Чин Гильдии с ласковым лицом подошел ближе к разбитой емкости, и черты его претерпели неожиданную метаморфозу. Хрон повернулся к своим лицеделам и приказал:

– Заберите концентрированную пряность. С помощью этого вещества Омниус сможет пробудить память Квисац-Хадераха.

Подручные отправились обыскивать палубы и вскоре обнаружили хранилище модифицированной меланжи. Когда замаскированные лицеделы вернулись на перехватчики, Хрон взял в руку один из увесистых пакетов и глубоко втянул ноздрями запах.

– Отлично. Всем нашим людям немедленно покинуть лайнер. После того как все будут в безопасности, уничтожьте судно вместе со всеми, кто на нем находится.

Он холодно и высокомерно взглянул на умирающего Эдрика. Из трещин в емкости теперь, крутясь, улетучивались последние ржавые струйки меланжи.

– Ты сделал свое дело, навигатор. Пусть это послужит тебе утешением. – Лицедел повернулся на каблуках и зашагал прочь.

Эдрик продолжал тяжело и прерывисто дышать, но ни один вдох не приносил облегчения, из емкости испарился даже запах меланжи. Когда управляемые компьютерами корабли сомкнули в космосе строй, Эдрик был уже на грани беспамятства.

Корабли противника открыли огонь. Лайнер Эдрика разлетелся на огромные куски так быстро, что навигатор не успел даже выругаться.

14

Существует искусство продавать легенды и существует искусство жить легендой.

Пословица древнего Кайтэйна

Операции по восполнению запасов «Итаки» производились в северных широтах, все еще изобиловавших растительностью и богатым животным миром, вдали от крупных городских центров. Этим сложным процессом, выделив для него десятки судов с грузовых палуб, занималась Гарими, предоставив Дункану распоряжаться на командном пункте. Дункан чувствовал себя как в ловушке – он не мог покинуть корабль-невидимку, который делал неуловимым и его самого. Ему была ненавистна мысль о том, что он прячется в тылу, когда другие выполняют тяжелую работу, рискуя при этом жизнью. Хуже всего, что он не знал, чего, собственно, хотят от него старик и старуха.

Он не имел ни малейшего понятия о том, что происходит в Старой Империи с Мурбеллой и Капитулом. Он знал лишь, что Враг по-прежнему ищет его – а он продолжает прятаться от Врага, и так продолжалось уже несколько десятилетий. Неужели это действительно лучший способ сражения, лучший способ защиты человечества? Он отстранился от борьбы, уклоняется от нее ровно столько же, сколько «Итака» находится в полете, но воды сомнений и неуверенности от этого становились лишь глубже и темнее.

От Тега, Шианы и их команды уже в течение двух дней не было никаких известий. Если их группа просто встретилась с аборигенами, то надо послать кого-нибудь и проверить, что там происходит. Дункан боялся, что группа могла попасть в западню, как это случилось на планете укротителей.

Майлс Тег был, одновременно, его учеником и наставником, а Шиана… ах, Шиана. Они были любовниками и сексуальными соперниками. Она вылечила и спасла его, и поэтому он испытывал к ней очень теплые чувства. Он пытался защититься, отрицая это, но она не верила ему, да он и сам себе не верил. Оба понимали, что их связывают прочные узы, отличные от тех, что сковывали Дункана и Мурбеллу.

Он смотрел на расстилавшийся внизу ландшафт и ему казалось, что планета зовет его. В северных и южных покрытых лесами широтах были различимы многочисленные города. Он чувствовал, что должен быть внизу, с другими, делить с ними возможные опасности, а не прятаться на корабле, чтобы остаться незамеченным и невредимым.

«Сколько еще мне суждено ждать?»

Когда он был мастером меча в Доме Атрейдесов, он никогда не колебался. Если бы опасности подвергался юный Пауль Атрейдес, то Дункан не раздумывая ввязался бы в драку, невзирая на все сети старика и старухи. Как говорят ведьмы в своей литании: «Я встречу свой страх и приму его». Пожалуй, время для этого уже настало.

Он закрыл глаза, не желая видеть, как песок словно расширяющаяся ножевая рана рассекает надвое цветущий континент.

– Я не должен бросать их на произвол судьбы.

Дункан вызвал Суфира Хавата и Гарими – она недавно вернулась на корабль-невидимку, закончив со всеми своими бригадами загрузку трюмов «Итаки».

Дункан поднялся, когда они вошли в рубку.

– Мы отправимся выручать высаженную на планету команду, – объявил он, – и мы сделаем это немедленно. Я не знаю, какими военными ресурсами располагают местные жители, но мы должны выстоять, если башар оказался в опасности.

Глаза и щеки Суфира вспыхнули.

– Я буду пилотировать один из кораблей.

Дункан был тверд и суров.

– Нет, вы будете выполнять мои приказы.

Гарими удивилась резкости Дункана, но согласно кивнула, услышав, как он отчитал Хавата.

– Вы дадите нам инструкции до отбытия? Я буду командовать миссией?

– Нет, я буду руководить ею лично. – Прежде, чем кто-то из них двоих смог возразить, Дункан направился к лифту, и Суфир с Гарими последовали за ним. – Мне надоело прятаться. Мой план первоначально состоял в том, чтобы скрыться, стать незаметным и убегать, всегда опережая на шаг странную сеть. Но поступая так, я отказывался от самого себя. Я – Дункан Айдахо. – Он повысил голос, когда они вошли в лифт. – Я был мастером меча Дома Атрейдесов и супругом святой Алии, Девы Ножа. Я был советником и товарищем бога-императора. Если нам грозит Враг, то я не собираюсь дезертировать и уклоняться от схватки. Если Шиане и башару нужна моя помощь, то я обязан им помочь.

Суфир напрягся, но потом лицо его расцвело довольной улыбкой.

– Вам следовало бы давно покинуть «Итаку», Дункан. Я не понимаю, чего вы добивались, оставаясь здесь. Невидимое поле – не такая уж надежная защита.

Гарими тоже была довольна поступком Дункана.

– Мои бригады хорошенько разведали планету, и она представляется нам превосходным местом для заселения. Не значит ли ваше решение, что вы перестанете препятствовать моим усилиям по организации колонии?

Двери лифта закрылись и он начал спускаться к причальной палубе, где в это время заправлялось топливом множество кораблей.

– Этим вопросом мы займемся позже.

* * *

Тег выжидал долгое время после того, как ранним утром улетели Стилгар и Лиет. Но теперь Дункан, несомненно, сделает нужные выводы.

– Как ты думаешь, они, в конце концов, убьют нас? – Тон Шианы был совершенно будничным и спокойным, словно она уже примирилась с неизбежным.

– Нет, наверное, только вас. Они же во всем обвиняют только вас. – Тег говорил без тени юмора. Хотя им было позволено сидеть здесь, на открытом воздухе, невидимые стражники не спускали с них глаз.

Она отхлебнула воды из маленькой чашки.