– И все же не понимаю, как это может разорить компанию.
– Но это же классический пример возможности применения иска по ущербу. Жертва должна получить материальную компенсацию не только за моральный ущерб, но также и за воспитание, обучение и содержание чужого ребенка. Суд обязан наказать тех, кто это совершил, чтоб другим было неповадно следовать их примеру.
– И сколько же это примерно получается?
– «Дженетико» сознательно использовала тело женщины в своих тайных целях. Уверен, что приличный адвокат сможет добиться того, чтобы этот ущерб оценили в сто миллионов долларов.
– Но если верить той статье в «Уолл-стрит джорнал», стоимость всей компании составляет только сто восемьдесят миллионов долларов.
– Стало быть, они разорятся.
– Но расследование может занять годы!
– Неужели ты не понимаешь? Достаточно одной угрозы, чтоб перекрыть им весь кислород.
– Как это?
– Опасность того, что «Дженетико» придется выплатить целое состояние по решению суда, автоматически уменьшит ценность их акций. И сделка с «Ландманном» будет отсрочена по крайней мере до тех пор, пока покупатель не удостоверится в их надежности.
– Ого! Так, значит, на карту поставлена не только их репутация. Они и все деньги могут потерять.
– Именно. – И тут Стив переключился уже на свои проблемы. – Впрочем, мне все это отнюдь не поможет, – сказал он и снова помрачнел. – Необходимо доказать правоту твоей теории о существовании третьего близнеца. И сделать это можно только одним способом – найти его. – Тут вдруг его осенило: – Скажи, а можно задействовать твою компьютерную систему поиска? Ты понимаешь, о чем я?
– Конечно.
Стив сразу оживился:
– Если в первом случае она помогла найти меня с Деннисом, то во втором, возможно, найдет меня и этого третьего, или Денниса и третьего близнеца, или же всех нас троих.
– Да, верно.
Но Стив не уловил особого энтузиазма в ее голосе.
– Ты можешь это сделать?
– После всех этих скандальных публикаций будет трудно уговорить людей предоставить мне базу данных.
– Черт!
– Правда, одна возможность имеется. У меня есть данные ФБР по отпечаткам пальцев.
Стив вновь воспрял духом.
– Деннис наверняка имеется у них в файлах. А если у третьего близнеца когда-либо брали отпечатки пальцев, поисковая система определенно укажет и на него! Но это же просто здорово!
– Все эти данные записаны на дискету. А сама она находится у меня в кабинете.
– О нет! Только не это! Ведь ты не имеешь туда доступа, да?
– Да.
– Черт, да я просто вышибу эту дверь, вот и все! Чего мы ждем? Пошли, покажешь мне, где это.
– Кончится тем, что тебя снова упекут за решетку. Есть более легкий путь.
– Ты права. Должен быть какой-то другой способ раздобыть эту дискету.
Джинни подняла трубку.
– Я просила Лизу Хокстон проникнуть ко мне в кабинет. Сейчас узнаем, удалось ей это или нет. – Она набрала номер. – Привет, Лиза, как ты?… Я? Честно говоря, не очень. Послушай, у меня просто невероятные новости… – Она вкратце пересказала Лизе все, что ей удалось узнать. – Знаю, в это трудно поверить, но я докажу, если получу ту дискетку… Ты не смогла проникнуть ко мне? О черт!… – Лицо у нее разочарованно вытянулось. – Ладно. В любом случае, спасибо за то, что хотя бы попыталась. Я очень ценю твою помощь… Да. Спасибо. Пока.
Она повесила трубку и обернулась к Стиву.
– Она уговаривала охранника впустить ее, и тот почти согласился, а потом все-таки решил спросить у своего начальства и его чуть не уволили.
– Что же нам теперь делать?
– Если завтра комитет решит, что я должна остаться на работе, то я смогу попасть в свой кабинет.
– Кто твой адвокат?
– Нет у меня никакого адвоката. Да он мне и не нужен.
– А вот это ты зря. Потому что университет наверняка наймет самого дорогого адвоката в городе.
– Нет, этого я просто не могу себе позволить.
Стив собрался с духом:
– Что ж… В таком случае, чем я не адвокат?
Она удивленно уставилась на него.
– Да, знаю, я проучился всего лишь год, зато был первым в группе. – Похоже, Стив искренне обрадовался возможности выступить в защиту Джинни перед всем университетом. Но согласится ли она сама? Наверняка решит, что он еще слишком молод, что ему не хватает опыта. Он пытался прочесть ее мысли. Джинни не сводила с него глаз. Какие же они у нее огромные, глубокие, темные!… «Нет, я определенно должен сделать это», – подумал он.
И тут Джинни наклонилась и поцеловала его в губы – легко, едва коснувшись.
– Черт, Стив, а ты настоящий друг, – сказала она.
Поцелуй ее был мимолетным, но так и обжег его. На душе у него сразу стало легко. Правда, ему не слишком понравилось, что она назвала его просто «другом», но все равно это было замечательно. И он должен во что бы то ни стало оправдать ее доверие.
– Скажи, а тебе известно, какие там существуют правила? Ты знакома с процедурой слушаний?
Она достала из портфеля картонную папку и протянула ему.
Он просмотрел бумаги. Правила являли собой причудливый гибрид университетских традиций и современного законодательства. Увольнению подлежали те сотрудники, которых обвиняли в богохульстве и содомском грехе. Для случая с Джинни, конечно, больше всего подходило традиционное обвинение в подрыве репутации университета.
Решение дисциплинарного комитета не было окончательным, оно носило рекомендательный характер и подлежало утверждению сенатом – высшим органом правления университета. А вот это очень существенные сведения. Даже если Джинни завтра проиграет, сенат послужит своего рода апелляционным судом.
– У тебя есть копия контракта? – спросил Стив.
– Да, конечно. – Джинни подошла к маленькому бюро в углу, выдвинула ящик, достала папку.
Стив быстро просмотрел бумаги. В пункте двенадцатом говорилось о том, что она согласна подчиняться всем решениям университетского сената. А потому возможность обжалования окончательного решения с юридической точки зрения была маловероятной.
Он вернулся к правилам дисциплинарного комитета.
– Тут говорится, что ты должна заранее уведомить комитет о том, что твои интересы будет представлять адвокат или какое-то другое лицо, – сказал Стив.
– Прямо сейчас позвоню Джеку Баджену. – Джинни схватила трубку. – Сколько сейчас, восемь? Он должен быть дома. – И она стала набирать номер.