Третья книга, чье название на корешке оказалось неразборчивым, пошла по кругу среди остальных дам.
— Полагаю, вы заметили последствия сегодняшнего происшествия, — начал Бидвелл, когда Агазутта вернула ему третью книгу. — Кое-кто называет это явление Зиянием. На самом деле случилось два события: Зияние и Терминус. Зияние отрезает нас от прошлого. Терминус же отрезает нас от будущего, так что по большому счету мы оказались изолированными как от причин, так и от следствий двух пульсирующих волн времени. Результаты очевидны — снаружи. Здесь, в библиотеке, тоже произошел катаклизм, хотя определенная защита все же осталась.
— Испорчены все книги? — недоверчиво спросила Мириам. — Я к тому, что вы ведь собираете и… кое-что особенное.
— Насколько я могу судить — да, пострадали все проверенные мною книги, в том числе и те, которые я знаю очень хорошо, — кивнул Бидвелл. — Вне этих стен каждая книга в нашем регионе — возможно, во всех местах, к которым мы еще можем получить доступ, — также была изменена. Такого я еще не видел — по крайней мере, в столь колоссальном масштабе.
Джек нацепил совершенно отсутствующую маску — просто ждал.
— Вирджиния, вы снова получили свой загадочный камень. Есть еще один, подобный вам человек. Джек, Джинни, достаньте, пожалуйста, камни из шкатулок.
Джек быстро решил головоломку и сдвинул крышку. Камень лежал на месте — черный, перекрученный, с сияющим красным глазком.
Джинни подняла свой камень на ладони.
— Больных, отсутствующих нет. Все в строю, сэр, — сказала она, пытаясь пошутить.
— Судя по их форме и по тому, как они могут быть состыкованы — нет-нет, не будем этого делать, прошу держать их по отдельности, — подозреваю, что имеется третий камень и, возможно, еще несколько. Никто из нас не знает, где они находятся. Пока что ни один из разведчиков или информаторов не сообщал о появлении третьего индивидуума с вашими способностями. Сейчас, впрочем, речь о другом. То, что находится за пределами склада, на данный момент нам неподконтрольно.
Агазутта хмыкнула.
Бидвелл кивнул.
— Если эти камни действительно являются тем, что я думаю, они почти завершили свое долгое странствие — просуммировали. Прошу выставить их на середину стола — благодарю, — а теперь опишите ими медленный круг поверх вот этой книги. Я подобрал особо ценный экземпляр, из моего личного резерва — но, увы, ныне недоступный чтению. Итак, дети…
Джек, следуя примеру Джинни, встал возле Бидвелла. Старик открыл драгоценную книгу посредине. Молодые люди взялись за свои камни. Литературные ведьмы столпились у противоположного края, увлеченно вытянув шеи.
Джек и Джинни покрутили камнями поверх страниц. И тут словно воссиял свет мудрости: слова начали возвращаться на свои места — сначала куски предложений, затем целые фразы, абзацы, пассажи…
Нет, буквы не менялись, ничего не переезжало с места на место, просто текст как бы проявился под действием двух камней.
Не удержавшись, Джек прочел первый появившийся параграф — вверх ногами: трюк, который он освоил годами раньше.
Язык столь же фундаментален, как и энергия. Чтобы быть наблюдаемой, Вселенная должна редуцироваться — преобразоваться в код. Ненаблюдаемая Вселенная представляет собой неразборчивую мешанину. Язык начинает играть роль космической ДНК.
Он вскинул голову. Джинни тоже увлеклась чтением.
— Дети, я смиренно склоняю голову перед силой, которой вы обладаете, — промолвил Бидвелл. — Этого момента я ждал столетия. Продемонстрированный вами эффект подтвердил то, что доселе выглядело лишь философской гипотезой.
— Так что это за камни? — спросила Джинни, держа сум-бегунок в подрагивающей руке. — Сколько я себя помню, он всегда был в нашей семье. Им владели родители. Я расставалась с ним лишь ненадолго, но до сих пор не понимаю, что это такое.
— Джек? — вместо ответа обратился Бидвелл к юноше.
— Моя матушка называла его «бродячим камнем». Иногда он на месте, иногда нет. А однажды упомянула о нем, как о камне «библиотечном».
— Любопытно. Библиотечный камень. Словно она знала…
— Знала что? — насторожился Джек.
— Покамест они представляют собой частичные элементы некоего целого — странствия окончены, они наполнены и сильны, однако незрелы. И все же… как видите, мощь их велика. — Бидвелл взялся за вытянутые руки молодых людей и медленно развел их в стороны. Текст остался вполне удобочитаемым. Более того, разборчивая часть продолжала расширяться. — За прошедшие столетия подобных камней было много. Некоторые не выполнили своих функций и превратились в бесполезные куски породы. Другие были захвачены — вместе с хранителями, — и мы подозреваем, что их изолировали или попросту уничтожили. Полагаю, из тех названий, что им присваивали, можно сделать выводы о конечной природе и предназначении камней. А пока что уберите их на место.
— Если кто-то переворошил весь порядок вещей — как можно размышлять или хотя бы видеть? — спросила Мириам. — Почему, к примеру, из наших тел не сделали яичницу-болтунью? — Голос набирал звучность с каждым словом. — Да все кругом должно начать разваливаться!
Ее пугающие соображения были встречены мрачной тишиной.
Бидвелл одну задругой перелистывал восстановленные страницы. В глазах старика стояли слезы — слезы облегчения и благоговения.
— Мы только-только начинаем понимать, насколько глубокая сия тайна. На горе или на радость нам, все время — повсюду — сейчас субъективно. Все фатумы стали локальны.
Он вскинул взгляд на крупные электрические часы над скользящей входной дверью. Часовые стрелки были погнуты и перекручены, словно на них отыгрались злые невидимые пальцы. Секундная стрелка одиноко валялась на дне циферблатного стекла.
— Ни один хронометр не отсчитает оставшиеся нам секунды. Если нас расплющит о Терминус — все потеряно. Даже эти камни не помогут. Однако нельзя решать задачи скоропалительно. Для начала надо поближе познакомиться.
Бидвелл подвинул Джеку складной стул, оперся о его спинку и улыбнулся.
Юноша сел, глаза настороженные.
— Как раз под этот случай, — продолжил Бидвелл, — я запланировал небольшое пиршество. Джинни знает, где найти суповые консервы и всяческие ингредиенты для сэндвичей. Эллен, вы ей не поможете?
Пока томатный суп разогревался на чугунной печке, они закусили бутербродами с пастромой. Из вместительной сумки Фарра извлекла бутылку красного вина и штопор.
— Не хотите узнать, что Терминус проделал с вином? — спросила она, наливая малую толику на пробу. Пригубив вино, Фарра одобрительно вздернула бровь, затем разлила всем поровну. — Похоже, дешевое «мерло» ничем не испортишь.
Эллен подняла бокал и рассеянно крутанула в руке.
— Четверо из нас поначалу действительно собирались как литературный кружок, — сказала она. — Мы до сих пор встречаемся пару раз в месяц, чтобы вкусно поужинать, попить вина и поговорить о книгах.