– Правильно я понимаю, – пробасил Леклер, – что ты нашел способ окончательно разобраться с этими тварями?
– Что-то в этом роде, – кивнул Люлю. – Мы перехватили контроль, вырубили всех роботов и заблокировали к ним доступ. Сейчас у нас есть схемы подземелий, точки расположения контрольных постов и все такое… – Он почесал в затылке. – Но для того, чтобы окончательно разобраться, надо подъехать в одно место. В главный центр управления всем этим дерьмом. Давайте поторопимся. Тут ведь есть и нормальные, живые люди, а они уж точно допрут перегрузить систему и залить софт по новой. На это нужно время, не так мало времени, но лучше поспешить.
– Так чего же мы сидим?! – величаво поднялся Леклер. – Не томи, Люлю, говори, что делать надо.
Надо было – ехать. Выпихнув прочь пятерых металлических ребят со стеклянными взорами, мы с Леклером погрузили ящики на платформу и забрались на нее сами. Тальберг уселся у рычагов и кнопок управления, и платформа плавно, почти бесшумно двинулась в тоннель, постепенно набирая скорость.
– Есть у нас с Юлли кой-какой запас на трагический черный день подземных войн, – хихикнул Люлю и открыл один из зеленых ящиков. Мы последовали его примеру и с любопытством заглянули в остальные. Припасенного оказалось более чем достаточно не только для солидных боевых действий, но и для того чтобы взорвать половину метрополии: от различных видов наступательного вооружения глаза просто разбегались; отдельно были сложены брикеты «С-4» и «Семтекс-А6», а также прочие симпатичные вещи вроде заковыристых, блестящих инструментов от господина Лазермана, назначенных разобрать, а потом собрать, кажется, что угодно. – Но кто знал, что нас окажется так много! – ухмыльнулся Шоколадка, протягивая Леклеру для его дробовика глушитель от фирмы «Stopson». – Надеюсь, всем хватит. Вооружаться подано, господа и дама!
Через четверть часа все мы были снаряжены на совесть: штурмовыми бельгийскими винтовками F2000 с двухканальным телевизионным прицелом, лазерным дальномером, баллистическим вычислителем, гранатометом и с тридцатью патронами в магазине (Леклер, поморщившись, принял это диво, но и с любимым дробовиком не расстался), пистолетами-пулеметами «calico M-950», куда, не сговариваясь, всадили самые емкие – на сто зарядов – магазины, какие только нашлись в ящике с боеприпасами, а равно и прочими полезными вещами; последние мы рассовали по разным кармашкам универсальных жилетов, оснащенных бронепластинами. Мадам Цуцулькевич получила к тому же девятимиллиметровый «штейер-м», которым заботливый Люлю заменил ее любимый «бэби игл» – у них даже вышел тихий, доброжелательный спор по поводу того, какая машинка лучше, причем Шоколадка особо напирал на то, что «штейер» закрывается на ключ: пока не отопрешь, не выстрелишь, а это несомненно полезно. Наличие ключа и подкупило Жужу: «ой, прелесть какая!» На мои «беретты» Люлю посмотрел с юмором, но ничего не сказал, а вот «слон» одобрил.
– Теперь так, – сказал он, когда все насладились новыми игрушками. – У этих ребят повсюду понатыканы опорные базы, но крупные узлы – только под городами, или в непосредственной близости от них. Мы приближаемся к первому, под Сарти. Мадам тут все вырубила, кроме электричества, так что вряд ли нам встретится техника, кроме разве боевых машин класса «кентавр» – это такая автономная фиговина на гусеничном ходу, запрограммированная на уничтожение всего, что не подаст вовремя нужный сигнал на нужной частоте. От таких фиговин лучше попросту драпать. Еще могут бегать клоны. В них механики никакой нет, так что вырубить их можно как обычных людей, лучше конечно в голову и несколько раз… Ну и живые тоже. Ясненько?
– Клоны – это вроде моделей «би»? – уточнил я.
– Нет, – мотнул головой Люлю. Он был конкретен и собран: от обычного балагурства не осталось и следа. – «И Пэн» пошел дальше, Сэм. Натуральные клоны. Но мы их тоже всех отловим, потому что у них датчики в башке.
Вопросы громоздились кучами – все больше стратегического свойства; но я ничего вслух не сказал, воздержался, поскольку ближайшие задачи были просты до омерзения: ворваться, перебить все, что движется, поломать все, что еще работает, взорвать компьютеры, порубить провода – короче, оставить после себя маленькую пустыню, ограниченную размерами помещения. Что тут может быть неясного? Это я хорошо умею и люблю – и не с таким вооружением. Да я простой вилкой!.. Гм. Ладно.
– Внимание! – Шоколадка привстал, глядя вперед. – Прибыли. Юлли! – щелкнул он пальцами и несущаяся на сумасшедшей скорости платформа стала замедлять ход.
Мы медленно въехали на довольно просторную станцию с кучей идущих в разные стороны ходов – и тут же были обстреляны из-за серого здорового контейнера: неприцельные, хаотические выстрелы выдавали крайнее замешательство засадников. Тальберг нажал на рычаг – платформа резко рванула вперед, почти прыгнула, контейнер промелькнул мимо и Люлю длинной очередью уложил скрывавшихся там двух типов с автоматами Калашникова.
Юлли остановил универсальное средство тоннельного передвижения и мы, оставив мадам Цуцулькевич следить за тылами, помчались к белой крашеной двери, – туда, где в больших окнах виднелись шкафы с беспорядочно мигающими лампочками и чьи-то мечущиеся силуэты. Леклер разбил кулаком ближайшее окно и пустил в помещение гранату; дождавшись взрыва, Тальберг пинком высадил дверь и кувыркнулся внутрь.
Добивать было уже некого: троица в перепачканных кровью белых халатах – видимо, местные операторы – упокоилась среди искореженной мебели.
– Вот оно как все устроено, – задумчиво круша прикладом чудом уцелевший монитор прогудел Леклер. – Вот отсюда они, значит, и управляют этими железками…
– Примерно так, – кивнул Люлю, закрепляя «С-4» на шкафах с лампочками. – В Сарти у них самая большая база, я все разнюхал как следует. Правда, эти остолопы заложили в нее кучу всякой взрывчатки – на крайний случай. Чтобы разрушить все свои коммуникации, идущие до этого тоннеля. Еще у них предусмотрено автоматическое бетонирование. Чтобы никто не пробрался, – весело продолжал он. – Сейчас Юллиус вам покажет…
Тальберг между тем с помощью инструментов господина Лазермана вовсю трудился над дверцей массивного красного ящика, глубоко утопленного в стену. Я предложил подорвать, но Шоколадка покачал головой отрицательно: в ящике важная кнопка, может повредиться, а если на нее не нажать, то потом придется прочесывать все лабиринты, чего делать не хотелось бы.
И тут я, не зная, чем себя занять, повернул ручку неприметной двери, ведущей куда-то прочь из так славно захваченной нами комнаты: открылся темный, слегка забирающий вверх ход, в коем недалеко от порога, пялясь в никуда, как и все прочие механизмы, лежал на спине мой старый приятель, потомственный дворянин Зух, в обычном своем черном вельветовом костюмчике, со скромной золотой цепью на груди, такой же бледный и лысый, как и при последней нашей встрече. Рядом валялись выпавшая изо рта, но еще тлеющая трубка и впечатляющий компактный пулемет неизвестной мне системы.
– Твой знакомый? – спросил подошедший Люлю. – Плохо выглядит.
– Отчего же! – я пнул потомственного дворянина носком сапога. – По мне так просто отлично.