— Это будет сделано, — резко сказал принц, раздраженный тем, что его прервали. — Вы полетите со мной в Надлесье.
Тэмарк посмотрел на парящий над землей корабль за спиной принца и постарался не показать того волнения, которое внезапно охватило его. Это просто лодка. И все же ему с трудом удавалось сохранить хладнокровие, когда он взбирался по лестнице вслед за принцем и увидел, как быстро удаляется земля.
То время, которое Керия провела в ожидании в глубине леса, показались ей самыми долгими в ее жизни. С каждым часом она все больше была уверена в том, что Ясветр ранен или погиб в битве. Лэтан, наблюдающий за тем, как молодая женщина ходит туда-сюда по опушке, хотел бы сделать хоть что-нибудь, чтобы ее успокоить, но знал, что только появление любимого сможет ее утешить.
Вдруг Керия резко подняла голову.
— Слышишь? — шепотом спросила она. — Ты это слышал?
— Что слышал, миледи?
Керия не ответила. Она внимательно прислушивалась, и улыбка осветила ее лицо, как луч солнца, пробившийся сквозь тучи.
— Это ястреб! — воскликнула она.
Теперь и Лэтан услышал этот звук и вместе с ним топот копыт приближающегося коня. Через миг Ясветр появился на виду. Он уже снял доспехи. Они оба, Керия и Лэтан, радостно закричали, когда знакомая фигура спешилась. Король обнял любимую только на миг, затем отстранился и сказал:
— Пора в путь! Жемчужина у тебя?
— В седельной сумке, — ответила Керия.
Ясветр кивнул:
— Тогда в путь! Вора сказал, что даст нам эскорт из восьмерых кавалеристов.
Король вскочил в седло, потом Керия и Лэтан. Мгновение, и гнедой жеребец уже мчался, позаимствованная у леди Тенор кобыла следовала за ним. Лэтан пришпорил лошадь, чтобы успеть за ними, но тщетно. Через несколько минут они были уже далеко.
— Как в ту ночь у Главы дракона, — прошептал Лэтан.
Он успокоил себя тем, что даже на одном из лучших скакунов Надлесья вряд ли смог бы угнаться за Ясветром и Керией.
С края пустовавшей взлетной площадки дворца король Эфрайон смотрел на лес в старую подзорную трубу.
— Ничего, — сказал он, — никаких признаков возвращения Керии.
За его спиной ждал барон Толчин.
— Значит, мы должны продолжать! — сказал он. — Коронация должна состояться. Будет несправедливо откладывать церемонию еще дальше. Даже если Керия вернется с доказательством своей невиновности, король Ясветр все еще отсутствует. Мы не можем вновь утвердить монарха, который фактически отрекся от престола и бежал из армии!
— Я не поверю в это ни на минуту!
— А я также не верю, что фандорскому шпиону удалось в одиночку сбежать из дворца. Но на какие-то вещи мы должны закрыть глаза, если хотим поддержать порядок в Симбалии. Я не думаю, что Кайерт стал бы клеветать на Ясветра. Прошу прощения, король Эфрайон, но я убежден, что Ясветр либо трус, либо предатель.
Эфрайон молчал, но было очевидно, что его вера в Ясветра не пошатнулась. Он не знал, что сделал рудокоп, но какие бы планы ни были у Ясветра, Эфрайон был убежден, что он действовал только в интересах Симбалии.
— У Кайерта есть план, — сказал Толчин, посмотрев вниз на пустынный заброшенный двор. — Он созвал весь флот на атаку на холмы. До наступления темноты фандорцы будут изгнаны.
Эфрайон покачал головой:
— Настоящая опасность останется.
Толчин кивнул.
— Кайерт и с этими существами, которых ты называешь холдрагами, разберется. Всадники придумают, как устроить им ловушку.
— И ты в это веришь после того, что я рассказал вам с Алорой?
Толчин снова кивнул:
— Они огромны, но не разумны. Да и сколько их, по-твоему, Эфрайон? Прошло столько лет, а мы больше ни одного не видели.
Эфрайон снова поднял подзорную трубу к глазам и посмотрел на дорогу, извивающуюся по Надлесью.
— Я не знаю, сколько их, — сказал он, — и откуда они, Толчин. Я послал Керию выяснить именно это.
Он не упоминал Эмселя и задачу, которую возложил на фандорца, это точно разозлило бы барона и вернуло бы его сомнения.
Барон с беспокойством обернулся на дверь за ними.
— Райанке явно не удалось выполнить задание. Я должен идти и присоединиться к Алоре в подготовке к коронации. Не волнуйся, король Эфрайон. Мы не спустим глаз с Эвирайи.
Барон положил руку на плечо старика, потом повернулся и пошел прочь от взлетной площадки. Эфрайон вздохнул. Барон слишком нервничал, но была доля правды в том, что он говорил. Если Керия и вернется до того, как начнется церемония, все равно ничто не помешает им короновать Эвирайю. Только Ясветру это по силам. Ясно, что они поддержат переход трона к Эвирайе, что бы ни говорила Керия. Правда о холдрагах поможет быстро закончить войну, но Ясветру нужно быть там, чтобы выиграть битву за дворец, который так недолго ему принадлежал.
Эфрайон сжал в руке трубу. Он не знал, куда отправился Ясветр, у него не было никакой уверенности в том, что молодой монарх вообще вернется, но он еще надеялся.
— Я провожу больше времени в воздухе, чем на земле, — с беспокойством сказал себе Эмсель, глядя на безрадостный пейзаж внизу. Он скорчился в маленькой выемке прямо за головой дракона, защищенный от ветра выступающим щитком его панциря. Жар, исходящий от тела дракона, немного согревал путешественника. Он крепко держался за рога, которыми кончался зубчатый край. Эмсель не мог бы сказать, что ему было неудобно, но время от времени он чувствовал, что порыв ветра вот-вот подхватит его и унесет прямо на белое одеяло снега.
Последний дракон предложил Эмселю лететь у него в пасти, но Эмсель от такого предложения вежливо отказался. Не столько потому, что там было неудобно, ведь рот дракона был не меньше каюты воздушного корабля, а его нёбо мягким, как пуховый матрас, хотя и несколько влажным, а дыхание — сладким, потому что он был травоядным. Но перед мысленным взором Эмселя все еще стояла картина, как он болтался прямо перед шипящей пастью холдрага, и он решил, что лучше посидит сверху, на шее.
Возвращение в земли холдрагов заняло гораздо меньше времени, чем побег оттуда. Дракон полетел на север другой дорогой, над снежными пиками, далеко от реки и от каньона. Эмсель заметил некоторые признаки жизни, несколько северных оленей или горных козлов, прячущихся под укрытием редких деревьев, но больше ничего, кроме снега. Бесконечная полоса льда действовала на него удручающе, хотя и смотрелась вполне подходящим местом для таких драматических событий, как последние дни легендарной расы. В тусклом свете северного солнца собственный дом Эмселя казался ему чудовищно далеким. Чувство неимоверного одиночества охватило его, и он в который раз подивился тому, что это происходит с ним. Он более всего хотел бы иметь друга, товарища, с которым он мог бы поделиться своими размышлениями. Он был благодарен судьбе за компанию дракона и за разговоры, которые они вели. Эмсель уже начал воспринимать своего гигантского союзника скорее как «он», чем «оно».