— Не откажусь.
Он достал вторую рюмку, налил им обоим.
— Арне Олафсен в Копенгагене, — сказала она. — На завтра купил билет на паром до Борнхольма.
Петер застыл, не донеся рюмку до рта.
— До Борнхольма? — переспросил он.
От этого острова, любимого места отдыха датчан, было рукой подать до Швеции. Неужели это тот самый шанс, которого он так ждал?
— Не исключено, разумеется, что он просто решил отдохнуть, — сказала Тильде.
— Ну конечно. С другой стороны, он может планировать побег в Швецию. Кто с ним сейчас?
— Дреслер. Он сменил меня пятнадцать минут назад.
— Давай подумаем, зачем Олафсену покидать страну?
— Возможно, он заметил, что за ним следят. Или же отправляется на Борнхольм шпионить. Или у него там встреча. Со смертью Кирке они лишились каналов связи.
— Ни в одной из этих версий я до конца не уверен. И есть только один способ все проверить. Скажи Дреслеру, чтобы он сел на паром.
— У Олафсена велосипед. Дреслеру тоже взять?
— Да. А нам с тобой закажи билеты на завтрашний самолет. Мы прибудем туда первыми.
Тильде встала.
— Хорошо.
Петеру не хотелось, чтобы она уходила. От аквавита по телу разлилось тепло, и ему было приятно сидеть и беседовать с симпатичной женщиной. Он проводил ее в коридор.
— Встретимся завтра на аэродроме, — сказала она.
— Да. — Он взялся за дверную ручку. — Тильде…
Она невозмутимо взглянула на него:
— Что?
— Спасибо тебе. Ты отлично поработала.
— Спокойной ночи. — Она дотронулась до его щеки.
Он наклонился и внезапно поцеловал ее.
Она ответила на его поцелуй горячо и страстно.
И тут уголком глаза Петер заметил какое-то движение. Он оторвался от Тильде и оглянулся: в дверях спальни стояла Инге. Лицо ее по-прежнему не выражало ничего, но она в упор смотрела на них. Петер услышал собственный судорожный вздох.
Тильде выскользнула из его объятий, открыла дверь и вышла. Дверь захлопнулась.
Самолет из Копенгагена на Борнхольм вылетел в девять утра. Через час он приземлился на аэродроме в полутора километрах от Рённе, главного города Борнхольма. Петера и Тильде встречал начальник местной полиции, который предоставил им машину.
Городок был тихий, на его улицах лошади попадались чаще, чем машины. Днем Петер с Тильде отправились на пристань встречать паром. О вчерашнем поцелуе они не заговаривали, но Петер теперь особенно остро ощущал присутствие Тильде. Правда, у него не шла из головы Инге в дверях спальни.
Паром причалил, пассажиры сошли на берег.
— Вон он, — сказала Тильде.
Петер увидел Арне в военной форме и с велосипедом.
— А где же Йохан?
— Чуть позади.
— Ага, вижу.
Петер надел темные очки и завел мотор.
Арне поехал по мощенной булыжником улочке, Дреслер последовал за ним. Петер с Тильде держались в отдалении. За городом на дороге остались лишь они одни, и Петеру пришлось отстать, чтобы Арне не обнаружил машину.
Начинало смеркаться. Километров через пять они подъехали к перекрестку. Там их поджидал озадаченный Дреслер.
Арне видно не было.
— Извините, начальник. Он вдруг рванул вперед и оторвался. Я потерял его из виду и, куда он поехал, не знаю.
— Возможно, он все продумал заранее, — сказала Тильде. — Похоже, эти места ему хорошо знакомы.
— Что ж, это даже к лучшему, — сказал Петер.
— В каком это смысле? — удивилась Тильде.
— Если ни в чем не повинный человек понимает, что за ним следят, он что делает? Останавливается и спрашивает: «Почему вы за мной едете?» И только злоумышленник нарочно уходит от слежки. Это значит, что Арне Олафсен — шпион.
Харальд потерял почти все, что у него было. Все его планы рухнули, надежд на будущее не осталось. Однако он не предавался горестным размышлениям, а с нетерпением ожидал встречи с Карен Даквитц.
Дания — страна маленькая и очень красивая, но, если путешествовать по ней со скоростью тридцать километров в час, она кажется бескрайней пустыней. Харальду понадобилось полтора дня, чтобы пересечь ее на своем драндулете. До Кирстенслота он добрался в субботу к вечеру. Ему не терпелось увидеть Карен, но в замок он сразу не пошел. Он отправился мимо разрушенного монастыря, через деревню к ферме, на которой они побывали вместе с Тиком.
Поставив мотоцикл, он пошел искать фермера. Тот сидел во дворе и курил трубку.
— Добрый вечер, господин Нильсен, — сказал Харальд.
— Здорово, — настороженно ответил Нильсен. — Чего тебе?
— Меня зовут Харальд Олафсен. Мне нужна работа, а Йозеф Даквитц сказал, что вы нанимаете на лето батраков.
— Только не в этом году, сынок.
Харальд расстроился:
— Почему? Уверяю вас, я отличный работник.
— Времена тяжелые, немцы платят меньше, чем обещали, и мне не на что нанимать батраков.
— Я готов работать за еду, — воскликнул Харальд.
Нильсен пристально на него посмотрел:
— Похоже, у тебя неприятности. Но в таком случае неприятности будут и у меня. Извини. Пойдем, я тебя провожу.
По-видимому, фермер решил, что Харальд в таком отчаянном положении, что может что-нибудь украсть. Они вышли со двора.
— А это что такое? — спросил Нильсен, увидев тихонько пыхтящий мотоцикл.
— Обычный мотоцикл, только я его переделал, и он теперь работает на торфе.
— Да он того и гляди взорвется!
— Это абсолютно надежная конструкция! — обиделся Харальд. — Я отлично разбираюсь в моторах. Кстати, несколько недель назад я починил вам трактор.
— Это ты про что? — нахмурился Нильсен.
— Я приезжал в Кирстенслот на выходные. Мы с Йозефом встретили работника, который никак не мог завести трактор.
— А-а-а, про это я слыхал. Так, значит, ты тот самый парнишка? Быть может, я тебя и найму. Батраков я себе позволить не могу, а вот механик — это совсем другое дело. У меня с полдюжины машин простаивает — запчастей нет. Как думаешь, сумеешь их наладить?
— Да.
Сейчас не время скромничать, подумал Харальд.
— Тогда ладно. — Нильсен взглянул на мотоцикл. — Если ты это сумел соорудить, может, и с сеялкой тебе удастся справиться. Я согласен тебя испытать.
— Спасибо, господин Нильсен!