Затем Патун ознакомил их с оружием — его запрещалось применять необдуманно или в агрессивных целях, дабы не привлечь нежелательное внимание. Оружие представляло собой изогнутые, сияющие лезвия, именуемые «стрекала», которые не резали, а ускоряли изменения.
— Стрекала раздражают Хаос — подзуживают, заставляют активнее проявлять его склонности. Эффект, впрочем, непредсказуем: цель, по которой нанесен удар, может остаться неповрежденной и сохранить функциональность… Другого оружия нет — за исключением вашей смекалки.
В общем, убежать и спрятаться — наилучшие стратегии увернуться от опасности. Именно поэтому их обучение было посвящено искусству стать неуловимым — хотя пока что без объяснений, каких именно угроз следует избегать.
— Почему мы не отправляем вас на машинах — летающем или космическом транспорте, способном перемещаться над землей? — спросил Патун. — Дело в том, что на наши генераторы распространяется закон масштаба. Чтобы защитить более крупную группу, надобны более крупные генераторы. Более того, генераторы разумного, переносного размера требуют, чтобы скорость любого объекта в Хаосе лишь ненамного превышала скорость бега — иначе они не успеют восстановить матрицу реальности. Далее, слишком быстрое движение, подразумевающее значительное усилие, привлекает к себе вихри противоречия и неуспеха, которые мы именуем «твист-складками» и «энигмахронами». Это очень опасные ловушки. Они пожирают и переваривают все, что в них попадает, — даже вашу броню! — и навечно привязывают добычу к Хаосу. Вы наверняка столкнетесь с их жертвами — как древними, так и относительно недавними. Жертвы Тифона растворяются крайне медленно. Кое-какие из этих чудовищ — бывших людей — служили объектами исследований ангелинов-наблюдателей в Разбитой Башне еще до момента моего создания… Они до сих пор присутствуют в Хаосе. Броня особенно уязвима на участках откровенной лжи, практически на внешнем венце реальности. Это так называемое Средиземье, где Защитники, то есть последний рубеж генераторов, охраняющих Кальпу, постепенно ослабляют свое влияние, в конечном итоге полностью уступая Хаосу. Пересекать Средиземье надо крайне осмотрительно. В этой зоне броню нельзя активировать полностью — в противном случае антагонизм защитных полей приведет к непредсказуемым последствиям. Я сопровожу вас до этого участка, отслежу прогресс передвижения. Мне еще не доводилось терять путепроходцев на этом этапе, хотя многие инструкторы стали свидетелями того, как их ученики были выхвачены преждевременно, попав под вторжение или угодив в твист-складку. В Хаосе имеются регионы, которые на первый взгляд сохраняют неизменность даже на протяжении долгих веков. Один из них — так называемый Некрополь, остатки девяти погибших бионов Кальпы. Тифон подобрал эти руины и скомбинировал их с извращенными останками прочих городов. Здесь Тифон демонстрирует нам как бы предупреждение: вот что с вами будет — жестокая пародия на величайшие цитадели, которыми некогда гордилась Земля. Ныне же их останки — или, если угодно, сущности, имажинантные проекции, — собраны вместе и свалены в кучу в пределах границ видимости с вершины Башни. По-видимому, часть этих руин до сих пор обитаема — если можно так выразиться, — там гнездятся безнадежные фантомы. Те, кто некогда жил, ныне мертвы, но, тем не менее, действуют вполне целеустремленно — а то, что никогда не знало жизни, неожиданно ее обрело. А сейчас рассмотрим участки великой опасности и великого шанса. К ним относятся своего рода магистрали, ведущие сквозь Хаос. Их издавна называют «колеями». Колеи появляются и исчезают, образуя нечто вроде дорожного серпантина через все регионы.
— И что они из себя представляют? — решила уточнить Тиадба.
— Колеи служат путями сообщений. Даже в Хаосе присутствует иерархия правил, или, вернее, антиправил… силы или слабости, грандиозности или ущербности. Наиболее высокопоставленные и самые могущественные фигуры или формы — мы не рискуем именовать их разумными или мыслящими — пользуются колеями для передвижения. Среди них необходимо особо упомянуть Молчальников, которые были активны и могущественными во времена Сангмера, да и сейчас сильно докучают нашим путепроходцам.
— Как они выглядят? — спросил Нико.
Патун покачал головой.
— По-разному. С Башни пытаются проследить за их появлением, однако до нас информации доходит совсем немного.
Разведчики стояли возле купольной хижины, гримасничая и потягиваясь, поскольку не до конца освоились с новым облачением.
— Древняя материя, из которой состоите вы и которая некогда заполняла собой Землю, в свое время была защищена суспенсивным полем, непроницаемым барьером для Хаоса. Однако после того как Тифон взял Кальпу в осаду, возникла необходимость в локальных генераторах реальности, — нам пришлось забросить все, что находится за этой границей. Первородное вещество в Хаосе стареет непредсказуемым образом, образуя пакеты геологических изменений и дислокаций, которые не подчиняются простым правилам гравитации, физики и пространственно-временного континуума. Возникает впечатление, что Тифон наслаждается нестабильностью — все, что служит ему развлечением, возбуждает Хаос и подвергает Землю пыткам.
— Вы все время говорите о Тифоне, словно он живой, — заметил Нико. — Он в самом деле более могущественный, чем эти, как их там, Эйдолоны?
— В этом вопросе я столь же невежественен, как и вы, — ответил Патун после краткой паузы. — В свое время некоторые считали неизвестные силы природы величественными врагами или ненасытными божествами. С моей точки зрения, Тифон не является частью нашей природы — в нем нет ничего величественного или достойного уважения. Он — бич и чума. Впрочем, вы вскоре познакомитесь с ним сами — лучше всего придерживаться той теории, которая поможет вам выжить.
Махт и Кхрен заинтересованно переглянулись, хотя эта сентенция не удовлетворила Нико, самопровозглашенного философа. Перф, Шевель и две тихие самки откровенно скучали. Денборд и Тиадба внимательно слушали и старались не лезть вперед со своим мнением.
Почувствовав молчаливый скептицизм Тиадбы, Патун присел возле нее на усыпанное дресвой дно канала. Даже в этом положении его голова возвышалась над девушкой, хотя она и подросла немножко за счет подошв скафандра.
— Я вижу, у тебя есть вопрос, — сказал он.
— Хорошо, мы отправимся туда, куда надо, — кивнула она. — Но кто сделал нас такими?
— Я полагаю, Формовщицы, во исполнение приказа какого-то Эйдолона. Очень хочется когда-нибудь встретить этого старого маразматика и высказать все, что я о нем думаю. — Патун пошевелил скрюченными пальцами и шутливо коснулся кончика носа, подражая обычаям племени. — Много веков назад, в эпоху моей юности, я решил утолить чувство личной вины и в нарушение законов Ратуш-Князя самостоятельно отправил группу исследователей в Хаос.
Он на мгновение замер, лицо его пошло морщинами, и Тиадба подумала, что впервые видит такое выражение на физиономии Высокана. Что это означает: печаль, тоскливую надежду, скорбь по утратам?
— Вестей от них не ждали. Любой, кто покидает Кальпу, не возвращается — и причины для этого просты и очевидны.