В начальной фазе всеобщего воодушевления Джихада все с восторгом и проникновенным трепетом взывали к имени младенца Маниона Батлера и его отважной матери, которая первая подняла руку на мыслящих машин. Но после десятилетий изнурительной войны люди стали уставать от нескончаемых бедствий и вечной битвы. Им хотелось заниматься своими делами – работать, воспитывать детей и забыть о приливах и отливах, победах и поражениях военного конфликта. Какие же глупцы эти люди!
Несмотря на некоторые одержанные победы – такие, как на Иксе, IV Анбус и на Тиндалле, Иблис чувствовал, что поход теряет напор, что накал борьбы гаснет, погибает, словно организм, умирающий в его присутствии. Упадок проявлялся малыми и большими признаками на малых и больших планетах. Всюду, куда Иблис приезжал произносить свои зажигательные речи, он видел, он чувствовал это. Толпы утратили былой энтузиазм, ускользая из его хватки, так как не видели конца и реального выхода. Очень прискорбно, что люди так недолго могут сохранить внимание и сосредоточенность.
Великий Патриарх отчаянно пытался показать другим то, что сам видел совершенно отчетливо: машины хотят уничтожить все человеческое – не только на Синхронизированных Мирах и в Лиге Благородных, но и на несоюзных планетах тоже. Человеческие существа раздражали Омниуса и его железных братьев. Они считали человека угрозой собственному существованию. Мыслящие машины и люди никогда не смогут сосуществовать бок о бок – ни на отдельных планетах, ни даже во вселенной.
Астероид Гекаты подошел ближе, на его неровной поверхности зияли кратеры.
– Наши сканеры выявили открытый переход, сэр. Геката вошла в контакт и приглашает вас войти.
– Не трать время на пустые разговоры. Веди корабль внутрь.
Космическая яхта легко прошла в жерло кратера, и тяговые лучи астероида помогли пилоту провести судно в то самое помещение с зеркальными стенами, где Иблис впервые встретился с женщиной-титаном в обличье железного дракона.
Иблис вышел из яхты и отважно шагнул в помещение. На этот раз вместо устрашающих доспехов дракона Геката воспользовалась ходильной формой размером со среднего человека. Это была канистра с электрожидкостью, в которой плавал отделенный от тела мозг, помещенная на колеса. Специальный поршень в вертикальном цилиндре опустил емкость с мозгом до уровня глаз Иблиса.
– Мне надо обсудить с вами одно важное дело, – начал Иблис, сразу переходя к делу.
– Важное дело? Я никакие неважные дела обсуждать не стала бы, – отвечал вибрирующий механический голос Гекаты. – В конце концов, разве я не ваше секретное оружие?
Кажется, этот титул ей очень и очень нравился. Иблис принялся нервно вышагивать по гроту, объясняя задачу:
– Джихад столкнулся с кризисом. В прошлом году Серена Батлер отняла у меня верховную власть. Охваченная пустыми и дикими мечтаниями, она не способна держать в руках все политические, военные, религиозные и социальные нити лидерства – но сама она этого не осознает.
– Ах, так вы задумали ее убить? Не в этом ли состоит ваша цель? – Геката была явно раздражена. – Мне представляется, что это слишком мелкое приложение моих, скажем мягко, незаурядных способностей.
– Нет, – быстро ответил он, сам удивившись быстроте своего ответа. После этого он обдумал вопрос более уравновешенно. – Нет. В долгосрочной перспективе это не принесет Джихаду никаких выгод. Серену любят массы, она для них очень важна.
– Тогда как же я смогу помочь вам, дорогой Иблис? – Голос Гекаты звучал сейчас очень музыкально и, как это ни странно, соблазнительно. – Дайте мне такую работу, чтобы она стоила моего в ней участия.
– Мне нужны убедительные победы над машинами. По-настоящему зрелищные. – Он подошел ближе. – Благодаря вам мы успешно отвоевали у машин Икс. Теперь мне нужно и дальше присоединять Синхронизированные Миры к Лиге Благородных вместе с их населением, освобождая человечество от машин. Причем не важно, какова стратегическая значимость этих планет. Мне нужно просто что-то показать. И заслуга этого успеха должна быть приписана лично мне.
Геката издала звук, весьма похожий на саркастический смех.
– За все те столетия, что я пробыла кимеком, я успела забыть, как нетерпеливы биологические человеческие существа. И как они склонны к интригам.
– Все двадцать шесть лет войны мое нетерпение, как вы насмешливо его назвали, было главной движущей силой Джихада. Серена и ее дитя были только символами, образами, в то время как я занимался…
– Вы хотели произнести слово «механикой»?
– Только как фигуру речи.
– Я бы так и восприняла это слово. Долгосрочные планы и исполняются всегда весьма медленно. – Емкость со светящейся жидкостью поднялась выше. – Значит, теперь вы хотите, чтобы я устроила небольшой хаос в Синхронизированных Мирах, так сказать, маленький переполох в курятнике, но при этом так, чтобы вся заслуга была приписана вашему Джихаду?
– Совершенно верно!
– Как интересно. – Геката была удивлена таким заданием. – Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
Верность нельзя запрограммировать.
Севрат. Журнал личных обновлений
Когда в открытом космосе Вориан Атрейдес, что называется, нос к носу столкнулся с курьерским кораблем Севрата, то ни тот, ни другой не удивились. В глубине души Вориан всегда чувствовал, что они непременно встретятся снова, да и робот-капитан вычислил пусть небольшую, но все же ненулевую вероятность их новой встречи.
Бюрократия Джихада обладала специфическими, сложными и раздражающими правилами, которые запрещали примеро делать половину тех вещей, которыми регулярно занимался Вориан Атрейдес. Он знал, что его поведение буквально шокирует Ксавьера, но никакие речи друга не могли ничего изменить в импульсивной натуре Вориана. Снова и снова летал он на малых кораблях, выполняя придуманные им самим задания. С самого начала своего участия в священной войне людей против машин Вориан Атрейдес упорно отстаивал свою независимость – как пресловутая отвязанная пушка, хотя зачастую на удивление действенная.
Выполнив задание на Каладане, Вориан отбыл с этой океанской планеты, не имея больше предлогов задержаться там с Вероникой Тергьет. Оставив отряд солдат Джихада на станции прослушивания, он уехал, оставив еще и частицу своего сердца в приморской таверне. Пообещав слать письма во всякое время, свободное от войны, Вориан снова занялся своим привычным делом – уничтожением мыслящих машин.
Находясь вблизи Каладана, на границе территории сферы влияния Омниуса, Вориан по памяти восстановил все свои прежние маршруты с Севратом на курьерском корабле с обновлениями для всемирного разума. После того как он запустил в стан машин своего троянского коня, Вориан слышал о прокатившейся по Синхронизированным Мирам волне поломок и отказов, и по географии этих машинных бедствий смог составить довольно точное представление о маршруте Севрата.
Но вот уже в течение некоторого времени новых сообщений о выходе из строя Омниуса не поступало. Вориана нисколько не удивило, что машины в конце концов разобрались, в чем дело. Ему было бы интересно узнать, какова оказалась судьба Севрата, когда Омниус выяснил, кто стал разносчиком вируса. Сложные компьютеры не были запрограммированы на мщение, и Вориан надеялся, что Омниус не станет уничтожать Севрата просто от злости.