Кто бы мог подумать, что соединение мужчины и женщины может быть вот таким? Имея самые поверхностные знания о любовном акте, Джинни находила его несколько… странным и представить не могла, что ее тело так захочет этого мужчину.

Она не собиралась отдавать ему сегодня ночью свою девственность и понимала, что куда благоразумнее было бы подождать хотя бы официального обручения, но не жалела о случившемся. Он любит ее, и она любит его. Они предназначены друг для друга, сейчас Джинни понимала это лучше, чем раньше.

Ликование постепенно угасало. Дункан все молчал. Слишком долго молчал.

Джинни отважилась взглянуть на него из-под ресниц. На его лице опять появилось непроницаемое выражение. Похоже, он глубоко ушел в свои мысли. Как и Джинни, он, возможно, обдумывал значение того, что с ними только что произошло. Но в отличие от нее он вовсе не выглядел счастливым. Его слова только подтвердили ее подозрения.

— Прости меня, Джинни. Когда я приглашал тебя на свидание, то совершенно не думал, что все так получится.

— Тебе не за что извиняться. Я знаю, что ты позвал меня не для этого, но вовсе ни о чем не жалею.

Он скептически посмотрел на девушку.

— Правда?

Она кивнула.

— Мы же все равно поженимся, да? Наверное, многие обрученные пары не дожидаются первой брачной ночи.

На его суровом лице появился намек на улыбку.

— Вероятно, так. — Улыбка пропала. Дункан посмотрел на нее очень серьезно. — Но ты же понимаешь, что наше обручение нельзя назвать решенным делом? — В его взгляде что-то промелькнуло… боль? — Твой отец, возможно, будет возражать.

Из-за его происхождения. Джинни всмотрелась в лицо Дункана. Рот плотно сжат, а в остальном оно спокойное… слишком спокойное. Такая бесстрастность о многом говорит. Дункан никогда не давал понять, что положение внебрачного сына его беспокоит, и Джинни впервые поняла, что он из-за этого тревожится.

Как мало она о нем знает!

Девушка дала себе клятву исправить это как можно скорее. Она не позволит испортить такой счастливый миг.

— Мне просто придется убедить его, что ты мой единственный мужчина. — Непохоже, что Дункан признал это сильным аргументом. И Джинни добавила: — Не волнуйся, отец меня любит и хочет, чтобы я была счастлива.

— Надеюсь, ты права. Поддержка моего отца тоже должна помочь. Я поговорю с ним сразу же, как вернусь домой. Если нам повезет, мы сможем пожениться немедленно после оглашения. — Он взглянул на луну. — Нужно отвести тебя обратно в замок, прежде чем кто-нибудь хватится.

Он встал и помог подняться Джинни. Она пошатнулась; ноги казались слабыми, как у новорожденного жеребенка. Обретя равновесие, Джинни подошла к самому краю скалы и оглянулась на Дункана.

— Я тебя обгоню, — поддразнила она. — Попробуй, — отозвался он.

Они вместе нырнули в черные воды и наперегонки поплыли к тому берегу озера, где оставили одежду.

На этот раз победила Джинни. Дункан не торопился, погруженный в свои мысли.

Глава 5

Несмотря на пылкие заверения Джинни, Дункан все чаще приходил к выводу, что испортил все, когда занялся с ней любовью и лишил девственности.

Он считал виноватым в случившемся только себя, ведь Джинни была совершенно неопытной.

Но с ним никогда не было прежде ничего подобного. Он до сих пор ни разу не терял головы. Да, он нередко испытывал чувственное влечение и раньше, но то была элементарная похоть, совсем не то, что он чувствовал с Джинни. Тут все оказалось гораздо сложнее. Он не просто хотел овладеть девичьим телом — он хотел именно ее. Только ее.

Но любовь не является оправданием.

Он лишил ее непорочности, и это никак не говорит в его пользу. Исправить случившееся можно только женитьбой.

Он играл с огнем и обжег обоих. Он совершил ошибку; оставалось лишь надеяться, что поправимую.

Лишь бы Джинни не ошибалась насчет своего отца.

Во всяком случае, на поддержку своего отца Дункан рассчитывал, и только это помогало ему бороться с дурными предчувствиями.

Прощаться пришлось при всех, поэтому он не смог сказать Джинни и половины того, что следовало. Покинув замок, Дункан помчался через горы в сторону Напдейла и Каслсуина. В стремлении скорее заручиться поддержкой своего отца для разговора с отцом Джинни он проделал путешествие по земле и морю меньше чем за два дня, хотя обычно оно занимало больше трех.

Дункан нашел отца в покоях лэрда, точнее, в небольшой комнате рядом с большим залом.

Отец что-то горячо обсуждал с несколькими стражниками, но как только Дункан вошел в комнату, он быстро отослал их прочь.

Вождь Кэмпбеллов из Охинбрека встал со скамьи, стоявшей у большого стола, и сжал плечо сына. Дункан, в свою очередь, обнял отца.

Их глаза встретились. Хотя Дункан сравнялся с отцом ростом (оба были немного выше шести футов), отец весил больше за счет крепкой, закаленной в битвах мускулатуры. Ему недавно исполнилось сорок, и в светло-каштановых волосах уже появилось несколько седых прядей, в основном на висках.

По непроницаемому лицу отца невозможно было понять, о чем он думает, но Дункан заметил радостно сверкнувший взгляд. Отец никогда не скрывал радости при виде сына.

Поздоровавшись, отец снова сел, но Дункан остался стоять, глядя на него через огромный резной дубовый стол, занимавший почти все пространство маленькой комнаты.

Суровое лицо, так похожее на его собственное, все в боевых шрамах, — отец задумчиво смотрел на Дункана.

— Значит, Гранта убедить не удалось? Дункан оцепенел:

— Тебе уже сообщили?

— Нет, — ответил отец с укором в голосе. Очевидно, он догадался, о чем подумал Дункан. — Просто я очень хорошо тебя знаю. Едва ты вошел в комнату, я сразу понял, что ты сильно взволнован.

Тут отец не ошибся, хотя причину волнения назвал неверно. Дункан не сомневался, что Грант непременно присоединится к войску короля. Но его больше волновало, как он станет просить руки его дочери.

— Грант сначала колебался, но я думаю, что его можно убедить. Король ясно дал понять, что рассчитывает на его поддержку. А Якова вряд ли можно игнорировать, тем более сейчас, когда его скорее всего назовут наследником Елизаветы. Короля поддержит английский флот, и Грант не захочет рисковать, отказывая ему. — Дункан наморщил лоб. — Еще за несколько дней до моего отъезда я был уверен в этом.

Похоже, это замечание отцу понравилось.

— О, должно быть, он получил мое послание.

— Послание? — с удивлением спросил Дункан.

— Когда Колин вернулся из замка Стерлинг, у него появилась одна идея. Довольно разумная.

У Колина? Дункан растерялся. Какое брат имеет ко всему этому отношение? Отец суровым взглядом всматривался в лицо сына.