По телевизору в фильме наступал решающий момент. Джон Уэйн собирался расстреливать людей. Это был самый подходящий момент для начала тайной операции Кита.
Он встал со стула, буркнул что-то насчет ванной и вышел. Из коридора бросил взгляд на кухню. Ольга начиняла большущую индейку, а Миранда мыла брюссельскую капусту. В одной из стен было две двери – одна вела в прачечную, а другая в столовую. Из прачечной вышла Лори, неся сложенную скатерть, и направилась в столовую.
Кит прошел в кабинет отца и закрыл за собой дверь.
Самым подходящим местом для хранения запрограммированной перфокарты был один из карманов в пиджаке отца, как он сказал Найджелу. Он рассчитывал, что пиджак либо висит на крючке за дверью, либо наброшен на спинку стула у письменного стола, но сразу увидел, что пиджака в комнате нет.
Он решил проверить другие возможности. Это было рискованно: кто угодно мог войти, и что он тогда скажет? Но он не мог упустить свой шанс. Иначе не будет ограбления, не будет трехсот тысяч фунтов, не будет билетов в Лукку и хуже всего – не будет погашен долг Гарри Маку. Кит вспомнил, как отделала его в то утро Дейзи, и содрогнулся.
Портфель старика стоял на полу возле письменного стола. Кит быстро просмотрел его содержимое. Там были какие-то графики, совершенно бессмысленные для Кита; сегодняшняя «Таймс» с наполовину разгаданным кроссвордом; полплитки шоколада и маленькая кожаная книжечка, в которой его отец записывал, что должен сделать. Кит заметил, что старики всегда составляют списки. Почему они так боятся что-то забыть?
На письменном столе Кит не обнаружил ни перфокарты, ни чего-либо, где она могла быть, – там стояли лишь небольшая картотека, стакан с карандашами и лежала книга, озаглавленная «Седьмой доклад Международного комитета по таксономии вирусов».
Кит принялся обследовать ящики. Он тяжело дышал и чувствовал, как колотится сердце. Но если его поймают, что они с ним сделают – вызовут полицию? Он сказал себе, что ему нечего терять, и продолжал начатое, но руки у него дрожали.
Отец пользовался этим столом уже тридцать лет, и тут накопилось невероятное множество ненужных предметов: сувенирные кольца для ключей, высохшие ручки, старый калькулятор, писчая бумага с устаревшими телефонными кодами, бутылочки чернил, инструкции для устаревших машинок – как давно люди пользовались «планперфектом»? Но перфокарты не было.
Кит вышел из кабинета. Никто не видел, как он туда зашел, и никто не видел, как он оттуда вышел.
Он тихонько поднялся наверх. Его отец был человеком аккуратным и редко что-либо терял – он не мог, например, забыть бумажник в шкафу, где стоят сапоги. Значит, остается лишь посмотреть в спальне.
Кит вошел в спальню и закрыл за собой дверь.
Ощущение присутствия матери постепенно исчезало. Когда он в последний раз был тут, ее вещи все еще валялись вокруг: кожаный бювар, серебряные щетки для волос, принадлежавшие еще ее матери, фотография Стэнли в старинной рамке. Все это исчезло. Но занавески и обивка мебели были все те же – в голубых, ярко-синих и белых тонах, типичных для вкуса Маммы Марты.
По обе стороны кровати стояли викторианские комоды из толстого красного дерева, служившие одновременно ночными столиками. Его отец всегда спал на правой стороне большой двуспальной кровати. Кит открыл ящики с этой стороны. Он обнаружил электрический фонарик, – по всей вероятности, на случай перерыва в снабжении электроэнергией – и томик Пруста, – по всей вероятности, на случай бессонницы. Он проверил ящики в комоде со стороны матери, но они были пусты.
Здесь было три комнаты: сначала спальня, затем гардеробная, затем ванная. Кит прошел в гардеробную, квадратную комнату со шкафами по стенам – часть из них была выкрашена в белый цвет, часть была со стеклянными дверцами. На дворе уже наступили сумерки, но ему хорошо было видно, так что света он не зажигал.
Он открыл дверцу шкафа с одеждой отца. Там на вешалке висел пиджак, в котором Стэнли был сегодня. Кит сунул руку во внутренний карман и вытащил большой бумажник из черной кожи, старый и потертый. В нем были тонкая пачка денег и несколько пластиковых карточек. Одной из них была перфокарта от «Кремля».
– Порядок, – тихо произнес Кит.
Дверь в спальню открылась.
Кит не закрыл дверь в гардеробную и увидел, как в спальню вошла его сестра Миранда с оранжевой пластмассовой корзиной для белья.
Кит стоял у открытой двери шкафа так, что Миранда могла его видеть, но в сумерках она не заметила его, и он поспешно скользнул за дверь гардеробной. Выглядывая из-за двери, он мог видеть отражение Миранды в большом зеркале на стене спальни.
Она включила свет и начала менять белье на постели. Они с Ольгой явно взяли на себя часть обязанностей Лори. Кит решил, что надо просто выждать.
На секунду он стал сам себе противен. Ведь он был в доме своей семьи, а вел себя как злоумышленник. Он обкрадывал своего отца и прятался от сестры. Как он до этого дошел?
Он знал ответ. Отец предал его. Когда ему нужна была помощь, Стэнли сказал «нет». Этим все и объяснялось.
Ну так он распростится с ними. Он даже не скажет им, куда уедет. Он начнет новую жизнь в другой стране. Он растворится в маленьком городке Лукке, будет есть помидоры и макароны, пить тосканское вино, играть в карты с маленькими ставками по вечерам. Он станет чем-то вроде фигуры в глубине большого полотна, прохожим, даже не взглянувшим на умирающего мученика. Будет жить тихо и мирно.
Миранда стала застилать кровать свежими простынями, и в этот момент в комнату вошел Хьюго.
Он переоделся в красный пуловер и зеленые бархатные штаны и выглядел этаким рождественским гномом. Войдя в комнату, он закрыл за собой дверь. Кит нахмурился. Хьюго что, собрался секретничать с сестрой своей жены?
– Хьюго, – сказала Миранда, – что тебе нужно? – Это прозвучало настороженно.
Хьюго улыбнулся с видом заговорщика, но произнес:
– Я просто решил помочь тебе. – Он подошел к противоположной стороне кровати и стал подтыкать простыни.
А Кит стоял за дверью гардеробной, держа бумажник отца в одной руке и перфокарту для «Кремля» в другой, но он не мог шевельнуться, рискуя быть обнаруженным.
Миранда бросила на другую сторону кровати чистую наволочку.
– Держи, – сказала она.
Хьюго надел ее на подушку. Они вместе разостлали покрывало.
– Тысячу лет не видел тебя, – сказал Хьюго. – Я соскучился.
– Не говори ерунду, – холодно произнесла Миранда.
Кит удивился и в то же время был заинтригован. Что тут происходит?
Миранда расправила покрывало. Хьюго обогнул кровать. Миранда взяла бельевую корзинку и поставила ее перед собой словно щит. Хьюго с плутовской улыбкой сказал:
– А что, если вспомнить былое и поцеловаться?
Кит был озадачен. Что это за «былое», о чем говорит Хьюго? Ведь он уже почти двадцать лет женат на Ольге. Он что, целовал Миранду, когда ей было четырнадцать?