— Попробую, — пожал плечами Пол.
— Движение Сопротивления существует?
— Да, — ответил Пол. — И ты теперь в нем участвуешь.
Цветочный запах духов Тильде Йесперсен, сидевшей напротив, щекотал Пет.еру ноздри. Он представлял себе, как заблагоухает ее кожа, когда он снимет с Тильде кофточку.
— О чем ты думаешь? — спросила она.
Он с трудом сдержался — очень хотелось ответить прямо. Но Петер вспомнил о жене. К супружеским клятвам он относился серьезно. Многие сочли бы, что у него имеются все основания их нарушить, но он руководствовался более высокими принципами. Поэтому Петер сказал:
— Вспоминал, как ты поставила подножку механику. Ты продемонстрировала исключительную собранность.
— Да что там.
— У тебя отличная реакция. Я всегда был против того, чтобы женщины служили в полиции, но вынужден признать, ты — первоклассный сотрудник.
Подошел официант. Петер заказал сыр и бутерброды с огурцами.
— Дело о шпионах продвигается? — спросила Тильде.
— Не очень. Тех двоих, которых арестовали на аэродроме, увезли в Гамбург. После допроса с пристрастием они назвали гестапо имя связного. Но тот исчез.
— Значит, это тупик?
— Да. У тебя есть знакомые евреи?
— Один или два, — удивленно ответила она. — А что такое?
— Я составляю список.
— Список евреев? Зачем?
— Моя работа — держать под контролем всех подозрительных субъектов.
— И евреи входят в их число?
— Так считают немцы. Новых евреев-эмигрантов распознать легко. Они по-дурацки одеваются, говорят с акцентом, и большинство из них живет в новых районах Копенгагена. Но предки тысяч евреев поселились в Дании столетия назад. Они и выглядят, и говорят как все. Если евреи начнут создавать подпольные группы, мы должны знать, где искать их участников. Вот я и составляю список.
— Но каким образом?
— Два моих помощника просматривают телефонные книги, выписывают все фамилии, похожие на еврейские. Но я бы еще хотел провести обыск в синагоге. Там, вероятно, есть список общины.
Эта идея Тильде не понравилась, но она спросила:
— И что же тебя останавливает?
— Юэль не разрешает.
— По-моему, он прав. А что, если нацисты решат собрать всех евреев и отправить в концентрационные лагеря? Они же воспользуются твоим списком!
— Всегда существует риск, что информация будет использована не по назначению.
— Так может, лучше не составлять этот чертов список?
— Если бы все так думали, в стране вообще бы не было отдела безопасности. Ты что, отказываешься мне в этом помогать?
— Нет. Я сотрудник полиции, и ты мой начальник. Я буду делать то, что ты скажешь.
— Ты это серьезно?
— Знаешь, если бы ты поручил мне составить список датских колдуний, я бы сказала, что не считаю колдуний преступницами. Но список составить я бы тебе помогла.
Принесли еду. Некоторое время они молча ее поглощали. Потом Тильде спросила:
— Как дела дома?
— Инге без изменений, — сказал он.
— Тебе, должно быть, очень тяжело.
— Мне повезло — у меня щедрый отец. На зарплату полицейского я бы не мог себе позволить сиделку, и Инге пришлось бы отправить в лечебницу.
Тильде странно на него посмотрела — будто считала, что лечебница не такой уж плохой вариант.
После обеда они вернулись в полицейское управление. У входа их остановил Фредерик Юэль.
— Флемминг, пойдемте со мной, — сказал он. — Нас вызывает генерал Браун.
От полицейского управления до центральной площади, где в здании под названием Дагмархаус расположились немцы, ходу было всего несколько минут. Их проводили в кабинет Брауна — угловую комнату со старинным столом и кожаным диваном. Петер заметил, что и здесь Браун был при пистолете — будто давал понять, что хоть он и сидит в роскошном кабинете, но дело для него прежде всего.
Браун явно был доволен собой.
— Наши люди расшифровали послание, которое вы нашли в тайнике, — сказал он.
— Что ж, очень впечатляет, — пробурчал Юэль.
— Большого труда это не составило. — Браун открыл лежавшую на столе папку. — Оно написано группой, которая называет себя «Ночными стражами». Вам это название что-нибудь говорит?
— Почти на сто процентов уверен, что оно нам прежде не встречалось, — сказал Петер. — О чем там говорится?
— В шифровке сообщаются подробности дислокации немецких войск в Дании. Местонахождение батарей ПВО в Копенгагене и окрестностях… Вы сумеете разыскать этих людей?
— Очень надеюсь, что да.
— Вы считаете, что эти же люди распространяют подпольную прессу?
— Мы присматриваем за сотрудниками газет. Если бы они вели наблюдения за дислокацией немецких войск, мы бы это заметили. Думаю, это какая-то новая организация.
— Тогда как же вы их поймаете?
— Есть группа потенциальных нарушителей закона, которой мы вплотную не занимались. Это евреи.
Петер услышал, как Юэль судорожно вздохнул.
— Очень советую присмотреться к ним повнимательнее, — сказал Браун.
— В нашей стране трудно распознать, кто еврей.
— Тогда отправляйтесь в синагогу!
— Отличная мысль, — сказал Петер. — Там, возможно, есть список общины.
Юэль бросил на Петера испепеляющий взгляд, но промолчал.
Вернувшись в управление, Петер быстро собрал свою команду — тех, с кем ездил в аэропорт Каструп: Конрада, Дреслера, Эллегарда и Тильде Йесперсен, — и все вместе они отправились в синагогу.
Из еврейского дома для престарелых, расположенного рядом, вышел старик в ермолке.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — вежливо спросил он.
— Мы из полиции, — сказал Петер. — У вас есть ключи от синагоги?
На лице старика появился испуг.
— Да.
— Впустите нас.
Старик достал из кармана связку ключей и отпер дверь.
— Покажите мне список общины, — сказал старику Петер.
— Список общины? Что вы имеете в виду?
— У вас должны быть имена и адреса тех, кто сюда ходит.
— Нет. Мы рады всем евреям.
Чутье подсказывало Петеру, что старик не врет, но он все же велел Дреслеру с Конрадом обыскать здание. Через несколько минут они вернулись — с пустыми руками.
— Но вы же, наверное, пишете людям — просите о пожертвованиях, сообщаете о предстоящих событиях.