— Что бы ты сделал на месте Пана?
— Не хотел тебя расстраивать, но я бы ушел через стену, не рискуя с мостами, и направился прямо в Ларран. — Кайвин развел руки. — Он так и сделает! Даже если потеряет по дороге половину людей, все равно сможет восстановить контроль над Вессеном. Мы, конечно, можем вывести из города фабричных, перекрыть дорогу, но я не думаю, что они устоят.
— Нет, они нужны нам здесь… — Вешшер почесал затылок, разглядывая корабли, лежащие в дрейфе напротив Сестер. — Вот упрямые скорлупки!
— И еще, отец Урле прислал княжескую дружину из Грохена, вроде как в помощь. Порядок в городе наводить.
— Лучше бы и их оставил себе, потому что обратно через Грохен Пан пойдет в плохом настроении. Не завидую Урле… Впрочем, плевать на него. Паррэ! Ты видишь?!
От Сестер, подталкиваемая течением Шоссны, в море уходила маленькая галера. До кораблей ей было еще очень далеко.
— Попадешь?
— Не знаю… — прищурился бомбардир. — Маленькая и идет быстро.
— Пальни три раза, попытай счастья. Больше не смей, пороха мало.
Клаус лежал в легком покачивающемся суденышке и смотрел вверх. Небо сегодня казалось ему не голубым, а синим, как то пламя, в которое его швырнули за преступления перед обществом. Как называлось то кресло с замками для рук и ног? «Детский стульчик», да. Зачем с ними так поступают? Знают ли, что делают? Проводят какую-то изуверскую модель колонизации далекого мира или казнят преступников вопреки обещаниям? В самом ли деле нет возврата? Клаусу не суждено было получить ответы на эти вопросы.
Галера была последней из имеющихся в Иштемшире, чудом уцелела на пристани морской дружины во время пожара, лишь почернела, даже обуглилась. Теперь моряки, с расширенными от страха глазами, гнали ее к дале-! ким кораблям императора. Если они не заметят ее, такую крохотную, и уйдут, вернуться галера не сможет. Не хватит сил у гребцов.
Джесс осталась в крепости. Клаус подозревал, что ее убьют, может быть, уже убили. Зачем она нужна местным? Они обречены, нет времени учить атори велишейскому. Потом Вешшер, а может быть, Пан придут и убьют всех оставшихся гвардейцев. Из всего города больше всего шансов спастись имеют находящиеся на галере. Восемь гребцов, чернокожий «грач» на руле и Клаус. Пленный атори и есть тот ценный груз, изгза которого моряки согласились рискнуть доплыть до кораблей.
Если их заметят и подберут, если не попадет выпущенная из Морского порта граната, если в соленой воде их не успеют раздавить морские чудища, то Клаус, наверное, благополучно попадет в Кенчи-пьяш. Что с ним там сделают? Повесят вниз головой и забьют насмерть кнутами во время допроса или годами будут держать в железной клетке? Клаус не знал, что бы предпочел.
Небо было синим. Следующий взрыв прозвучал ближе, волна ударила в борт и окатила Клауса, он закашлялся. Мимо. Может быть, морские чудища? Говорят, они ужасны, потому и ходят через море только большие корабли. Оказавшиеся такими хрупкими… Местные плохо строят свои суда. Может быть, придет шторм и потопит корабль с Клаусом.
Он не хотел жить, но ни одна смерть не казалась ему желанной. Новый взрыв и новая волна. Чтобы не захлебнуться, Клаус приподнял голову. На корме сидел Эшуд Нетоле, он смотрел на удаляющийся Иштемшир и плакал. Клаусу стало смешно.
— Что, парень, и тебя кинули в синее пламя? Не грусти, это всего-навсего судьба!
— Что такое «синее пламя»? — повернулся к нему Эшуд.
— Синее пламя? Так у нас в Аду называют ваше Небо! — захохотал атори. — А еще это просто слепая судьба, которой наплевать на мое мнение и твои слезы.
Пушки молчали, галера стремительно шла к ждущим ее кораблям.