Она с беспокойством смотрела в окно, не забывая при этом грациозно махать рукой людям. Многим показалось странным, что карета принцессы движется впереди дворян, которые уступали ей в знатности, но посудачить об этом было приятнее, чем снова и снова обсуждать суровые военные новости.
Эвирайя вцепилась в сиденье. Крики поддержки и ободрения снаружи ее немного ободряли, но она в любой момент ожидала увидеть черного коня, летящего по дороге навстречу, и черноволосого всадника на нем.
Остальная часть процессии выехала чуть позже. В большой белой карете ехали барон Толчин и баронесса Алора, которые вернулись из квартала купцов, чтобы сопровождать короля Эфрайона на церемонию. Старый король молчал, это было необычно, и барон принял это как укор за то, что он поддерживал Эвирайю.
— У нас нет выбора, — сказал он, пытаясь помириться со старым монархом. — Ни у кого из Семьи нет такой поддержки в народе, как у Эвирайи. Я буду рад, когда мы коронуем ее, Эфрайон. Затем мы будем поступать так, как считаем должным, и расправимся с драконами.
Эфрайон не ответил. Он, казалось, глубоко задумался. Он открыл серебряную шкатулку, лежащую на коленях, и посмотрел на Рубин, покоящийся на шелковой подушке. Никогда камень не будет на голове Эвирайи так же хорош, как у Ясветра. Ее прическа слишком высока для того, чтобы Эфрайон мог надеть диадему, поэтому дворцовые ювелиры удлинили цепочку, чтобы он мог надеть камень ей на шею.
Эфрайон закрыл шкатулку и вздохнул. Как бы она его ни носила, все будет плохо. В этом он был уверен.
Когда процессия прибыла, они обнаружили, что Эвирайя уже на месте и в нетерпении притопывает ножкой по блестящей поверхности сцены. Люди, пришедшие пораньше, чтобы занять хорошие места, смотрели на нее в немом изумлении, а то и с раздражением, поскольку подобное поведение было совсем несообразно традициям. Хор, который должен был петь во время церемонии, неуверенно начал петь, когда принцесса прибыла, но смолк, когда стало ясно, что она одна. Второпях принцесса забыла, что коронация не может начаться без короля Эфрайона.
В конце концов большая белая карета почетного монарха появилась перед возвышением. Хор снова затянул мелодию без слов, которая как нельзя более подходила событию.
Люди, собравшиеся на поляне, почтительно замерли в тишине, когда по ступеням поднялся король Эфрайон, а за ним Семья и избранные члены окружения. Эвирайя, не дыша, смотрела на Эфрайона. Его лицо было неподвижно, и на нее он совсем не смотрел, но при этом выглядел так, словно сегодняшние обязанности были ему в тягость.
Леди Тенор, которая должна была провозгласить начало церемонии, заняла свое место на сцене. Много шума наделали наряды Семьи. Выслушивая комплименты, передаваемые шепотом от Алоры и Гиброна, Эвирайя думала, что сойдет с ума, пережидая все эти разговоры. Не выдержав, она прошептала леди Тенор:
— Начинайте же! Пора!
Леди Тенор смерила принцессу уничтожающим взглядом.
— С этим нельзя торопиться! — презрительно ответила она. — Вам стоит прочувствовать этот момент, юная леди. Терпение — одно из основных достоинств королевы. Это редкое событие, когда Рубин надевают на принцессу.
— Этого вообще не случится, если вы еще немного промедлите, — процедила Эвирайя сквозь зубы.
Почетный генерал Гиброн и леди Эссель, крайне удивленные неподобающим поведением дочери, посмотрели на нее с укором. Эвирайя кивнула им и улыбнулась так, словно внезапно вспомнила о том, где и с кем говорит. Она посмотрела на небо.
— Кайерт, почему тебя нет здесь, чтобы поддержать меня? — беззвучно, одними губами, произнесла она.
В конце концов вся Семья заняла свои места на возвышении. Хор эффектно завершил пение. В наступившей тишине леди Тенор сказала:
— Да будет известно народу Симбалии, что по решению, принятому на совещании королевской семьи, король Ясветр как предатель Симбалии объявляется низложенным.
Эвирайя прикрыла глаза, чтобы насладиться этими словами всем сердцем. Наконец-то! Ясно, что Эфрайон не знает о возвращении рудокопа. Формальная часть коронации не затянется. Рубин будет ее!
Леди Тенор продолжала:
— Согласно законам Симбалии, отстранение от власти становится окончательным по назначении нового монарха, — она посмотрела на Эфрайона, и он выступил вперед, держа в руках маленькую серебряную шкатулку, в которой лежал Рубин. Эвирайя посмотрела на него, но взгляд Эфрайона был отрешенным, как будто он видел перед собой что-то совсем другое. В этот момент ей стало его жалко. Он боролся против нее, но он проиграл.
Леди Тенор тем временем сказала:
— Если у кого-нибудь есть причина возражать против назначения Эвирайи, дочери Гиброна и Эссель, кандидатом в монархи, мы готовы выслушать этого человека.
Эвирайя забыла дышать. Повисла напряженная тишина. Это был самый долгий миг в ее жизни. Она была практически уверена, что Ясветр умудрился каким-то образом незамеченным проникнуть в толпу на поляне и сейчас заговорит. Но, к ее радости, никаких выкриков не раздалось. Леди Тенор продолжала ждать ответа.
Эвирайя прошептала:
— Продолжайте!
Леди Тенор раздраженно шагнула назад, и Эвирайя осталась один на один со старым королем. Она дрожала от нетерпения. Через миг это свершится!
Эфрайон открыл шкатулку и вынул Рубин на цепочке. Он по-прежнему не смотрел на Эвирайю, не желая видеть выражение триумфа в ее глазах. Он попытался заговорить, сказать те слова, которых от него ждут, до того как наденет цепочку на ее шею, но несправедливость всего происходящего была так велика, что он не мог. Две сверкающие слезы покатились по его морщинистым щекам.
Шепот пробежал по толпе, церемония приостановилась.
— Эфрайон, — тихо, но напряженно произнесла принцесса, — ты должен говорить.
Наконец старый король прошептал:
— По согласию королевской семьи… — но его голос задрожал. Он не мог вынести того, что ему придется объявить о низложении Ясветра.
Эвирайя яростно смотрела на него. Старик нарочно затягивал церемонию!
— Продолжай, — сердито прошипела она, — ты должен закончить!
Их взгляды встретились на миг, а затем Эфрайон вдруг посмотрел мимо нее, на поляну позади толпы.
— Продолжай! — прошипела Эвирайя, но теперь задержка привлекла внимание Семьи.
Эфрайон опустил руки, по-прежнему держа Рубин. В этот миг раздался пронзительный крик, и кто-то подумал, что сама Эвирайя от нетерпения его издала. Затем крик повторился, эхом разнесся над поляной. Люди в толпе в изумлении переглядывались, но старый король заметил блеск узнавания в глазах Эвирайи.
— Да, — прошептал он тихо, так тихо, что только принцесса могла услышать, — ястреб.
— Нет!
Эвирайя посмотрела вверх. На ее лице застыло выражение ужаса. Над толпой парил, описывал круг за кругом, ястреб. Он кружил, покрикивая, а Эфрайон улыбался.