Книжные твари много безопасней тварей реальных – хотя бы потому, что первые не могут сойти со страниц и сожрать читателя.
Бойз посидел еще минуту наедине со своими невеселыми мыслями, а потом встал и пошел к оставленным в углу вещам.
Он недолго искал нужный ему предмет – рукоять торчала меж двух заплечных мешков, принадлежащих дворфам.
Сыщик поднял один и отложил в сторону, после чего бережно взял его в руки.
Это был обычный меч в обычных кожаных ножнах, с прямым обоюдоострым клинком и скошенным в одну сторону лезвием.
Главная ценность состояла в том, что раньше это оружие принадлежало деду Марка.
Бойз осторожно вытащил меч из ножен, пару раз взмахнул им.
Клинок со свистом рассек воздух.
Пожалуй, что-то его руки еще помнят.
Года три назад Бойз достаточно плотно занимался фехтованием. Он даже нанял себе учителя – не самого лучшего, но весьма неплохого.
Сейчас Марк вряд ли смог бы назвать хоть один прием тем именем, коим он должен был называться. Слава богу, сыщик хотя бы помнил эти самые приемы – пусть и выполнял их не так здорово, как, скажем, два года назад.
«Фехтование одноручным мечом должно напоминать танец» – так говорил учитель Марка. Бойз попробовал «станцевать», но получилось весьма коряво.
Большого таланта у сыщика не было, так ему говорил даже учитель. Однако в преддверии грядущего испытания Марк пожалел, что так скоро забросил уроки. Молот и Боровик, конечно, грудью встанут на защиту друга, но собственная беспомощность угнетала.
Ведь он элементарно не сможет отбиться даже от молодого волка, если тот прошмыгнет мимо дворфов и окажется с ним лицом к лицу!
Что и говорить о тварях пострашнее, чьи возможности для сыщика – загадка?
Еще два взмаха, и рассерженный Марк вгоняет меч обратно в ножны.
Чертова книга! Чертов Малеро! Чертов сатр вместе со своим испытанием!
Вернув ножны с дедовым клинком на прежнее место, Марк плюхнулся на кровать и, уткнувшись носом в подушку, закрыл глаза.
Ему было страшно.
Глупо браться за дело, в котором ты ровным счетом ничего не смыслишь, и, будь у Бойза выбор, он никогда бы не согласился пройти тропой первых.
Однако выбора не было. Можно сколь угодно долго представлять, как тебя рвет на части какой-нибудь громадный паук или дикий тролль, коих, как слышал Марк, в горах преизрядное количество, но отказаться просто нет возможности.
С такими мыслям Бойз и заснул вновь. Видимо, слишком разволновался – так, что даже храп Камнеглотов не мог помешать ему смежить очи.
* * *
Солнце светило не по-зимнему ярко, однако, как и следовало ожидать, совершенно не грело.
Хайн не появился и утром. Впрочем, у Марка хватало и других проблем, гораздо более серьезных, чем отсутствие проводника.
Прежде всего, давешний слуга, еще вчера вежливый и обходительный, ныне без стука вломился в их комнату и принялся бесцеремонно трясти сыщика за плечи.
– В чем… чем дело? – не понимая спросонья, где он очутился, пробормотал Марк растерянно.
– Утро, – рявкнул «коричневый» зло. Он, судя по всему, решил отыграться за прошлый день и вдоволь поиздеваться над «ненавистным камрийцем».
Хотя, возможно, слуга поступил бы так же и с дворфами, будь они щуплыми и хлипкими на вид.
– И что? – спросил Бойз, протирая заспанные глаза.
– Что?! Быстро одевайся – и к сатру! И дружков своих буди! – велел «коричневый» и, резко развернувшись, вышел прочь.
Марк сел, поскреб волосы. Подумал, что неплохо было бы принять ванну.
Что за мысли лезут в голову поутру? Впереди испытание, а он о ванной мечтает!
Да ну и черт с ним, с этим испытанием! Так и свихнуться недолго, на нервной почве…
Чем скорее он отправится на тропу первых, тем быстрее оттуда вернется… или не вернется… но пусть уж все решится поскорей!
Марк и сам понимал, что только подбадривает себя. На деле же он, как и любой другой человек, страшился смерти. Отважны только дураки… ну, и, возможно, герои, но о тех сыщик знал лишь из достопамятных книжек.
Поднявшись с кровати, он прошел к бадье, умылся. Вода была грязной, но требовать новую Марк не решился: слуга вел себя слишком нагло – настолько, будто правитель Джуги сложил свои полномочия и передал ему бразды правления Ларсом.
Вытерев лицо полотенцем, Бойз подошел к кровати старшего Камнеглота и тронул того за плечо:
– Эй, Молот.
Дворф не обратил на сыщика никакого внимания. Тогда Марк наклонился к самому уху и позвал его вновь:
– Молот, вставай! Утро уже, сатр ждет!
– Что? – пробормотал Камнеглот, приоткрыв левый глаз.
– Сатр ждет. Приходил слуга, велел одеваться и спускаться в зал Щита.
– Пусть идет к чертям, – простодушно сказал Молот и снова закрыл глаз.
– Не начинай. Мы здесь все же гости. Как хозяева велят, так и надобно поступать. Ты ведь сам говорил, что ларсцы прежде бьют, а разбираются после. Что мешает сатру так поступить – сначала вздернуть на ближайшей сосне, а потом выяснять подробности.
– Ох, Марки, хватит, – пробормотал дворф. – С самого утра такими словечками закидал, что аж и спать расхотелось! Сейчас поднимусь, не бойся…
– И Боровика разбуди, хорошо?
– Ох… Ну конечно, разбужу. Что мне стоит? Ты пока приляг, дай мы с братцем соберемся.
– Конечно, о чем ты, – закивал Марк и, обойдя кровать Молота, улегся на свою.
Он бы с удовольствием вздремнул еще часок-другой, но заставлять сатра ждать – развлечение только для истинных гурманов.
Посему, дабы случаем действительно не заснуть, сыщик принялся размышлять о таинственном Хозяине – виновнике всех его нынешних страданий.
Марк был почти уверен, что он, этот Хозяин, один из влиятельных людей по ту сторону от закона. Из тех, кто попилил Сартон на части и ныне властвует в одной из них.
Пусть прямых доказательств нет, но троица угрожающего вида громил и труп собаки на рабочем столе – типичные «шутки» сартонских главарей.
С другой стороны, кто-то может просто, что называется, путать след. Что, если неизвестный хитрец просто пытается ввести Марка в заблуждение? Хочет заставить его поверить в то, что Хозяин – именно закоренелый преступник, а не какой-нибудь уважаемый в высших кругах граф, барон или даже герцог?
Вполне себе версия.
Однако – всего лишь одна из версий. Не единственная и, тем более, не единственно верная.
– Ну и что ты там разлегся, как король?
Сыщик вздрогнул и тупо уставился на так неожиданно подавшего голос Молота.