— Ты мудрый человек, — сказал барон, многозначительно посмотрев на своего могучего племянника. — И заслужил полновесную плату.

— Это умно — хранить в тайне важные вещи, — наставительно произнес Раббан.

Он встал за спиной толстого изобретателя, который, зардевшись от похвал, вытирал руки о штанины комбинезона.

Раббан действовал стремительно. Обхватив шею изобретателя сильной мускулистой рукой, он сдавил ее, как тисками, и принялся тянуть голову Чобина вверх и назад. Несчастный не сумел даже вскрикнуть. Лицо Раббана покраснело от напряжения, но его усилия были вознаграждены — вскоре раздался громкий треск ломающегося позвоночника.

— Надо проявлять осторожность в обращении с секретами, Чобин, — сказал, улыбаясь, барон, — а ты не проявил достаточной осторожности.

Словно сломанная кукла, изобретатель рухнул на испачканный машинным маслом пол. Раббан был так силен, что Чобин не успел ни захрипеть, ни выругаться перед смертью.

— Было ли это мудро, мой барон? — поинтересовался де Фриз. — Не надо ли было сперва испытать корабль, чтобы удостовериться, что мы можем воспроизвести технологию?

— Зачем? Ты что, не доверяешь нашему изобретателю… покойному Чобину?

— Машина работает, — сказал Раббан. — Кроме того, у нас есть записи работы и протоколы испытаний, а также все чертежи и голографические журналы, которые вел Чобин.

— Я уже позаботился о рабочих, — сказал ментат, кивнув Раббану в знак согласия. — Утечки информации не будет.

Раббан плотоядно улыбнулся.

— Ты оставил кого-нибудь для меня?

Де Фриз резко пожал плечами.

— Ну, я доставил себе кое-какое удовольствие, но я же не свинья. Несколько штук я оставил тебе. — Он кивнул в сторону массивной двери. — Вторая комната справа. Их там пятеро, ловят кайф от дури. Позабавься. — Ментат потрепал Раббана по мясистому плечу.

Раббан направился к двери, но остановился, оглянувшись на дядю, ожидая его разрешения. Барон в это время внимательно смотрел на де Фриза.

Кривобокий ментат нахмурил лоб.

— Мы первые, кто обладает кораблем-невидимкой, мой барон. Имея в запасе фактор внезапности, мы можем напасть так, что никто не успеет заподозрить, что мы собираемся делать.

— Что я собираюсь делать, — раздраженно поправил ментата Раббан.

Де Фриз взял в руки портативный передатчик и вызвал из лаборатории нескольких неповоротливых и медлительных рабочих.

— Уберите этот беспорядок и погрузите корабль в семейный фрегат перед вылетом на Кайтэйн.

— Я хочу, чтобы все записи и чертежи были конфискованы и опечатаны, — приказал барон, когда ментат выключил коммуникатор.

— Слушаюсь, мой барон, — ответил де Фриз. — Я лично прослежу за этим.

— А ты можешь идти, — сказал барон своему сгорающему от нетерпения племяннику. — Час-другой отдыха пойдут тебе на пользу… это приведет в порядок твой ум перед важной настоящей работой.

~ ~ ~

Они демонстрируют тонкое, высокоэффективное умение в искусстве наблюдения и сбора данных. Информация — это их вложение капитала.

Имперский доклад о Бене Гессерит. Используется в качестве учебного пособия

— Это впечатляет меня больше всего, — сказала Сестра Марго Рашино-Зеа, глядя на внушительные здания по обе стороны площади Согласия Империи и Ландсраада. — Это праздник для всех пяти чувств.

После долгих лет, проведенных на облачном, буколическом Валлахе IX, яркая пестрота больно резала глаза Сестры Бене Гессерит.

В воздухе висела прохладная освежающая водяная пыль, поднимавшаяся от фонтана, расположенного в центре площади, необыкновенного произведения искусства, который возвышался над землей на добрую сотню метров и представлял собой изображение завитка туманности. Фонтан был украшен макетами преувеличенно больших планет и других небесных тел, которые изливали струи окрашенной благоухающей воды. Мощные лучи света преломлялись в мириадах брызг, и в воздухе беззвучно плясали дуги бесчисленных радуг.

— Ах да, вы же не бывали на Кайтэйне, — сказал кронпринц Шаддам, идя рядом с милой блондинкой Марго. Сардаукары шли позади, готовые при первых признаках опасности, угрожающей принцу, броситься к нему на помощь. Марго подавила насмешливую улыбку; ей всегда было приятно видеть, как люди склонны недооценивать Общину Сестер.

— О, напротив, я бывала здесь, сир. Но это знакомство нисколько не умаляет моего восхищения величественной столицей Империи.

Одетую в новую черную накидку, жестко шуршавшую при каждом движении. Марго сопровождали с одной стороны Шаддам, а с другой — Хазимир Фенринг. Марго не прятала свои длинные золотистые волосы, свежее личико и поистине первобытную красоту. Люди по большей части думают, что все Сестры Бене Гессерит — это старые ведьмы, завернутые в многочисленные черные одежды, как капустный кочан в листья. Но очень многие, такие, как Марго Рашино-Зеа, отличались поразительной красотой. Умея выделять точные количества телесных половых феромонов и обладая искусством ухаживания, она могла пользоваться своей сексуальностью, как опасным оружием.

Но не здесь и не сейчас. У Сестер были другие планы относительно будущего императора.

Марго была немного ниже Шаддама, но гораздо выше Фенринга. Позади них на почтительном расстоянии, вне пределов слышимости голоса, шли сопровождавшие Марго в путешествии три Преподобные Матери, которые были проверены и опрошены самим Фенрингом. Кронпринц не имел ни малейшего понятия, что общего у этих трех женщин со знакомством с Марго. Впрочем, она сама сейчас все расскажет.

— Вам надо обязательно увидеть эти сады ночью, — сказал Шаддам. — Вода в фонтане похожа на метеорный дождь.

— О да, — отозвалась Марго с мимолетной улыбкой. Ее серо-зеленые глаза вспыхнули. — Это мое любимое место, я хочу обязательно увидеть его вечером. Я была здесь уже дважды с момента своего приезда… в предвкушении близкой встречи с вами, сир.

Хотя Шаддам прилагал все усилия, чтобы поддерживать легкий светский разговор с представительницей могущественного Ордена Бене Гессерит, это давалось ему очень нелегко. Все от него чего-то хотели и добивались, каждый приставал со своими проектами и предложениями. И при этом каждая группа надеялась, что именно она может рассчитывать на милости и благоволение, что именно в ее распоряжении имеется тот самый компрометирующий материал на соперников, который позволит ей занять выгодное положение при новом императоре. Фенринг уже принял меры к нескольким таким просителям, но число их от этого не уменьшалось.

Его нервозность меньше всего была обусловлена присутствием Сестры Марго, в большей степени его беспокоили недоверие и брожение, которые нарастали в среде Великих Домов. Не обращая внимания на то, что вскрытие тела не производилось, некоторые члены Ландсраада задали Шаддаму очень неприятные вопросы по поводу непонятной и неожиданной смерти старого императора. Союзы шатались и переформировывались. Важные налоги и десятины не поступали, некоторые богатые Дома обещали заплатить их с некоторой задержкой, не представив по этому поводу никаких объяснений.