Я несся вперед, не давая Жужу опомниться, – улицы и недоумевающие лица клокардских обывателей так и мелькали мимо – и остановился только кварталах в трех от «Пауланера», да и то потому, что Цуцулькевич споткнулась и чуть не хряпнулась лицом о ближайшие перила.
– Все, все!.. – Жужу улыбалась вымученно и дышала как загнанная лошадь. – Тайм-аут!
Следующие полквартала мы преодолели скорым шагом и лишь за две улицы до набережной спустились вниз.
Я внимательно огляделся: все было спокойно. Мы стояли между баром под хорошим звучным названием «Сикоку», у входа в который сидела пара погруженных в газеты ковбоев преклонных лет и с трубками в зубах, – и коновязью с одиноким рыжим мерином, тоже весьма пожилым. Мерин доброжелательно покосился на нас тусклым глазом, поднял хвост и навалил кучу.
– Ой, лошадка! – обрадовалась мадам Цуцулькевич.
Бар был маленький, но зато с отдельными кабинетами – небольшими полутемными загончиками с двух сторон от стойки, исполненной бутылок и стаканов с рюмками. За стойкой клевал носом старый, плешивый бармен в железных круглых очках. Посетителей почти не было.
Разбудив ветерана и спросив у него бутылку текилы – Жужу отказалась от виски и прочих напитков, а вот текила ей пришлась по вкусу, – мы уединились в самом дальнем от двери загончике и окончательно перевели дух.
– Люк, – неуверенно улыбнулась мадам Цуцулькевич. – Вы всегда стреляете в полицейских?
– Нет, мэм, – я вытащил сигару и предложил даме, но она отказалась. Прикурил. – Только по особым дням. У меня бывают, знаете ли, такие специальные дни, когда мне позарез необходимо пристрелить какого-нибудь полицейского, иначе я ночью спать не могу и вкус к пиву теряю. Это у меня с детства. Иной раз хожу и ищу: ну где же полицейский? Где? Хоть один? А они все не попадаются и не попадаются. Вот сегодня как раз такой день. И заметьте: повезло. Сам пришел. На ловца, так сказать, самостоятельно набежал зверь…
– Люк! – Мадам Цуцулькевич взялась за стакан, основательно хватила текилы и заела ее кусочком лайма. – Не пудрите мне мозги, пожалуйста.
Нет, вы видели? Не пудрите ей мозги! Я даже рассердился.
– Я и в мыслях такого не имел, мэм. Напротив, я как раз только что хотел спросить, Жужу: у вас правда руки из жопы растут, или сегодня такой особый день, что вы непременно должны немного посидеть в камере? Ничего, что я так запросто?
– Вот! – Мадам Цуцулькевич воздела к низкому потолку острый пальчик с наманикюренным ноготком. – Хороший вопрос рождает правильный ответ, Люк. Руки у меня растут откуда надо. Еще никто не жаловался. Вы что-нибудь сечете в компах?
– Умею нажимать на кнопочки. – Я уклончиво пожал плечами.
– Клёво… Тогда все равно не поймете. – Цуцулькевич задумалась на мгновение. – Скажем так: меня еще ни разу не ловили. Ни одного разу. – Она хлебнула еще текилы. – Дайте затянуться, Люк.
Я передал ей сигару.
– Так вот, – выпустив дым, продолжала Жужу. – Я не так часто занимаюсь левыми операциями. Вообще-то я – бета-тестер и спец по сетям и безопасности. Очень хороший специалист. Но иногда… Я свободный художник, одним словом. – И она обезоруживающе мне улыбнулась. – А полицейского в последний раз видела год назад. Он на улице движение разруливал, палкой махал.
– Понятненько, – вежливо ухмыльнулся я в ответ и отпил из стакана. Текила попалась неважнецкая. Надо было требовать «Ту фингерз». – Значит, с руками у вас все в порядке? И в тюрьму пока неохота? Тогда скажите мне, моя милая Жужу, каким-таким образом этот доблестный полицейский вас столь мгновенно вычислил? Буквально за каких-то полчаса? А?
– Я вам вот что скажу. – Цуцулькевич ухватила свой стакан обеими руками и подалась вперед. – Это чудо!
В течение последующих двадцати минут, позабыв, что я в «компах не секу», Жужу подробно и взахлеб рассказывала мне, каким образом она сегодня зашла туда, куда зашла – неважно куда, но куда надо – через какие сервера при этом залинковалась, подробно описала задействованные сетевые ресурсы, объяснила, что при этом делала ее клёвая прога… – я и половины не понял. Вот Люлю – Люлю Шоколадка сейчас же бы включился в беседу как минимум на равных. Или та же Лиззи, моя нежная боевая подруга – она тоже. А я… Мне бы побегать да пострелять на свежем воздухе, отловить три-четыре десятка злостных негодяев, отъявленных мерзавцев и упаковать их за решетку. Впрочем, компьютеры я тоже очень люблю, потому что они полезные. Я ими пользуюсь. А такие люди, как Жужу, Люлю и Лиззи – они с компьютерами дружат и даже ими повелевают.
И выходило, по словам мадам Цуцулькевич, что произошедшее в «Пауланере» – просто невозможно. Внимательно ее выслушав, собрав завалявшиеся в голове сведения об ай-пи, фареволах и прочих хостах с хитами, а также подкрепившись добрым глотком текилы, я был склонен согласиться с раскрасневшейся от текилы и переживаний хакершей. Действительно, даже если и нашелся бы человек – нет, одного человека мало! целая группа, которая взялась бы отслеживать Цуцулькевич – причем, этим очень целеустремленным людям желательно было бы знать, когда примерно мадам ломанется в сеть, – то они скорее пальцы по самые уши о клавиатуры стерли бы, чем за полчаса определили действительное местоположение сетевой разбойницы. И если все же допустить малюсенькую вероятность, что гипотетическая группа поиска Цуцулькевич, задействовав совершенно фантастические технические ресурсы, все же обнаружила бы, что мадам коннектится из моей комнаты, то для того чтобы с такой скоростью возникнуть на ее пороге, группе следовало иметь своего человека наготове чуть не под каждым кустом в мире.
Невозможно, но факт: Жужу выследили и на пороге моей комнаты возник не кто иной как произведенный под руководством поганца Вайпера робот – мой двойник, между прочим. У меня просто голова кругом пошла, когда я вдруг понял: то, что невозможно и с вполне аргументированной точки зрения мадам Цуцулькевич, и с точки зрения любого человека, обладающего необходимым набором соответствующих знаний, – очень даже легко и просто для Вайпера, или кто он там.
Что мы, собственно, о Вайпере и этом самом «И Пэне» знаем? Так мало, что плакать хочется. Но – судя по размаху, с которым данные ребята подходят к решению своих совершенно непонятных простому уму задач, у них за пазухой может быть еще и не такой силы козырь, плавно превращающийся в огромный булыжник для всех, кто не с ними.
Ладно, будем считать установленным: вайперова работа. Тогда – еще два вполне вероятных предположения: робот явился не по мою душу, то есть врагу не ведомо, кто такой Люк Аттертон, по мою душу прислали бы (я льщу себя надеждой) или больше механизмов, или что-нибудь посовершеннее, вроде модели «би» (хотя кто их знает, чего эти умельцы понаделали за прошедшее время); и другое – мадам Цуцулькевич сперла информацию, которая находится в зоне интересов Вайпера с «И Пэном». В обоих случаях охота идет не на меня.
Значит, я поступил, мягко говоря, непрофессионально, когда не совладал с инстинктом и шлепнул заглянувшего к нам робота. Надо было поднять руки вверх, отойти в сторонку и сказать: это все она. Не бейте, дяденька. А потом проследить, что будет дальше. Прогуляться за роботом, если бы он оставил меня в покое, или вместе с ним – если бы он решил со мной пока не расставаться.