— Разве не должно быть очевидным стремление законного наследника получить то, что принадлежит ему по праву? — возразил Мезор. — Но, возможно, было бы лучше не высказывать своих желаний открыто. Рано или поздно рудокоп и цыганка покажут, что не в состоянии управлять государством. В конце концов, в них нет ни капли королевской крови. Ваш день придет, принцесса Эвирайя, я в этом уверен.
— Да, — кивнула принцесса, — но можно и помочь.
— Я всегда действую только в ваших интересах, миледи. А теперь возвращайтесь к мужу. Сейчас не время множить слухи.
Эвирайя кивнула и ускорила шаг, догоняя принца. Мезор смотрел ей вслед с улыбкой. Позади него шли барон Толчин, глава гильдии купцов, и баронесса Алора, казначей Симбалии. Барон и баронесса были небольшого роста, кругленькие и похожие друг на друга, как многие после долгого супружества пары. Даже одеты они были в едином стиле — в платья из шелка и, несмотря на жару, накидки из меха горностая. Единственным существенным отличием была белая развевающаяся борода барона. Супруги шли скорее прогулочным шагом, чем парадным, переговариваясь певучим говором симбалийских купцов.
— Караван, должно быть, уже на границе, — сказал Толчин, — не знаю уж, с чего бы вдруг Ясветр решил послать войска его сопровождать, но я рад, что он это сделал.
— На этот раз разбойники-горцы хорошо подумают перед тем, как на нас напасть, — согласилась Алора. — Это радует. Наши потери постоянно приводили к неблагоприятному перевесу в торговле в пользу купцов с юга.
Толчин покивал.
— Это полезное соглашение, — сказал он, — нашей стране без торговли не выжить. Пора уж было Ясветру нам помочь. Я был очень обеспокоен после того, как мы с ним поспорили по поводу охоты на редких северных птиц. Теперь я, пожалуй, настроен дать молодому человеку шанс, даже если только из уважения к кузену Эфрайону. Так, Алора?
Жена не ответила. Она заметила в толпе знакомое лицо — банкира, о чьих не совсем законных сделках она давно хотела разузнать.
Процессия шла через парк, наполненный звуками музыки, танцами и песнями. Горожане, не присоединившиеся к параду, наводнили дорожки и тропинки, кричали и размахивали руками, горячо приветствуя короля и его свиту. Если о Ясветре мнения разделялись, то принца Кайерта безоговорочно любили. Слух о спасении корабля уже разошелся, прибавившись к другим легендам о храбрости принца, и он был истинным героем дня, это ему под ноги бросали цветы.
Кроме шумно приветствующих горожан за процессией наблюдал лучник, устроившийся на дереве неподалеку от места, где должна была совершиться церемония. Уже скоро. Еще немного, и обожающие короля подданные увидят, каков он в деле. Виллен боялся того, что должен сделать, но старался вытеснить из сердца страх. Он пришел, чтобы донести до короля послание жителей севера, и даже если слова его будут слишком просты для столичных жителей, смысл их от этого не изменится.
Тем временем не все участники парада наслаждались прогулкой.
— Я с самого начала говорил, что не стоит выбирать королем того, кто так любит погулять пешком, — ворчал генерал Вора. — Я не проходил таких расстояний с тех пор, как был солдатом в действующей армии, лет этак тридцать назад!
— Что же ты будешь делать в моем возрасте? — поддразнил его Эфрайон. — Придется нанять кого-нибудь с тележкой, чтобы тебя возить!
— А как же, генерал, — поспешила поддеть его Керия, — пример, который вы должны показывать солдатам?
— Я и показываю, — ничуть не смутившись, ответил Вора. — Пусть видят, что я хорошо ем, и стремятся продвигаться по служебной лестнице к роскошной жизни, как это сделал я!
Услышав это, Ясветр неожиданно громко расхохотался. Керия удивленно на него посмотрела. В последнее время она редко слышала его смех.
Ясветр был загадкой для нее, как и она для него. И все же у них было много общего и много того, что им еще предстояло узнать друг о друге и о себе. Только времени никогда не хватало.
Когда они впервые встретились и она полюбила его, он был черноглазым жизнерадостным горняком. Теперь он стал королем Симбалии, первым королем из народа. Он любил ее ничуть не меньше, но теперь чаще бывал серьезным и молчаливым, слишком озабоченным государственными делами.
Райанка с горечью думала о том, что Ясветр, хоть и был чужаком во дворце, все же почти привык к Семье. Она — нет. Во дворце она была совсем чужая. Ясветр, он хотя бы родился в Надлесье, а она пришла с равнин, из кибиток кочевников-райан. Она была другая. У нее были способности райанки, способности непонятные, а потому вызывающие недоверие и страх у окружающих ее людей. В Надлесье не было слов, чтобы эти способности назвать, но тем не менее люди о них знали. Керия сознавала, что ей не только завидуют, но еще и боятся. Это ее беспокоило. Такое отношение редко встречалось среди ее народа. Райане доверяли друг другу, потому что никто больше не доверял им. Причины для такого отношения были: нередко райане находили пропитание, обманывая и воруя. Семья Керии жила честно, и иногда ей хотелось отделиться от райанских воров, но как она могла? Она достигла поста министра внутренних дел, несмотря на то, что была райанкой, и собиралась этот пост удержать. Ни королевская семья, ни разбойники с Валианских равнин не смогут изгнать ее из Надлесья.
Молодая женщина снова взглянула на Ясветра. У них впереди было много времени, и они могли многое изменить. Друг для друга их кровь была достаточно королевской. Подумав так, Керия рассмеялась. Надо же, какие слова лезут ей в голову, так только во дворце разговаривают!
Маленькая девочка, услышав ее смех, подбежала ближе.
— Можно я пойду рядом? — поборов стеснение, спросила она.
Керия оглянулась на короля. Он улыбнулся и, не замедляя шага, наклонился. Подхватив девочку на руки, усадил ее себе на плечо.
— Пойти, вот еще! Зачем идти, когда можно ехать?
Он так и нес ее какое-то время, а потом опустил на землю, и счастливая девчушка убежала. Однако это было большой ошибкой. Другие дети все прекрасно видели, и вскоре Ясветр оказался окружен толпой желающих прокатиться на плечах короля. Ясветр посмотрел на Керию с таким комичным выражением безнадежности на лице, что райанка не могла не присоединиться к хохоту толпы. Так и шли дальше — король подхватывал на ходу одного ребенка за другим, нес на плечах несколько шагов и опускал на землю. Он был сильным человеком, но до возвышения Берона было еще около мили пути, в основном в гору, и Керия снова рассмеялась, когда увидела облегчение в глазах короля при виде лесной поляны.
— Пусть это послужит тебе уроком, — прошептала она, — королю не стоит иметь любимчиков.
Ясветр грустно улыбнулся.
Процессия подошла к возвышению Берона — гигантскому пню, никак не меньше ста футов в радиусе, с перилами по краю. Ступени вели наверх, туда, где перед невысокой сценой полукругом стояли кресла, вырезанные из последних побегов огромного дерева. Вся поверхность пня была покрыта лаком, под слоем которого сверкали в лучах солнца, пробивающихся через густую листву, драгоценные камни.