Нед был глубоко уязвлен.
– М-м, извините, – сказал он и тоже вышел.
В комнате остались лишь Миранда и ее отец. Стэнли поднялся и подошел к ней. Положил руку ей на плечо.
– Они со временем успокоятся и всё забудут, – сказал он. – Скверно это, но пройдет.
Она повернулась к нему и уткнулась в мягкий твид его жилета.
– Ох, папа, извини, – сказала она и заплакала.
21.30
Погода становилась все хуже. Тони долго ехала в дом для престарелых, а на возвращение оттуда у нее ушло еще больше времени. На дороге лежал тонкий слой снега, настолько утрамбованный колесами машин и замерзший, что слякоти не было и в помине. Нервничавшие водители не ехали, а ползли, задерживая всех. Красный «порше-бокстер» Тони был идеальной машиной для объезда тех, кто не спешит, но не мог проявить прыти на скользкой дороге, и Тони мало что могла сделать, чтобы сократить время поездки.
Мама с довольным видом сидела рядом с ней в зеленом шерстяном пальто и фетровой шляпе. Она нисколько не обиделась на Беллу. Тони ожидала другого, и ей было стыдно, что реакция мамы огорчила ее. В глубине души ей хотелось, чтобы мама была в ярости из-за Беллы, как была в ярости сама Тони. Это оправдало бы то, что она чувствовала. Но ее мать, казалось, считала, что она сидела столько времени в ожидании по вине Тони. И Тони раздраженно сказала:
– Ты ведь понимаешь, что это Белла уже несколько часов назад должна была заехать за тобой.
– Да, дорогая, но твоей сестре приходится заниматься семьей.
– А у меня ответственная работа.
– Я знаю, ты этим восполняешь отсутствие детей.
– Значит, Белла может тебя подводить, а я – нет.
– Совершенно верно, дорогая.
Тони пыталась, следуя примеру матери, проявить великодушие. Но перед мысленным взором вставали ее друзья, которые сидят в санатории в джакузи, или играют в шарады, или пьют кофе у камина, где пылает огонь. Чарлз и Дэмиен станут веселее и раскованнее. Майкл начнет рассказывать про свою ирландку мать, про легендарный самолет, созданный в ее родном Ливерпуле. Бонни будет вспоминать время учения в колледже, как они с Тони, единственные две девушки среди трехсот студентов инженерного факультета, попадали в переделки. И вот сейчас Тони едет по снегу с мамой, а они все там развлекаются.
Она сказала себе: прекрати хныкать. «Я же взрослая женщина, – подумала она, – а у взрослых есть свои обязанности. К тому же мама неизвестно сколько еще проживет, так что я должна радоваться ее обществу, пока могу быть с ней».
Ей оказалось труднее радоваться, думая о Стэнли. Сегодня утром она чувствовала такую близость с ним, а теперь их разделяла пропасть, более глубокая, чем Большой каньон. Она без конца изводила себя вопросами, не слишком ли нажала на него. Не заставила ли его встать перед выбором между семьей и ею? Быть может, если бы она отступила, он не был бы вынужден принимать какое-то решение. Но она же не вешалась ему на шею, а женщина должна слегка поощрить мужчину, иначе он и говорить с ней больше не станет.
Хватит сожалеть, сказала она себе. Она потеряла его, и тут уж ничего не поделаешь.
Впереди она увидела огни бензоколонки.
– Мама, тебе не нужно в туалет? – спросила она.
– Да, пожалуйста.
Тони сбавила скорость и свернула на площадку перед колонкой. Наполнила бак бензином и повела мать внутрь. Пока Тони расплачивалась, мать отправилась в женскую комнату. Когда Тони вернулась к машине, она услышала, что звонит мобильник. Подумав, что это, возможно, звонят из «Кремля», она быстро схватила телефон.
– Тони Галло.
– Это Стэнли Оксенфорд.
– Ой! – Она растерялась. Никак не ожидала его звонка.
– Возможно, я звоню в неудобное время, – вежливо сказал он.
– Нет, нет, нет, – быстро произнесла она, садясь за руль. – Я подумала, что это звонят из «Кремля», и забеспокоилась, не случилось ли там чего. – Она захлопнула дверцу машины.
– Там все отлично, насколько мне известно. Как ваш санаторий?
– Никак. – И Тони рассказала ему, что произошло.
– Ужасно жаль, – искренне произнес он.
Сердце у нее забилось быстрее – безо всяких оснований.
– А как у вас дела – все в порядке? – Она недоумевала, почему он позвонил. В то же время она наблюдала за ярко освещенной конторой бензоколонки. Мама еще не скоро оттуда выйдет.
– Семейный ужин кончился скандалом. Это не что-то необычное – у нас порой бывают ссоры.
– По поводу чего?
– Наверное, мне не следует говорить вам это.
«В таком случае почему же вы мне звоните?» – подумала она. Стэнли никогда не звонил просто так. Обычно он был настолько дотошен, что ей казалось, перед ним находится список тем, которых он должен коснуться.
– Коротко говоря: Кит проболтался, что Миранда спала с Хьюго, мужем ее сестры.
– О Господи! – Тони так и увидела их всех: красивый, но вредный Кит; хорошенькая толстушка Миранда; Хьюго – похожий на пивную кружку обольститель и монументальная Ольга. Ну и история! Но удивительно, что Стэнли сказал об этом ей, Тони… Он снова вел себя так, словно они – близкие друзья. Но она отогнала от себя эту мысль. Если она даст надежде расцвести, Стэнли снова ее уничтожит. Однако заканчивать с ним разговор не хотелось. – А как вы к этому относитесь? – спросила она.
– Ну, Хьюго всегда был слабоват по этой части. Прожив с ним почти двадцать лет, Ольга его теперь уже узнала. Она чувствует себя униженной и зла как черт, – собственно, я даже сейчас слышу, как она кричит, – но думаю, она простит его. Миранда все мне объяснила. У нее не было романа с Хьюго – она просто переспала с ним однажды, когда была в депрессии после того, как распался ее брак, и с тех пор сгорает от стыда. Я думаю, со временем Ольга простит ее тоже. А вот Кит тревожит меня. – Голос его зазвучал печально. – Я всегда хотел, чтобы мой сын был мужественным и принципиальным и чтобы он стал порядочным мужчиной, которого все уважали бы, а он хитрый и слабый.
Тони внезапно поняла, что Стэнли говорит с ней, как говорил бы с Мартой. После подобной ссоры они легли бы в постель и стали бы обсуждать своих детей. Стэнли тоскует по жене и превращает Тони в ее подобие. Но эта мысль больше не будоражила ее. Как раз наоборот: она обиделась. Он не имеет права так ее использовать. Она решила, что он эксплуатирует ее. А ей надо убедиться, что с ее матерью в этом туалете на бензоколонке все в порядке.
Она только собралась сказать ему об этом, когда он произнес:
– Не следовало мне взваливать на вас все это. Я ведь позвонил совсем по другому поводу.
«Это уже больше похоже на Стэнли, – подумала она. – И с мамой ничего не случится еще несколько минут».
А он продолжал: