Рельсовый вагон мчался вперед, а Жаз внимательно следил за сообщениями переговорного устройства, из которого поступали последние сообщения с поля боя.

— Все святые и грешники! Тлейлаксианские инженеры только что взорвали трубопровод, передающий тепло от расплавленного ядра планеты.

— Но эта энергия необходима нам для работы фабрик и заводов, — простонал Ромбур, привстав с сиденья.

— Они также уничтожили линии по переработке промышленных отходов и отработанных химических соединений, которые выдувались сквозь мантию. — Голос капитана пресекался от волнения. — Они поразили Икс в самое сердце — парализовали наш промышленный потенциал.

Лето быстро обдумал все, что узнал об Иксе за месяцы пребывания здесь, и кусочки головоломки сложились в целостную картину.

— Подумайте, — сказал он. — Все это можно понять. Они точно знают, куда надо нанести удар так, чтобы поразить Икс, но не причинять долговременных разрушений. — Лето мрачно кивнул, ему вдруг все стало ясно. — Тлейлаксы хотят получить эту планету и ее производственный потенциал нетронутыми. Они хотят захватить здесь власть.

— Не смеши меня. Лето. Мы никогда не отдадим Икс этим поганым тлейлаксам. — Ромбур выглядел скорее озадаченным, нежели раздраженным.

— Сейчас у нас нет выбора, сэр, — сказал Жаз.

Ромбур потребовал оружие, и один из гвардейцев открыл отсек под сиденьями и вручил принцам пистолеты для метания стрел и защитные пояса.

Не задавая лишних вопросов, Лето пристегнул пояс, нажал кнопку, чтобы удостовериться, что пояс работает. Рукоятка пистолета холодила ладонь. Лето проверил боекомплект, взял две обоймы у гвардейца и положил их в подсумок, пристегнутый к защитному поясу.

Эвакуационный вагон с грохотом нырнул в длинный темный туннель. Впереди Лето увидел свет, пятно которого с каждой секундой становилось все ярче и больше. Он вспомнил, что говорил о тлейлаксах отец: «Они уничтожат все, что напоминает думающие машины». Икс представляет для них лакомую мишень.

Вагон вырвался на ослепивший пассажиров свет и с ревом понесся дальше.

~ ~ ~

Для масс религия и закон должны быть тождественны. Акт неповиновения должен рассматриваться как грех и требовать религиозного наказания. Это принесет двойную пользу, ибо вселит в подданных большее послушание и большую храбрость. Мы не должны слишком сильно зависеть от храбрости отдельного индивида; для нас важнее храбрость всего населения.

Пардот Кинес. Речь, обращенная к собранию представителей великих Сиетчей

Безразличный к судьбе, которую выбрали для него вожди, Пардот Кинес шел по подземным туннелям в сопровождении своих новоприобретенных верных товарищей Оммума и Тьюрока. Все трое направлялись навестить Стилгара, который выздоравливал в своих семейных покоях.

Взглянув на пришедших, исхудавший Стилгар тотчас сел на своем ложе. Его рана должна была оказаться смертельной по всем законам божеским и человеческим, но фрименский юноша поправлялся на удивление быстро и почти выздоровел.

— Я должен тебе воду моей жизни, планетолог, — сказал он и очень серьезно сплюнул на пол пещеры.

В первый момент Кинес растерялся, но потом подумал и все понял. Он понял важность воды для этих людей, особенно же важность той драгоценной влаги, которая была внутри их тел. Стилгар оказал Кинесу большую честь, пожертвовав для него каплю своей слюны.

— Я… очень ценю твою воду, Стилгар, — произнес Кинес с вымученной улыбкой. — Но я хочу, чтобы ты сохранил ее для себя. Я желаю, чтобы ты был здоров.

Фриетх, смиренная сестра Стилгара, осталась у ложа молодого человека; она, как всегда, была очень занята, ее синие на синем фоне глаза постоянно искали, что бы сделать еще. Она посмотрела долгим взглядом на Кинеса, словно оценивая его, но на лице ее при этом не появилось никакого выражения. Она молча вышла, отправившись за мазями, которые должны были ускорить выздоровление ее брата.

Позже, когда Кинес шел по подземным переходам Сиетча, люди сопровождали его и внимательно слушали. На фоне их рутинной, неспешной жизни высокий, бородатый планетолог оставался для них новым и интересным человеком. Его безумные, но провидческие слова звучали очень смешно, были претенциозны и нелепы, но даже дети Сиетча бегали за планетологом, чтобы послушать его речи.

Любопытная и болтливая толпа окружила Кинеса, пока он читал свою бесконечную лекцию, размахивая руками и глядя в потолок пещеры так, словно видел над собой шатер бездонного синего неба. Как ни старались фримены, они не могли представить себе туч, из которых проливается благословенный дождь на иссушенную землю Дюны. Капли влаги, падающие с пустого неба? Абсурд!

Некоторые дети рассмеялись от самой идеи: дождь на Дюне! Но Кинес продолжал говорить, объясняя те шаги, которые он предлагал для улавливания малейшего дыхания водяного пара в воздухе. Он соберет каждую росинку в тени, чтобы помочь преобразить Арракис, вымостить дорогу к блистательной новой экологии.

— Вы должны думать о своей планете в инженерных терминах, — сказал Кинес тоном профессионала. Он был счастлив общаться с такой заинтересованной аудиторией, хотя и не был уверен, что люди до конца его понимают.

— Эта планета, если взять ее во всей целостности, есть не что иное, как чистое выражение энергии, машина, питаемая солнцем. — Он понизил голос и посмотрел в ясные, широко открытые глаза одной девочки. — Все, что от нас требуется, — это преобразовать форму этой энергии, чтобы она отвечала нашим нуждам. У нас есть возможность сделать это на… Дюне. Но есть ли у нас самодисциплина и желание для этого?

Он перевел взгляд на другого человека.

— Все зависит от нас.

Оммум и Тьюрок и раньше слышали пламенные лекции Кинеса. Хотя поначалу они морщились, слова неистового планетолога постепенно сеяли в их душах сомнение. И теперь, чем больше они слушали исполненные необузданного энтузиазма речи и удивлялись искренности этого человека, тем глубже становилась их вера. Почему бы не помечтать? Судя по лицам других слушателей, они тоже начинали всерьез относиться к возможности преобразований.

Старейшины Сиетча назвали этих новообращенных оптимистами и доверчивыми глупцами. Но Кинеса это не обескуражило. Он продолжал распространять свои идеи, какими бы сумасбродными они ни казались.

* * *

Сохраняя на лице суровое выражение, наиб Хейнар скосил свой единственный глаз и поднял крис, пока еще спрятанный в ножнах. Сильный воин, стоявший перед наибом, протянул руки, чтобы принять бесценный дар.

Наиб нараспев произнес ритуальные слова:

— Улиет, сын старого Лиета, ты избран для выполнения этой миссии во благо нашего Сиетча. Ты много раз доказывал свою доблесть в боях с Харконненами. Ты — укротитель песчаных червей и смелый наездник и один из самых великих воителей среди фрименов.