— Нам придется извлечь хотя бы что-то полезное из происшедшего несчастья, Аджидика. Может быть, мне стоит уронить тебя с балкона Гран-Пале, чтобы это видели люди, хм-м?
Аджидика сдавленным голосом позвал охрану. Фенринг услышал приближающиеся поспешные шаги, но не обратил на них особого внимания. Он — имперский министр по делам пряности и близкий друг Шаддама. Сардаукары выполнят его приказы. Он улыбнулся, когда в голову ему пришла одна интересная идея.
— Да, хм-м, я объявлю Икс свободным и стану его великим освободителем. Вместе с сардаукарами мы осудим двадцать лет угнетения, хмм-а, уничтожим все доказательства вашей незаконной деятельности и самого существования проекта «Амаль», а потом я — и, конечно, Шаддам — выступим как герои.
Мастер-исследователь с трудом поднялся на ноги. Он выглядел, как загнанная в угол крыса с очень острыми зубами.
— Вы не можете этого сделать, граф Фенринг. Мы с вами теперь тесно связаны, очень тесно. Амаль готов.
— Из амаля ничего не вышло. Оба теста с лайнерами потерпели неудачу, и вам остается только благодарить Всевышнего, что Гильдия пока не нашла виновного. Навигаторы никогда не смогут пользоваться синтетической пряностью. Кто вообще знает, какими побочными эффектами грозит ваше вещество?
— Чушь, мой амаль совершенен. — Аджидика сунул руку в складки одежды, словно там было спрятано оружие. Фенринг приготовился к атаке, но ученый достал из кармана коричневую таблетку и бросил ее в рот. — Я сам принимаю исключительно высокие дозы и чувствую себя великолепно. Я
Никогда не чувствовал себя таким сильным и никогда так ясно не видел вселенную.
Он с такой силой хлопнул себя по лбу, что на коже остался красный след.
Дверь распахнулась, и в помещение вошло отделение сардаукаров, ведомых молодым Кандо Гароном. Люди двигались со звериной грацией, не похожие на обычных солдат.
— Я в три раза увеличил содержание пряности в рационе размещенных здесь сардаукаров, — сказал Аджидика. — Они принимают амаль на протяжении уже шести месяцев. Их организмы насыщены им. Смотрите, как они сильны!
Фенринг вгляделся в лица императорских солдат. В глазах он увидел волчью жестокость, твердость и угрозу, которая таилась в могучих мышцах. Гарон слегка поклонился министру, не выказав обычной почтительности.
— Возможно, амаль оказался слишком мощным для тех двух навигаторов, и надо просто отработать его дозировку или изменить схему подготовки навигаторов. Нет никакой необходимости перечеркивать наш успех из-за мелкой ошибки пилотов. Мы слишком много вложили в этот проект. Амаль работает. Он действительно работает!
Движения Аджидики стали лихорадочными и отрывистыми. Он был близок к припадку. Нервической, порывистой походкой он прошел мимо Фенринга и локтем оттолкнул сардаукара, оказавшегося на его пути.
— Слушайте, граф, вы должны это увидеть. Я должен убедить вас. Император сам должен попробовать это. Да, мы можем послать амаль в Кайтэйн.
Подняв руки, Аджидика вышел в коридор, маленький тщедушный человечек, обуянный манией величия.
— Вы ничего не можете понять. Ваш ум… бесконечно мал Фенринг с трудом поспевал за шагавшим впереди мастером. Солдаты молча пошли следом.
Главное помещение лаборатории всегда вызывало отвращение у Фенринга, хотя он понимал необходимость и пользу тлейлаксианских аксолотлевых чанов. Женщины с умерщвленным мозгом лежали, как трупы, присоединенные к трубкам и проводам систем жизнеобеспечения. Это были уже не люди. Их тела были раздуты, получая усиленное питание. Это были уже не женщины, а захваченные в плен чрева, это были не более чем биологические фабрики, производящие различные органические вещества или всякие мерзости, программы которых генетические мудрецы ввели в репродуктивные системы своих жертв.
Любопытно, однако, что приемные мешки, присоединенные к телам женщин — мешки, в которых скапливалась синтезированная искусственная пряность, — были пусты. Тела были живы, но выключены. Все, кроме одного.
Аджидика подвел Фенринга к обнаженной молодой женщине, которая лишь недавно была поймана и присоединена к системе производства. Женщина была мужеподобна, с плоской грудью и коротко остриженными темными волосами. Закрытые глаза глубоко запали.
— Посмотрите на этот экземпляр, граф. Очень здорова, хорошо тренирована. Она будет отличаться высокой производительностью, правда, нам надо отрегулировать ее матку так, чтобы она синтезировала предшественник амаля. Потом мы присоединим к ней остальных и будем производить еще больше.
Фенринг не нашел ничего эротичного в этом вялом куске полумертвой плоти по сравнению с Марго, бывшей воплощением женской красоты.
— Чем же она отличается от других?
— Это шпионка, граф. Мы поймали ее, когда она проникла в лабораторию, переодевшись мужчиной.
— Удивительно, почему все эти женщины в свое время не переоделись мужчинами и не скрылись от вас?
— Эта была шпионкой Ордена Бене Гессерит. Фенринг не смог скрыть удивления.
— Общине Сестер известно о наших операциях?
Будь проклята эта Анирул. Мне следовало давно ее убить.
— Ведьмы каким-то образом догадываются о том, что мы здесь делаем. Поэтому в нашем распоряжении не так уж много времени. — Аджидика сложил руки на животе и начал разминать пальцы. — Так что вы не можете меня сейчас казнить. Вы не посмеете остановить эту работу. Император должен получить свой амаль. Наши мелкие противоречия мы сможем Урегулировать позже.
Фенринг вскинул брови.
— Вы называете катастрофу лайнера с потерей всех его пассажиров «мелким расхождением»? Вы хотите сказать, что я должен просто забыть, как ваш лицедея покушался убить меня? Хм-м.
— Да! Да, именно это я и хочу сказать. В устройстве вселенной эти и им подобные события совершенно незначительны. — В глазах маленького человечка вспыхнул огонь безумия. — Я не могу позволить, чтобы вы чинили мне препятствия, граф Фенринг. Важность моей работы несопоставима ни с вами, ни с Домом Коррино, ни с самой империей. Мне нужно лишь еще немного времени.
Фенринг обернулся, чтобы отдать приказ сардаукарам, но сдержался, увидев странный взгляд, которым они смотрели на Аджидику. В этом взгляде безошибочно читалась безусловная животная преданность, которая, как громом, поразила графа. Он никогда не сомневался в верности сардаукаров и не предполагал, что она вообще может быть поставлена под вопрос. Эти люди впали в зависимость от синтетической пряности, их организмы дали трещину под действием искусственной меланжи. Значит, мастер-исследователь успел и им промыть мозги?
— Я не позволю вам остановить меня. — В голосе Аджидики прозвучала явная угроза. — Во всяком случае, не сейчас.
Тлейлаксы, работники лаборатории, привлеченные шумом, сгрудились в исследовательском павильоне и тесно обступили Фенринга со всех сторон. Некоторые из них могли оказаться лицеделами. Фенринг почувствовал в животе холодок. Впервые за всю жизнь ему стало по-настоящему страшно. К тому же здесь он был совершенно один.