Они сели в лифт и поехали наверх. Пастор был возбужден так, словно нанюхался кокаина. Опасность помогла ему полностью сосредоточиться.
Если лифт сломается, я смогу подпитать его своей психической энергией.
Пастор решил, что ему лучше быть самоуверенным, может быть, даже бесцеремонным, раз уж он играет роль адвоката.
Он ввел Розу в офис ФБР, и по указателю они направились в зал для пресс-конференций. В дальнем конце размещался стол с множеством микрофонов. Возле двери стояли четверо высоких мужчин в дорогих деловых костюмах, белых рубашках и строгих галстуках. Наверное, агенты.
Если бы они знали, кто я такой, то без малейших колебаний пристрелили бы меня.
Сохраняй хладнокровие, Пастор, – они не умеют читать мысли, им ничего о тебе не известно.
Парни оказались выше Пастора, рост которого равнялся шести футам. Он сразу же понял, что командует здесь немолодой мужчина с тщательно причесанными густыми волосами, тронутыми сединой. Он разговаривал с человеком с роскошными черными усами. Двое молодых сотрудников уважительно слушали.
К Пастору подошла молодая женщина с блокнотом:
– Здравствуйте, могу я вам чем-нибудь помочь?
– Надеюсь, что сможете, – ответил Пастор.
Когда он заговорил, агенты обратили на него внимание. Он легко читал выражения их лиц. Заметив его джинсы и собранные в хвост волосы, они насторожились; но, увидев, что рядом с ним Роза, сразу же успокоились.
– У вас все в порядке? – спросил один из молодых агентов.
– Меня зовут Питер Шобери, я адвокат и представляю фирму «Уоткинс, Коулфакс и Браун». Моя дочь Флоренс – редактор школьной газеты. Она по радио услышала о вашей пресс-конференции, и ей захотелось сделать репортаж. А я подумал, что мы вполне можем сходить сюда, ведь это открытая информация. Надеюсь, у вас нет возражений?
Все посмотрели на седовласого мужчину, подтвердив интуитивную догадку Пастора.
Казалось, он колеблется.
Эй, парень, ты совсем не адвокат! Ты Рикки Грейнджер, который в шестидесятых занимался оптовой продажей амфетаминов через сеть магазинов, торгующих спиртным в Лос-Анджелесе. А теперь ты связался с этим дерьмовым землетрясением? Обыщите его, ребята, и наденьте наручники на его маленькую девочку. Давайте арестуем их и выясним, что они знают.
Седой агент протянул руку и сказал:
– Я старший специальный агент Брайан Кинкейд, глава офиса ФБР в Сан-Франциско.
Пастор пожал ему руку:
– Рад познакомиться с вами, Брайан.
– Так какую фирму вы представляете, сэр?
– «Уоткинс, Коулфакс и Браун».
Кинкейд нахмурился.
– А я полагал, что они занимаются недвижимостью.
Вот дерьмо!
Пастор кивнул и попытался обезоруживающе улыбнуться.
– Вы правы, а мое дело – ограждать их от неприятностей.
Существует специальное название для адвоката, которого нанимает корпорация. Пастор порылся в памяти и нашел его.
– Я советник управления.
– У вас есть документы?
– О, конечно.
Пастор раскрыл украденный бумажник, вытащил карточку с фотографией Питера Шобери и затаил дыхание.
Кинкейд взял карточку, посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на Пастора. Пастор мог бы сказать, о чем тот думает: может, это и он. Агент вернул ему документы, и Пастор перевел дух.
Кинкейд повернулся к Розе:
– В какой школе ты учишься, Флоренс?
Сердце Пастора забилось быстрее.
Придумай что-нибудь, малышка.
– Ну… – Роза колебалась. Пастор уже собрался ответить за нее, когда она сказала: – В школе Эйзенхауэра.
Пастор ощутил гордость. Девочка унаследовала его хладнокровие. На случай, если Кинкейд знает все школы Сан-Франциско, Пастор добавил:
– Это в Окленде.
Кинкейд удовлетворенно кивнул.
– Мы рады, что ты решила нас посетить, Флоренс, – сказал он.
У нас получилось!
– Благодарю вас, сэр, – сказала она.
– Если у тебя есть какие-то вопросы, я могу на них ответить сейчас, до начала пресс-конференции.
Пастор не стал ничего заранее обсуждать с Розой. Если она будет смущаться или не сумеет задать осмысленных вопросов, это будет вполне естественно. А вот если покажется слишком уверенной, ее поведение вызовет подозрения. Но сейчас ему очень хотелось помочь дочери. Пастор прикусил губу.
Роза открыла блокнот.
– Вы руководите расследованием?
Пастор слегка расслабился. У нее все получится.
– Это лишь одно из расследований, которое мне приходится контролировать, – ответил Кинкейд. Он показал на мужчину с черными усами: – Специальный агент Марвин Хейес занимается делом о землетрясении.
Роза повернулась к Хейесу:
– Полагаю, школе было бы интересно узнать о том, какой вы человек, мистер Хейес. Могу я задать вам несколько вопросов?
Пастора поразило, с каким кокетством его дочь посмотрела на Хейеса.
Боже мой, она еще слишком мала, чтобы флиртовать со взрослыми мужчинами.
Однако Хейесу это понравилось. Он улыбнулся и сказал:
– Да, конечно.
– Вы женаты?
– Да. У меня двое детей, мальчик твоего возраста и девочка немного младше.
– У вас есть хобби?
– Я собираю памятные вещи, связанные с боксом.
– Какое необычное хобби.
– Да, наверное.
Пастора одновременно смутила и порадовала легкость, с которой Роза исполняла свою роль.
Она очень хороша. Проклятие, неужели я воспитывал ее для того, чтобы она стала репортером модного журнала?
Он изучал Хейеса, пока агент отвечал на невинные вопросы Розы. Вот его противник. Хейес был тщательно одет. Коричневый летний костюм, белая рубашка, темный шелковый галстук – наверное, от «Братьев Брукс». Черные туфли хорошо начищены и туго зашнурованы. Видно, что он старательно следит за усами и волосами.
Однако Пастор чувствовал фальшь в его консервативной манере одеваться. Слишком яркий галстук, на розовом пальце левой руки кольцо с крупным рубином, да и усы показались Пастору вульгарными. К тому же он решил, что утонченный американский интеллектуал, на которого старался походить Хейес, не стал бы так одеваться в субботу утром, даже на пресс-конференцию.
– А какой ресторан вы любите больше всего? – спросила Роза.
– Многие из нас предпочитают «Эвертон», но он больше похож на бар.