Капитан был вне себя от ярости.
— Привести их ко мне! — выкрикнул он, стирая пятнышки грязи со своих доспехов. — Я пригляжу за тем, чтобы их…
Какое наказание капитан уготовил дебоширам, никто так и не узнал, потому что именно в этот миг в глубине леса раздались звуки рога. О Твиле и Виллене сразу забыли, когда четыре сотни мужчин и женщин Надлесья быстро построились в ряды, чтобы приветствовать короля, генерала Вору и симбалийскую кавалерию. Ополчение замерло в почтительной тишине, только офицеры сновали туда-сюда, зорко высматривая возможные недочеты и огрехи.
Северяне, вставшие в шеренгу с одной стороны, с изумлением и интересом рассматривали симбалийскую армию, стоящую напротив. Ряды за рядами начищенных до блеска шлемов, кирас и поножей отражали тусклый свет солнца, пробивающийся через листву. Северяне, одетые в прочную и неброскую кожу, куртки и леггинсы, думали, что вся эта пышность смехотворна, но их предупредили, что насмешек никто не потерпит. Не хватало еще ссоры и вражды в армии.
Призыв медных труб раздался снова, громче и ближе. В наступившей тишине было слышно, как задрожала земля от звука приближающихся лошадей. Ополченцы и солдаты, все как один, уставились на край поляны. Через миг конь, иссиня-черный, как тень, без единого пятнышка, кроме серебряного седла и упряжи, вылетел из леса.
Высокий король очень прямо сидел в седле. На нем были серебряные доспехи и темно-синий, цвета ночного неба, плащ. Его лицо, несмотря на долгую скачку, оставалось бледным и невозмутимым. Король был все тот же, но многим почудилась перемена в его лице. Когда король подъехал ближе, раздался общий вздох удивления. На Ясветре не было венца с Рубином.
Те, кто это понял, не имели времени подумать о причинах, так как сразу за королем на поляну выехала кавалерия и генерал Вора, который осадил коня, как полагалось, справа и немного позади короля. Некоторые северяне смотрели на Ясветра недоверчиво. Ведь это он отказался объявить войну, когда Виллен рассказал ему об убийстве девочки. Потребовалось вторжение врага, чтобы образумить его. Другие решили доверять Ясветру. Он созвал ополчение, и даже Виллен принял это решение с благодарностью, королевская семья была на это попросту неспособна. Виллен не знал, почему Ясветр перестал носить Рубин, но ему казалось, что это знак независимости, и ему это нравилось.
Ясветр направил всхрапывающего коня на небольшой холмик и оттуда осмотрел войско. Симбалийская армия присутствовала лишь малой частью, и его офицеры не знали ничего о численности противника, кроме числа прибывших лодок. Многим фандорцы казались простыми крестьянами, которые просто устали завидовать богатству, мощи и красоте Симбалии, но Ясветр был уверен, что у войны есть другая причина. Он не верил, что фандорцы каким-то образом подчинили себе дракона и что это была единственная причина их нападения.
Он послал Талена с тремя кораблями на Камеранскую равнину с заданием ошеломить фандорцев и вытеснить из холмов в низину, где их можно было бы легко окружить и заставить отойти к побережью.
Подвергать корабли опасности нападения дракона, который мог вернуться в любой момент, было, конечно, рискованно, но это была единственная возможность закончить войну быстро и без кровопролития.
Армия замерла перед королем в почтительном молчании. Он знал, что они ждали его речи. От монарха всегда ожидают подобного. Ясветр поднял правую руку.
— На нас напали крестьяне и рыбаки! — громким голосом начал он. — У них нет сил захватить наш лес. Эта война закончится к утру.
Затем он вкратце описал свой план с кораблями и продолжил:
— Мы встретим окруженных фандорцев в низине и возьмем в плен всех, кто откажется отступить к побережью.
Раздались приветственные крики, но один молодой солдат, верный принцессе, сердито выкрикнул:
— А как же драконы? Посылаете нас против чудовищ без всякой защиты!
— Мы пока видели только одного дракона, — ответил Ясветр, — и нет причин полагать, что их много! Флот воздушных кораблей с симбалийскими лучниками на борту даст отпор любому дракону!
Это заявление солдатам понравилось, гул согласных голосов стал сильнее. Ясветр указал рукой на Вору:
— Генерал Вора проведет совет с капитанами. Сейчас мы направимся к краю леса и будем там ждать завершения маневров Талена.
Ясветр поднял коня на дыбы и помчался на запад, в то время как капитаны подошли к генералу, чтобы выслушать приказания.
Виллен тоже поспешил вперед, отряхивая землю с одежды. У него было столько же прав выслушать слова Воры, как у любого капитана армии. Жизни северян тоже были на кону. Да разве не они первыми понесли потери?
Туман окутал завесой отчаяния Камеранскую равнину. На отвесном утесе, с которого открывался вид на низину, стояли старейшины Фандоры. Йондалран, измотанный, но по-прежнему сосредоточенный, рассматривал лес на горизонте. Лэгоу прислонился к стволу искривленного ветром дерева. Рядом с ним стояли Тэмарк и Пеннел.
— Еды на вечер хватит, — сказал Тэмарк.
— Это так. Но люди боятся другого, — сказал Пеннел.
— Темноты?
— Не то чтоб темноты, но тишины, ожидания. Странно, ни одного корабля в небе, хотя с нашего берега мы видели дюжины.
Дэйон присоединился к группе с маленькой яркой ящерицей в руке.
— Смотрите, — сказал он, — если потрогать живот, она меняет цвет!
Он уже собирался показать, как она это делает, но его остановил отец:
— Брось сейчас же! Это ловушка!
Дэйон удивленно моргнул:
— Отец, это всего лишь ящерица!
— Возможно, — сказал Йондалран, — а может быть, замаскированный колдун. Брось.
Дэйон неодобрительно покачал головой, но ящерицу отпустил, и она немедленно юркнула под камень.
— В стране волшебников следует всего опасаться, любых существ, — наставительно сказал отец.
Дэйон кивнул и отошел на пару шагов к Лэгоу.
— Думаю, что здесь никого нет, — сказал он колеснику из Джелриха.
— Если так, то убеди отца, что пора возвращаться домой.
Дэйон покачал головой:
— Мой отец не вернется домой, пока не убедится, что виновные в смерти брата понесли наказание.
Лэгоу нахмурился и устремил взгляд на покрытые травой холмы, вдали переходящие в каменистые утесы.
— Раньше ты, бывало, спорил с отцом, Дэйон. Тебя изменила власть или захватила горячка войны?
— Я помогаю отцу, Лэгоу! Мы все должны помочь ему. Он не за славой сюда пришел, а за справедливостью!
— За справедливостью, — спросил Лэгоу, — или за местью? Это разные вещи. Первая защищает тебя, а вторая поглощает. Я боюсь, твой отец жаждет мести, молодой человек. Я боюсь, что все, что мы сделали, страну нашу не защитит.