— Мы не собирались идти пешком, — с укоризной сказал Решетников, подойдя вплотную.
— Нас сразу засекут. Даже если не подумают, что мы из-за периметра, все равно попрячутся.
— Или нападут.
— Или нападут, — согласился Гумилев. — Мы сюда все же не в классики приехали играть, Константин…
У машин Гумилев оставил Иванову и Вессенберга. Оба явно остались недовольны, но Оксана не стала спорить из субординации, а Вессенберг, похоже, из вредности. Он демонстративно сел на подножку и принялся дочитывать про своих кроликов.
Гумилев сузил глаза — он не одобрял такой подход, не на пикник же приехали. Но говорить Вессенбергу ничего не стал.
Гумилев взял наизготовку свой М-4. Эти автоматы им выдали американцы — надежная конструкция, давно уже принятая как единая для всех американских сил специальных операций. Основными отличиями М-4 от М-16 был ствол меньшей длины и выдвижной телескопический приклад, потому что вначале планировалось вооружать ими только экипажи боевых машин. Таким образом, нелегально привезенные с собой вместе с научной аппаратурой М-16 можно было не тащить, но кто же знал заранее…
Шелестела листва, шуршала высокая трава под ногами. Если бы не сложные фильтры, наверное, пахло бы цветами… Словно на пикник.
— Движение справа, — отрапортовал Лобачевский, взглянув на биоиндикатор. Еще одна разработка гумилевских лабораторий, которую собиралось купить министерство обороны, но пока все еще думало и проводило испытания. Тем временем ученые выдали усовершенствованный образец. Шесть штук «Илиада» взяла с собой, сейчас использовали два.
— Слишком маленький объект, — отозвался Грищенко.
Из кустов выскочил перепуганный енот и помчался прочь, высоко подпрыгивая среди зарослей. Кто-то — голос Гумилев не угадал — разочарованно выругался.
— Не стреляем, пока не поймем, что это необходимо, — предупредил Гумилев. — Только при реальной угрозе. Не хватало нам еще воевать с енотами или опоссумами.
— Слышали?! — грозно поставил точку Санич, дабы показать, кто тут главный по военным вопросам.
Показались первые окраинные дома. Городок был не из самых бедных — возможно, тут жили сотрудники аэрокосмических предприятий или каких-то подобных перспективных контор. Заросший водорослями бассейн, поваленный гриль, красный «БМВ» с разбитым лобовым стеклом на подъездной дорожке… Скелет. Маленький, с продавленными ребрышками грудной клетки. Вот тебе и позитивный мир, черт бы его побрал…
— Ребенок, — пробормотал Лобачевский, тоже заметивший скелет.
— Привыкайте, — сжав зубы, сказал Гумилев. — Не то еще увидите.
— Прямо двадцать метров два объекта, — доложил Грищенко, исправно наблюдавший за биоиндикатором. — Я так понимаю, вон за тем домом с бежевыми стенами.
Санич тут же взял руководство на себя:
— Антон, Макс, Витя — со мной. Остальные на месте.
— Можно я тоже? — высунулся из-за спины Миллерса Тарасов.
— Я сказал — остальные на месте!!! — рявкнул Санич. Гумилев застыл с поднятым автоматом, потому что тоже рефлекторно двинулся за первой группой. Четверо сотрудников службы безопасности исчезли за живой изгородью, направляясь к упомянутому дому с бежевыми стенами.
— Кстати, мы остались без биоиндикатора, — как бы между прочим заметил Нестор Тарасов. Гумилев не мог не отметить, что молодой ученый прав. Нестор по-прежнему выглядел крайне спокойным, словно не раз уже бывал в переделках, хотя по данным предоставленного Саничем досье он даже не отбывал срочную службу по состоянию здоровья. Потом, если верить медицинским тестам и нормативам по физподготовке, здоровье наладилось.
— Занять круговую оборону, — скомандовал Решетников, и Гумилев был ему за это благодарен, потому что сам не додумался. Благодарность Гумилева выросла через пару минут, когда через кустарник с той стороны, откуда они только что пришли, бросились три человека. Это были типичные безумцы, больные люди, которые жаждали только одного — убивать. Гумилев за считанные доли секунды успел рассмотреть и выпученные в злобе глаза, налитые кровью, и грязные неухоженные волосы, и оружие в руках с обломанными желтыми ногтями.
Решетников снял первого, с садовыми вилами, направленными прямо в грудь опешившему Артемьеву. Остальных двух хладнокровно застрелил Тарасов — прямо в лоб, словно стрелял по ростовым мишеням в тире.
— Я думаю, что так надежнее, — сказал он, поймав через стекло шлема взгляд Гумилева. — Я видел в фильмах про зомби. Нужно разрушить мозг.
Наверное, Нестор Тарасов был прав, потому что у двух убитых им сумасшедших в руках было куда более серьезное оружие, чем вилы: израильский «узи» и помповое ружье «моссберг». Только сейчас до Гумилева дошло — ведь он видел, что в руках у «зомби»! Видел даже ногти, но не среагировал…
Сквозь кусты уже ломился Санич со своим отрядом.
— Живы… — облегченно выдохнул он. — А мы там двоих взяли…
— Кого взяли? — спросил Гумилев голосом, не обещавшим ничего хорошего.
— Двоих… пациентов. Обездвижили, все, как полагается…
— А мы вот не обездвижили, как видишь. Палили боевыми.
Гумилев не мог сказать, что сожалел об убитых. Но вели они себя глупо, и ошибка Санича, который не оставил здесь человека с биоиндикатором, могла стоить очень дорого. Себя Гумилев тоже винил — сэкономил, пытался сохранить ценные приборы. На будущее нужно оставить два резервных, а с собой брать четыре, причем выдать их не только безопасникам, но и ученым.
— Кто стрелял? — с интересом осведомился Грищенко, разглядывая валяющиеся трупы.
— Я, — выступил вперед Тарасов.
— Метко и грамотно, — похвалил майор.
Остальная пара безопасников страховала собравшихся — мало ли кто прибежит на выстрелы.
— Олег, грузи улов, — распорядился Гумилев. Из-за кустов потащили запеленутых в сетки и обездвиженных капсулами с миорелаксатором больных. К черту больных, подумал Гумилев, теперь они — объект «Б», как об этом договорились еще в Москве. Слово «больной» тут неуместно.
Когда объекты «Б» уложили в «тигры», в каждый по одному, Гумилев сказал:
— Едем обратно.
— У нас еще огромный лимит времени, — напомнил Решетников. — Я уж не говорю о двух резервных часах.
— Я считаю, что первый блин вышел комом, — сухо сказал Гумилев. — Поэтому мы едем назад. Программа-минимум выполнена, ученым будет, чем заняться, а нас ждет разбор полетов.
По возвращении они передали так и не пришедшие в себя объекты в специальные камеры. Одну из них трейлер повез в Твин Фоллз, вторая осталась на базе, на поживу Синцову. Его Гумилев с «разбора полетов» отпустил, а остальным устроил разнос, начав с Санича.
Покрывшийся красными пятнами начальник службы безопасности неуклюже оправдывался: