково нашептывая на ухо и поглаживая руку. Затем талию. Бедро. А потом и ягодицы.
Жар разлился между ее ног. Руки и ноги ослабели. Чудовищно учащенное дыхание слегка замедлилось.
Он все продолжал гладить ее. Его ладонь скользила по всему ее телу по-собственнически. Настойчиво. И она плавилась в его объятиях. Тело ее откликалось на каждое прикосновение.
Да. Именно это ей было необходимо сейчас.
Он пытался отвлечь ее, и это сработало. Она едва заметила следующую волну, когда его ладонь обхватила ее грудь, зажав между пальцами сосок, набухший и затвердевший от его прикосновения. Когда легкой ласки ей стало недостаточно, Элли прогнулась, плотнее прижимаясь к его ладони.
Бедра ее качнулись назад, и она ощутила его большой твердый жезл, прижатый к ней. Ее нервы — уже напряженные до предела — не выдержали. Первобытный инстинкт самосохранения, выражавшийся в страхе, мгновенно превратился в нечто другое — вожделение.
Она потерлась о него бедрами, чтобы сказать на языке тела, чего она хочет. Тихий шепот на ухо сменился рычанием и страстными поцелуями в шею.
Шторм бушевал вокруг них, швыряя маленькую лодку вверх и вниз, словно детскую игрушку.
Это было безумие.
Но Элли было все равно. Если уж им суждено умереть, ей хотелось еще один раз пережить это. Разделить страсть с любимым мужчиной.
Это была страсть в ее первобытном стихийном проявлении. Под рев ветра, под проливным дождем, среди бешено вздымающихся волн, казалось, они слились в единое целое с природой.
Он входил в нее снова и снова, словно не мог насытиться. Словно его чувства были столь же неукротимыми, как шторм. Ей никогда не забыть, как он выглядел в этот момент — волосы прилипли к голове, дождь струится по лицу, выражающему необузданность.
Элли обвила его ногами, желая прижаться к нему теснее, принять его глубже. Она вцепилась ему в плечи, крепко держась за него, когда невероятные ощущения начали набирать силу.
Это было так восхитительно. Ее тело горело. Трепетало. Дрожало. Она чувствовала, как напряжение внутри нарастает. Чувствовала, как жар и влага концентрируются, как все туже закручивается спираль желания с каждым его стремительным рывком. Ее ладони скользнули вниз на его поясницу, прижимая его теснее к себе. Внезапно спираль внутри ее взорвалась. Крик ее потонул в реве ветра, когда спазмы острого наслаждения один за другим прокатились внутри.
Она почувствовала, как его тело напряглось, а затем услышала стон удовольствия, вырвавшийся из его горла, когда он вслед за ней достиг освобождения. Они вместе поднялись в заоблачные выси, где не было бури, пока последнюю волну наслаждения не унесло ветром.
Когда все закончилось, Элли вдруг заметила, что судно больше не качает так сильно. Волны уже не были такими огромными. Ветер, похоже, тоже несколько поутих.
Эрик рассмеялся:
— Многие старые моряки верят, что если в лодке лечь в дрейф и переспать, как мы с тобой, то это побуждает море успокоиться.
Элли не знала, рассказывает ли он ей одну из своих баек, но на этот раз ей хотелось ему верить.
— Ты думаешь, худшее уже позади?
Он помолчал немного.
— Да, думаю, это вполне возможно. — Он сжал ее крепче в своих объятиях. — Отдохни немного, Элли. Ты это заслужила.
Она не собиралась спать. Но веки ее отяжелели, и несколько минут спустя, несмотря на ее сопротивление, глаза ее закрылись.
Когда они открылись вновь, по-прежнему было темно.
Элли не могла понять, где находится, но потом все вспомнила. Шторм. Дрейф. Их неистовая страсть. Внезапно до нее дошло, и она села.
— Дождь перестал!
Он усмехнулся, видя выражение ее лица.