Тильт обернулся.
Лучше бы он этого не делал!
Служители неведомого культа безмолвно и буднично терзали себя одинаковыми ножами.
Кто-то просто колол себя острием, выпуская бусину крови.
Кто-то срезал полоску кожи – на лице, на шее, на руке.
Кто-то вырезал из мышцы кусок мяса. Один человек лишил себя уха. Другой рассек язык. Третий отрезал мизинец левой руки…
– Поднимемся же по ступеням, как поднимется Он, и войдем в обитель, как Он войдет в мир людской.
Прозванный Тенью человек говорил на каком-то странном языке, отдаленно похожем на исидский. Тильт опознал несколько знакомых слов – значение других угадал.
– Пусть сегодня нас встретят братья, как мы в нужный час встретим Его…
Они двинулись дружно, а иначе и быть не могло – так тесно они сейчас стояли. Тильт чувствовал, как его мажет чужая кровь. Его мягко подталкивали. Его поддерживали. Его направляли. И не только его.
Справа сопел Далька, слева пыхтел разбойник Ферб. Два узника и охранник – они вдруг оказались в одинаковых условиях, в одном положении. Растерянные чужаки, подчиняющиеся напору загадочных и страшных хозяев, тихие гости, чувствующие себя пленниками, – в этот момент им открылось, что они близки друг к другу, они вдруг поняли, что им нужно держаться вместе, потому что все кругом – чужое, незнакомое, непонятное.
Так сближаются дальние родственники в трудный час.
Так, забыв про обиды, сходятся жители села перед внешней угрозой.
Жаль, что это продолжалось недолго.
Они поднялись к площадке, уставленной колоннами. Там их ждали два высоких человека в черно-алых одеяниях, в колпаках и в фартуках, на которых золотом был вышит знакомый символ: круг и три волнистые линии. На изуродованные лица встречающих было страшно смотреть – и Тильт смотрел вверх, на макушки мраморных колонн, на стены нависающего над площадкой храма. И на небо.
Прежде всего – на небо.
Какое-то смутное чувство подсказывало ему, что теперь он долго не увидит ни туч, ни облаков, ни солнца, ни чистой бездонной синевы.
Но он и представить не мог – насколько долго…
О чем говорили люди в колпаках и Тень, не понял ни Далька, ни Тильт, ни Ферб. Разговор велся на чужом языке и шепотом – кажется, люди в колпаках просто не могли говорить в полный голос.
И, глядя на их лица, на шеи, можно было догадаться, почему.
Потом люди в колпаках достали ножи, порезали себе ладони и расступились.
Позади них чернел прямоугольный проем.
Странно – до этого момента он не был заметен. Люди в колпаках будто закрывали его спинами – хотя проем этот не сумели бы заслонить и два буйвола…
«Наверное, это обман зрения, – решил Тильт. – Резкие тени, колонны, ниши в стене, две человеческие фигуры – все это обманывает глаз…»
Он не успел найти достаточно подтверждений для своего домысла: его подтолкнули, на него надавили – и почти внесли в храм.
Внутри была гулкая холодная чернота. Только далеко впереди светилась алая точка. Вскоре стало ясно, что это факел. Один-единственный факел, ровным счетом ничего не освещающий, лишь указывающий верное направление. К нему шли в полной тишине. Под ногами было что-то мягкое.
И опять Тильт подумал о побеге.
Пригнуться, нырнуть вниз, в сторону, распихать неповоротливых людей, пропасть во тьме. И – стремглав -| назад, к выходу, к небу, к реке. Забраться в горы, потом отыскать порт, ночью прокрасться на готовящийся к отплытию корабль – пусть даже на нем будет полно тралланов…
– О чем думаешь, почтенный мастер?
Тильт вздрогнул. Холодная рука нашла его запястье, крепко сжала.
– Знаешь ли ты, молодой мастер, что у тралланов нюх не хуже, чем у псов? Знаешь ли, что тралланы – лучшие следопыты? Свирепей их не бывает. Сильнее их не сыскать. Они по-своему глупы, но вряд ли ты найдешь человека, который смог их провести… Так о чем ты думаешь, молодой мастер?… Отвечай, я жду…
– О том, что будет дальше.
– Дальше? Насколько дальше? Через один шаг? Через второй? Может, через этот?…
Факел был совсем рядом.
– Ты шагаешь, молодой мастер, но ничего не происходит. Ты идешь – но ничего не меняется. Шаг за шагом. Шаг за шагом… Из этих шагов складывается вся твоя жизнь… А потом – еще один шаг – и вдруг…
Факел вспыхнул у Тильта над головой. Яркий свет заставил зажмуриться. Шум вмиг заполнил пространство: негромкая музыка, голоса, мягкий лязг и постукивание.
– Это наша трапезная. Тильт открыл глаза.
Они шествовали через большой зал, заставленный столами и лавками. Кое-где сидели люди со страшными лицами, ели, разговаривали, с интересом разглядывали проходящих мимо гостей. Прислуживал им желтокожий маскаланец самого обычного вида – без шрамов и уродств, в маскаланской одежде, бритоголовый, откормленный и вроде бы даже довольный жизнью. За одним из столов восседал одинокий траллан в полном боевом облачении. Перед ним стояла огромная глиняная кружка.
– Вам, молодые мастера, незачем здесь показываться, – сказал человек по прозвищу Тень. – А ты, Ферб, можешь питаться тут в любое время дня и ночи.
Они прошли через весь зал. Кованая дверь сама открылась перед ними, мелькнуло желтое лицо – еще один слуга-маскаланец отступил в сторону.
Тильт обернулся.
Все их спутники неведомым образом куда-то испарились. Хотя нет! Один – с бородавкой вместо носа – Усаживался за стол. Но где остальные?
Они остались вчетвером: Тильт, Далька, Ферб и Тень. И это нельзя было объяснить обманом зрения.
Может, в темном коридоре были какие-то двери?
Скорее всего, именно так… – А это библиотека. Череда комнат, полки с книгами до самого потолка лестницы, бронзовые светильники, длинные столы, стулья, письменные принадлежности под стеклянными колпаками.
– Вы сможете получить отсюда любую книгу. А тебе, Ферб, я бы советовал отыскать вон в том углу гравюры мастера О-Дэя. Думаю, они не раз помогут тебе в общении с женщинами…
Дубовая дверь, обитая железными полосами. На выпуклых шляпках гвоздей – круг, перечеркнутый тремя волнистыми линиями. За дверью – совершенно пустая круглая комната. Потолок – полусферой. Странный запах. Семь запертых дверей. Одна приоткрытая.
– Проходите скорей, не задерживайтесь… Длинный широкий коридор, множество боковых ходов. Какие-то люди с тележками. Приближающийся грохот. Воздух все суше, горячей. Справа – огонь, лязг, искры, шипение, тени в кожаных фартуках. Слева – визг паровой пилы, смоляной запах, локоны стружки.
– Мастерские. Нам прямо…
Ступени. Поворот. Извилистый ход, похожий на нору. Кованая решетка, поднимающаяся вверх. Массивная дверь, сбитая из дубовых брусков. Крохотная каморка. Два вооруженных топорами траллана. Железная дверь, запирающаяся на два засова. За ней еще одна – с крохотным окошком…