— Колеса уберутся вот сюда! Но уже после того, как выдвинутся крылья.
Они стояли в гараже, срочно надстроенном над подземным объектом. Елизаров, чувствуя близкую победу, воодушевленно объяснял хохочущей Оле технические детали.
— А почему крылья такие маленькие? Он не упадет?
— Крылья больше для того, чтобы в воздухе «Волгу» ровно держать. Но если невысоко падать, то все выдержит — сделали из таких материалов, что… — Елизаров даже не нашел слов. — Эх, ну почему нельзя ее себе оставить?
— Тихо! — мрачный Перепелкин кивнул в сторону открытых ворот, за которыми маячил часовой. — Наговоришь беду нам всем. И так непонятно, что там у Енерала, — ходит мрачнее тучи.
— Нам что за дело? Мы работу выполним, ему или кому другому.
— Ага, выполним. Если она еще полетит.
— Кто? — моментально надулся Елизаров. — Павлик, ври, да не завирайся! Сам знаешь, что полетит. У нее под капотом не лошадиные силы, а слоны! Кашалоты!
— Ага, полный зоопарк! — Романцева встала между ними, взяла обоих за руки. — Ребята, не ссорьтесь. Как думаете, долго проект секретным останется? Столько сил вложено — хотелось бы и в газете свою фотку увидеть!
— Вообще-то, разумнее была бы премия, — вздохнул Перепелкин. — А еще разумнее — квартира.
Оля в это время тихонько пожала руку Елизарова. Он тоже сжал ее руку в ответ. Пора, пора было говорить решающие слова… Но Михаил решил признаться Ольге во время полета. Первый раз он, конечно, взлетит сам, но вот потом что-нибудь придумает и потребует присутствия Романцевой. Пашка, хоть и совсем стал скучный, не выдаст.
— Перепелкин! — В гараж быстро вошел знакомый майор. — Тебя к товарищу генералу, срочно. А вас попрошу вернуться на объект — таково распоряжение.
— Передай Енералу, что все готово, можно лететь! — напутствовал приятеля Елизаров.
— Товарищу, — строго поправил майор. — Товарищу генералу.
Менее чем через час Перепелкин вошел в кабинет Рокотова. Пахло паленой бумагой, в пепельнице — горка золы. Стол завален бумагами, от которых генерал даже не поднял головы. Блестела вспотевшая лысина.
— Ну?
— Машина готова к испытаниям, товарищ генерал!
— Опытный образец… — Рокотов выпрямился и о чем-то задумался. — «Волга», да? Та, частная?
— Теперь уже не частная. Правда, Елизаров просит оставить часть оборудования, но вы ведь сами разрешили и…
— Помолчи! — потребовал генерал. — Так готова, значит. Вот что… Прямо сейчас идешь и испытываешь, понял? Сам! Я распоряжусь. — Рокотов схватился за телефон. — Сам! Один! И если она взлетит… Дуй прямо сюда.
— Сюда?! — Перепелкин побледнел.
— Сюда! — жестко повторил Рокотов. — И как можно скорее. По дороге, само собой! — понял он наконец причину недоумения Павла. — Вылетишь с объекта, присядешь где-нибудь незаметно — темнеет уже, получится! — и срочно сюда! Привяжется милиция — уезжай, не останавливайся! Понял? Это очень важно!
— Да, как прикажете…
На подгибающихся ногах Перепелкин вышел из кабинета. Все стало ясно. Рокотова снимали, и, скорее всего, этим дело не кончится. Генерал решился бежать, и он, Перепелкин, станет сообщником. Да куда там — сообщником! Скорее даже изменником! Ведь Рокотов наверняка побоится вести машину сам, заставит его.
Перепелкин беспомощно оглянулся. В особняке в центре Москвы царила суета, никому до него не было дела. Да и кому тут жаловаться? Рокотов — их начальник. Обратиться в другое ведомство невозможно. Внизу ждет служебная машина с шофером, охранник караулит Перепелкина у выхода. Ему просто не позволят никуда пойти, доставят прямо на объект.
В отчаянии хрустя суставами пальцев, Павел сел в машину. Отказаться он испытаний он тоже не мог: а что если наверху все успокоится и Рокотов останется на своем посту? Он обид не прощает, Перепелкин уедет очень далеко и, скорее всего, навсегда. Что же делать?
И решение пришло.
* * *
Когда за ними захлопнулись двери законсервированного секретного объекта, все трое, сжимая в руках пожитки, остановились, будто не зная, куда теперь идти.
— Ну как она могла не полететь? — в сотый, наверное, раз за последние сутки повторил Елизаров. — Как, Павлик? Ты же знаешь, все было в порядке!
Перепелкин только развел руками.
— Рокотова сняли, проект закрыли, группу разогнали… Черт-те что! — Романцева сжала кулачки. — Миша, ты этого так не оставляй! «Волга» твоя, личная. Пусть выдадут такую же или хоть деньгами компенсируют!
— Да что ты о «Волге»! — вдруг закричал на нее Елизаров. — «Волга», «Волга»! Деньги! «Волга»! Мы ошиблись и теперь не можем даже разобраться — в чем! Закрыт ценнейший проект, потому что я — идиот!
— Ты… Успокойся, Миша! — Перепелкин попробовал положить другу руку на плечо, но тот сбросил ее. — Подожди, все уляжется, и проект, может быть, снова откроют. Мы во всем разберемся, и она полетит.
— Да иди ты…
Елизаров попытался закурить, сломал папиросу и швырнул ее прямо под ноги Романцевой.
— Извини, Оля.
— Не извиню! — Романцева глядела исподлобья. — И больше никогда не смей повышать на меня голос! Это не твой проект, а наш, и нам всем обидно. Паша, помоги мне донести вещи до общежития.
Перепелкин подхватил ее чемоданчик и пошел вслед за быстро шагающей Ольгой.
— Подожди! — крикнул ей Михаил.
Но Романцева не оглянулась. Елизаров схватился за волосы, а потом, пнув ногой лежащий у ног рюкзак, почти бегом двинулся в другую сторону.
* * *
— Космический кристалл изменял химический состав вещества… — заканчивая рассказ, Романцева будто думала о чем-то другом. — Сконструированный нами и Мишей Елизаровым прибор повышал энергию топлива в миллионы раз. Собственно, Миша и придумал сам нанокатализатор, принцип его действия. Мы с ним фантазировали: поднимем в воздух все советские автомобили, не придется даже всерьез менять производственную базу.
— Но мы ошибались! — как-то чересчур резко заявил Перепелкин. — Испытания, которые я проводил лично, закончились полным провалом. «Волга» не полетела.
— То есть как — не полетела? — не смог скрыть удивления Дима. О сложных взаимоотношениях ученых и их начальства в погонах он, конечно, ничего не знал. — Не может быть!
Перепелкин враждебно выпятил вперед подбородок.
— Не сомневайтесь!
— Да, — согласилась Романцева. — Вот так. И наш проект закрыли… И Елизаров уехал.
— Молодой человек! — подался вперед ее муж. — Позвольте взглянуть на ваше редакционное удостоверение?
Диме было страшно неудобно, но красивого выхода из ситуации не было.
— А мне еще не выдали, я… внештатный сотрудник. И вы знаете, мне уже пора. Я пойду. Спасибо за чай! Кстати, а чем ее заправлять-то? То есть, как вы ее заправляли, «Волгу»?