Молодежь использовала все особенности местности и естественные опасности, чтобы совершенствовать свое боевое искусство. Местные жители всегда противостояли мыслящим машинам – это началось еще в эпоху титанов. Изолированный и отдаленный Гиназ был единственной планетой, сумевшей отразить натиск роботов с испорченной программой, которых титан Барбаросса натравил на Старую Империю в первой волне своих завоеваний. За последние четверть века Джихад Серены Батлер достиг невероятного накала, и от Гиназа требовалось все больше и больше воинов, отчаянно необходимых армии Джихада.
Как компьютерный всемирный разум мог копировать сам себя и передавать копиям обновления, выдерживая разрушение за разрушением, так каждый гиназский наемник верил, что после смерти его сражающийся дух перейдет в тело наследника, подобно файлу данных. Это было больше, нежели реинкарнация; это было непосредственное продолжение битвы, эстафета, передаваемая от воина к воину.
В последние годы погибало очень много людей, и островному обществу пришлось реагировать на это, стимулируя рождаемость. Молодые ученики-наемники ездили по островам и брали себе подруг без разбора. Было определено, что долг каждого кандидата – зачать троих детей перед тем, как лететь с планеты в яростный Джихад: один ребенок на замену, отца, второй – на замену матери, а третий – в уплату духовного долга тем, кто не мог иметь детей – независимо от причины.
Женщины-наемницы, забеременевшие в долгих экспедициях, возвращались на Гиназ за несколько месяцев до родов и помогали готовить бойцов. Они оставались на Гиназе, только чтобы родить ребенка и выздороветь после родов, а потом с первым кораблем летели в новую битву с машинами.
Битв хватало всегда.
Мужчины старших возрастов из Совета ветеранов вроде Зона Норета считались наиболее желательными отцами, так как показали свое физическое превосходство, пережив по несколько экспедиций и выжив после полученных ран. Йоол тоже так считал и знал, что в нем самом удачно сошлись лучшие гены предков.
Многие дети войны не знали собственных отцов. Некоторые не знали даже своих матерей. Йоол был одним из немногих, у которых вернулись с войны отцы, чтобы следить за воспитанием и обучением сыновей. Но потом, год назад, Йоол из-за собственной небрежности и невнимания стал причиной гибели Зона Норета, умелого наемника, столь необходимого делу Джихада. В какую тяжелую цену военных трудов могла обойтись эта одна-единственная ошибка?
Он знал, что ему лично эта ошибка уже обошлась очень дорого, и сомневался, что его совесть когда-нибудь полностью очистится. Одержимый угрызениями совести и побуждаемый ими к действию, Йоол должен был заменить собой двух гиназских наемников или даже больше. Осталось только дождаться, пока вернется рвущийся в битву дух отца, чтобы возродиться в теле нового, столь же неустрашимого воина…
Сейчас в ожидании последнего испытания Йоол погрузил пальцы в теплый песок, нагретый дневным солнцем, чувствуя биение своего пульса и ощущая на коже выступившие капельки пота. С каждым вдохом он напоминал себе, как сильно стремится он внести свой вклад, использовать все свое умение и навыки на пользу Джихада и оставить в этой битве свой славный след. Где-то внутри его существа прячется дух неизвестного, не проснувшегося пока воина, его товарища по оружию. Сегодня, если Совет ветеранов признает его годным к службе, Йоол узнает, чей Дух сжигает его сердце.
Он набрал горсть песка и сильно сжал руку, потом поднял кулак и начал смотреть, как сквозь пальцы сыплются на землю песчинки. Он заслужит право сражаться…
В новую группу потенциальных наемников входили люди с разными военными специальностями. Некоторые были мастерами рукопашных схваток с мыслящими машинами, у других были развиты более изощренные способы борьбы. Но все они могли быть полезными в вековой битве людей с роботами Омниуса.
Новые кандидаты схватывались между собой попарно на огороженном участке усыпанного камнями пляжа. Наемника оценивали не только по победе над соперником: оценивали проявления таланта, говорящего, что в кандидате действительно обитает душа воина. Некоторые ученики не преуспели, не проявив должного духа при всем своем умении.
Йоол Норет преуспел.
Немногие неудачники удалились, опустив глаза, смирившись с поражением. Йоол провожал их взглядом, понимая, что такие, легко теряющие присутствие духа, бойцы будут обузой в бою. Другие же, хотя и проиграли свои поединки, не выдержав экзамена, не пали духом. В их глазах по-прежнему светилась решимость. Пусть они не выдержали испытание, но они вернутся к своим инструкторам, разовьют свои умения и попытаются снова.
На следующее утро Йоол стоял рядом с шестью своими товарищами, накануне признанными победителями. Белые буруны прибоя вздымались над выщербленными водой черными рифами. Ветераны складывали костер из топляка на берегу близ рощицы мощных толстокорых пальм. Молчаливый юноша со светлыми волосами торжественно выступил вперед, с трудом неся в руках чашу, заполненную полированными коралловыми дисками. Когда он поставил чашу на землю, диски клацнули, как зубы скелета. Йоол, прищурившись, смотрел на стоявшее в зените экваториальное солнце.
– Все вы продолжите битву, – произнес главный ветеран, однорукий воин с седыми волосами, заплетенными в толстую косу. Мастер Шар не мог больше сам сражаться с машинами и теперь готовил воинов на замену выбывшим из строя. Эти воины должны были причинить машинам больший урон, чем они сами нанесли старому ветерану.
Шар потерял руку во время последней своей битвы. Он посчитал себя слишком старым, чтобы и дальше участвовать в войне, и отказался от предложенной ему хирургами руки, решив, что пусть лучше ее отдадут молодому солдату, более боеспособному. Несмотря на свой физический недостаток, мастер сохранил живость и навыки. Он даже умудрялся одной рукой заплетать свою косу, отказываясь от посторонней помощи, хотя никто не мог понять, как старик ухитряется совершить еще и этот подвиг.
– В последний раз вы предстаете перед нами как ученики. – Шар ледяным взглядом окинул выстроившихся перед ним семерых молодых воинов. – Когда вы покинете Гиназ, чтобы сражаться на далеких планетах, вы явитесь туда как гордые наемники, носители нашего искусства и наследники нашей доблестной истории. Принимаете ли вы на себя столь тяжкую ответственность?
Дружным хором Норет и его товарищи выразили свое согласие. Мастер Шар начал вызывать их по одному. Норет был четвертым в шеренге. Когда мастер выкликнул его имя, он сделал два шага в направлении трибуны ветеранов.
– Йоол Норет, ты прошел самую своеобразную школу боя, – сказал мастер Шар. – Роль твоего отца в деле наемников Гиназа бесценна. Его тоже обучал этот механический воин Хирокс, а твоих товарищей учили настоящие ветераны. Ощущаешь ли ты это как недостаток?
Чувство вины продолжало кипеть в душе молодого Норета, когда он ответил:
– Нет, мастер Шар, я считаю это преимуществом. Машина научила меня, как убивать машины. Какой учитель может знать больше о наших заклятых врагах?
– Однако этот механический учитель убил Зона Норета, – хрипло произнесла седая женщина-ветеран.