– А это не на пустом месте? С чего вы с Мишкой решили, что Харченко обращался к Ларисе и что она согласилась ему помочь? Вы же это выдумали из головы, – засомневалась Настя.
– Сначала выдумали, потом придумали, как проверить.
– И что, проверили?
– Как тебе сказать, – в голосе Селуянова зазвучала хитрющая улыбка. – Неточно. Косвенно. Мы поехали к Риттеру и попросили при нас проверить, все ли ювелирные изделия Ларисы на месте.
– И оказалось?..
– Что их нет. Не всех, конечно, кое-что осталось. Но очень многих нет. Коробки в сейфе стоят, но больше половины – пустые. По словам Риттера, пропали изделия с крупными бриллиантами, очень дорогие. И главное, ты представляешь, он даже не может точно сказать, когда именно они пропали, потому что коробочки-то все на месте, а внутрь ему и в голову не приходило заглядывать. Смотри, если Харченко до сих пор пасут, значит, он деньги газете не вернул, стало быть, у Ларисы он их не брал. В общем, чем больше мы с Мишкой думаем, тем больше все сходится на источнике, у которого Харченко информацию получал. Это единственный человек, с которым он мог обсуждать ситуацию и пути выхода из нее.
– Ясно. А ты не боишься, что как только ты к этому источнику живой воды приблизишься, так он от тебя во все ноги побежит прямиходом к Харченко с доносом? И неприятностей ты потом не оберешься, если, не дай бог, выяснится, что ты ошибся.
– Ась, ну это уж моя проблема – сделать так, чтобы не побежал, я ведь не на грядке вырос. Мне бы только источник этот вычислить.
– Вот теперь понятно, что тебе нужно. Мог бы сразу сказать. А кстати, тебе не приходило в голову, что Риттер мог на самом деле не сегодня, а гораздо раньше обнаружить пропажу бриллиантов и от злости или ревности застрелить жену?
– Не приходило, – озадаченно признался Селуянов.
– Так пусть придет, – посоветовала Настя.
– Черт, а ведь так просто… А куда же она их девала?
– Тайному любовнику подарила, например. Или подружке-лесбиянке. Между прочим, убийц иногда ищут не по мотиву, а по орудию убийства. Рядом с трупом Ларисы Риттер пистолет валялся, насколько я помню, «беретта». Ты об этом не забыл?
– Да я-то не забыл, у оружейников тоже очереди, как у всех. Ждем ответа.
– Ты же хвастался, что у тебя там ходы есть. Врал?
– Не, не врал. У меня по холодному оружию есть блат, а по огнестрельному – пусто. И потом, кто я такой? Дело Риттер на Петровке, а я так, с боку припека. Вот если с понедельника Ольшанский дела объединит, тогда я буду при правах.
– Ага, и при обязанностях, – хмыкнула Настя.
Она взяла составленную по статьям Маскаева таблицу и принялась подробно рассказывать Селуянову о результатах своих изысканий.
Боевик, так увлекший Чистякова, закончился в половине первого ночи. До этого сладостного момента Настя, не любившая такие фильмы, просидела на кухне, вглядываясь в составленную таблицу и пытаясь хоть что-нибудь там увидеть. Не увиделось ничего. То ли она устала, то ли отупела от безделья. То ли там и впрямь ничего не было.
Звуки стрельбы за стеной стихли, на кухню заглянул Чистяков.
– Сама поела? Молодец, самостоятельная девочка. Ну что, спать будем укладываться или хочешь своего режиссера посмотреть?
Посмотреть хотелось. Но и лечь тоже хотелось. И спать.
– Давай совместим, – предложила она. – Расстелим постель, уляжемся, и я посмотрю, а ты почитаешь.
Настя умылась, почистила зубы, влезла в пижаму и с наслаждением вытянулась в прохладной постели. Леша уткнулся в книгу, а она перемотала пленку и стала смотреть интервью режиссера Островского. Мэтр отечественного кинематографа производил впечатление человека сильно пьющего, но умело загримированного. Во всяком случае, выглядел он для своих шестидесяти пяти очень хорошо, а говорил так себе… Настя за свою жизнь перевидала множество людей в самой разной степени опьянения и находящихся на различных стадиях алкоголизма и легко могла определить человека, злоупотребляющего зельем, даже если он в данный момент трезв как стекло.
– Выглядит он классно, – вполголоса пробормотала она. – Сытый, довольный, рожа в экран не вмещается.
– Между прочим, – тут же откликнулся Леша, не отрываясь от книги, – наш друг-филолог сказал, что в жизни Островский гораздо худее, в том смысле, что не такой полный. Мне говорили, что телевизионный экран прибавляет визуально несколько килограммов.
Настя вспомнила подругу Юры Короткова и согласилась с тем, что это, пожалуй, правда. На экране актриса Ира Савенич выглядела куда крупнее, чем была на самом деле. И, уже засыпая, Настя Каменская решила, что ни за что не согласится ни на какие телевизионные съемки, пока снова не начнет помещаться в свои джинсы.
Как будто ее на эти съемки приглашали…
* * *
Ночь с субботы на воскресенье Миша Доценко спал почти счастливым. Он успел-таки поставить новые краны. А главное – они с Колей Селуяновым совершили колоссальный прорыв в раскрытии убийства Ларисы Риттер.
Однако уже к полудню воскресенья счастья как не бывало. Ему позвонил Валерий Риттер.
– Я хотел поставить вас в известность, что все украшения Ларисы нашлись.
В его голосе не было ни радости, ни воодушевления. Впрочем, какая может быть радость, если завтра похороны жены. С другой стороны, Риттер мог играть какую-то свою игру, веры ему нет…
– Где?! – чуть не закричал Миша.
– У ее матери. Мне только что позвонила Светлана Евгеньевна и попросила забрать бриллианты, они у нее. Вчера она была в таком состоянии, что не вспомнила о них.
– Как они к ней попали? – упавшим голосом спросил Михаил.
– Лара отдала, чтобы мать носила. Лара очень любила Светлану Евгеньевну, ей хотелось, чтобы мать хорошо выглядела и носила дорогие украшения. Сама Лариса их никогда не надевала.
– Почему?
– Ей не нравились бриллианты. Она предпочитала другие камни. Все, что она надевала, лежит дома, вы сами видели.
– Зачем же вы покупали ей бриллианты, если она их не носила?
– Молодой человек, муж моего статуса должен покупать жене бриллианты, а не бижутерию. И потом, это хорошее вложение средств.
– Спасибо, что позвонили, Валерий Станиславович, – поблекшим голосом поблагодарил Доценко. – Я попрошу вас, обязательно перезвоните мне, когда получите украшения. Мне важно понимать, все ли на месте, или чего-то все-таки недостает.
– Я перезвоню, – холодно пообещал Риттер.
Вот и сказочке конец. А такая была сказочка, такая чудесная – просто загляденье.
Звонок Миши Доценко с сообщением о том, что ценности Ларисы Риттер никуда не пропали, Настю отчего-то не удивил. Запущенный еще в пятницу в кабинете следователя Ольшанского механизм «обсчета» собранной информации не останавливался ни на секунду, даже во время сна или задушевных разговоров с Чистяковым, и результаты этого «обсчета» подразумевали, что бриллианты Риттеров должны найтись. Они и нашлись. Только нужно было проверить еще одну вещь. Вернее, проверять будут потом, для начала ее следовало хотя бы нащупать.