Круглолицая румяная девушка махнула косичками. Гораздо больше выяснения родственных отношений ее интересовал покрой платья гостьи. Падме же изо всех сил пыталась напомнить своему спутнику, что правила хорошего тона требуют представить ее первой.
— Я — Падме, — сообщила она, сдаваясь.
Кроме Беру, на нее никто не обращал внимания. Парни по-прежнему разглядывали друг друга. Сенатор почувствовала укол ревности.
— Полагаю, мы с тобой сводные братья, — неуверенно сказал Оуэн, — Я так и чувствовал, что ты скоро появишься.
— Где моя мама? Она здесь?
— Ее здесь нет, — раздался из-за спины Оуэна резкий ответ.
Беру ойкнула и отскочила в сторону. Все оглянулись. Из затененной прихожей выплыло инвалидное кресло, неся на себе мужчину, который показался гостям просто старшей копией Оуэна. Те же жесткие волосы, только уже не рыжие, а седые, такая же короткая бородка, обветренное лицо. Одну ногу мужчины почти полностью скрывали бинты, второй до колена просто не было.
— Клигг Ларс, — буркнул калека. — Шми — моя жена. Пошли в дом, нам надо поговорить.
Анакин шел, как во сне. Как в собственном ночном кошмаре.
— Это случилось сразу перед рассветом, — говорил старший Ларс, направляя кресло к столу посреди маленькой чистой кухни.
Беру засуетилась, беспомощно шаря по полкам и выставляя на стол еду для гостей. Она еще не привыкла хозяйничать здесь, понял Анакин. Он потянул носом воздух. В кухне все пахло мамой.
— Они пришли ниоткуда, — подхватил Оуэн.
— Тускенские разбойники, — уточнил его отец.
Словно кто-то невидимый подкрался сзади и крепко ударил его под колени. Хорошо, что рядом стоял стул, и падаван ухитрился приземлиться на него, а не на пол. Он вырос на Татуине, пусть в городе, но и для него одно лишь упоминание о тускенах вызывало в памяти долгую историю их набегов и вражды с поселенцами. Он даже встречался один раз с ними в пустыне и до сих пор терялся в догадках, почему им вздумалось его отпустить.
— Твоя мать пошла собрать грибов у влагоуловителей, — рассказывал калека. — Судя по следам, она успела пройти половину пути, когда ее схватили. Эти тускены с виду, может, и люди, но по сути — обычные звери.
— Вокруг фермы было много следов, — вставил Оуэн. — Шми не следовало выходить за ворота.
— А нам не следует жить в страхе! — рявкнул на сына Клигг Ларс. — Мы погнались за ними. Мы не знали, сколько их там, а они оказались сильнее, чем мы думали. Чем когда-либо приходилось видеть. Спасать мою жену отправились тридцать человек. Вернулось четверо.
Он с гримасой потер обрубок ноги. Анакин тоже сморщился, колено разламывало от боли.
— Я бы до сих пор ее искал, вот только… после того как потерял ногу… — Ларс замолчал, — Просто пока мне с гравициклом не справиться. Но как только пойду на поправку, то…
Он расправил плечи.
— Не так я хотел повстречаться с тобой, сын, — проговорил Клигг Ларс. — Мы с твоей матерью совсем не так представляли, я не хочу сдаваться, но прошел целый месяц. Нет надежды, что Шми жива.
Лучше бы фермер ударил гостя по лицу своим большим кулаком. Наверное, было бы легче. Анакин нырнул за броню из светящихся линий Великой силы.
А потом вдруг вскочил на ноги, уронив стул.
— Куда ты? — удивленно окликнул его Оуэн.
— Искать маму, — последовал решительный и мрачный ответ.
— Нет, Ани! — вскрикнула Падме.
— Твоя мать умерла, сынок, — удрученно добавил Ларс.
— Я чувствую ее боль, — зло сверкнул глазами Анакин. — Я найду ее.
Повисла тяжелая пауза.
— Можешь взять мой гравицикл, — вдруг сказал Оуэн и поднялся из-за стола.
— Я знаю, мама жива, — беспомощно повторил Анакин. — Я знаю.
Падме поморщилась, но ничего не сказала.
— Жаль, что ты не пришел раньше, — выдохнул Клигг Ларс.
Падме задумчиво посмотрела на фермера, потом на румяную Беру, которая обняла горюющего Ларса, положив голову ему на плечо.
Слов у сенатора не нашлось. Она с ужасом поняла, что не знает, что сказать этим людям. И что не может разделить с ними горе. И тогда она просто вышла во двор к Анакину и его новообретенному сводному брату. К тому времени как она их отыскала, старенький гравицикл был уже выведен из ангара, Оуэн возвращался в дом, а Анакин собирался в дорогу. Смотрел Скайвокер на голые барханы, поднимающиеся за оградой.
— Тебе придется остаться здесь, — сказал он, не оглядываясь. — Это хорошие люди. Они позаботятся о тебе.
— Анакин…
— Я знаю, что мама жива, — упрямо повторил он.
Падме неожиданно для самой себя обняла его.
— Найди ее, — попросила она.
— Я ненадолго, — пообещал Анакин и забрался в седло гравицикла.
Послание пришло, закодированное кодом пятого уровня, а значит, было предназначено лишь для избранных. Поэтому в Храме сразу решили, что дело гораздо серьезнее, чем предполагалось.
Вызов был принят в комнате магистра Йоды, после того как Мэйс Винду тщательно проверил коридор, а затем аккуратно закрыл дверь. Он, наверное, запер бы ее, если бы смог отыскать хоть какой-то замок. Из-за всех этих предосторожностей Винду чувствовал себя очень неловко. Храм традиционно считался самым безопасным местом в Галактике, и вот два почтенных и уважаемых магистра опасаются, а не подслушивают ли их у дверей?
Йода терпеливо ждал, когда Мэйс настроит проектор. Наконец, все было готово, и перед джедаями появилось изображение Оби-Вана Кеноби. Молодой человек был очень взволнован и даже не скрывал этого. И постоянно оглядывался через плечо, как будто боялся, что его могут услышать.
Винду сморщил гладкий лоб. Да что же творится в Галактике?
— Магистры, — Оби-Ван опять оглянулся и убедился, что ему в затылок никто не дышит, — мне удалось переговорить с Ламой Су, премьер-министром Камино.
— А! — вставил Йода. — Свою планету нашел ты, м-мм? Хорошо это.
— Именно там, где предсказали дети, — признал Оби-Ван. — Жители Камино — клоноделы. И, как мне сказали, лучшие в своем деле. И по тому, что я тут видел, они с полным правом могут таковыми считаться. Есть все основания.
Оба магистра придвинулись к проектору.
— Они создали армию клонов, — продолжал Оби-Ван. — За образец был взят охотник за головами по имени Джанго Фетт.
— Армию? — переспросил Винду.
— Для Республики, — пришел издалека пугающий ответ. — И более того, у меня такое чувство, будто этот охотник каким-то образом связан с нападением на сенатора Амидалу.
— Как ты считаешь, клоноделы тоже участвуют в заговоре?