– Почему? – поинтересовался Уид. – Он же знает, что мы опередили его лишь на пару часов. Этот мерзавец наверняка уже подсчитывает свою награду.
– Подсчитывает – у ярко пылающего костра. – Чернобородый лучник покачал головой. – Сегодня никто не поедет в горы. Человек ради золота может рискнуть жизнью, но не душой…
Уид, внезапно опомнившись, бросил взгляд на восходящую луну. Этот длиннорукий головорез не был коренным жителем Латроксии – он родился на острове Пеллин, но за годы странствий в глубь континента слышал немало легенд и сказаний гор Мицея. Красный осенний диск луны напоминал ему…
– Луна Повелителя Демонов, – прошептал он.
– Пледдис непременно разобьет лагерь, – заверил их Даррос. – Его люди не поедут дальше в эту ночь. Они подождут рассвета, а затем снова пустятся по нашему следу.
– Значит, мы можем рискнуть стать на постой, – подытожил Уид.
– У нас нет выбора, – подтвердил Даррос. Два других громилы, длинный Фарассос и безухий Сет, оба с самыми мрачными физиономиями, молча согласились.
– Красная осенняя луна – луна Повелителя Демонов… С ним – черный пес, он рыщет по холмам… Пес пьет кровь. Повелитель Демонов – души.
– Заткнись, Бредиас! – рявкнул Уид. Его натянутые струнами нервы готовы были лопнуть от страха.
– Мы ведь не станем разбивать лагерь прямо на дороге? – с беспокойством буркнул Сет. – Кейн чертовски тяжелый, а нас только пятеро.
– У кого есть другие предложения? – поинтересовался Уид. – Ночь надвигается все быстрее.
Голова Кейна не шевельнулась, но он невнятно прошептал:
– Гнездо Ворона.
– Что он сказал? – переспросил Уид.
– Гнездо Ворона, – ответил Бредиас, наклоняясь над Кейном. Он поднес воду к пересохшим губам главаря и пожал плечами. – По-прежнему без сознания. Будто собирает оставшиеся силы. Я уже видел это раньше.
– Кто-нибудь знает, что он имел в виду?
– «Гнездо Ворона» – это постоялый двор недалеко отсюда, – пояснил Даррос, хорошо знавший окрестности. – Он стоит на реке Котрас. Надо проехать лиги три вверх по течению. Когда-то он был самым известным в этих краях, а потом Кейн напал на него и ограбил. Его так и не отстроили. Думаю, там и сейчас одни руины.
Уид кивнул.
– Да, я помню, Кейн об этом рассказывал. Это было лет восемь тому назад. Я присоединился к нему вскоре после того.
– Я был тогда с Кейном, – грозно похвалился Бредиас. Он разбойничал в этих горах еще до того, как Кейн появился здесь лет десять назад. Его волосы, уже поредевшие, были затканы серебристо-серыми прядями; такие, как он, в постели не умирали.
Это относилось и к остальным беглецам – остаткам некогда могучей банды Кейна. Но наемники под предводительством Пледдиса окружили их лагерь. Лишь горстка разбойников сумела прорваться через кольцо врагов, однако три дня отчаянного бегства не сбили со следа капитана наемников. Объединенные города приморской равнины Латроксия назначили высокую награду за голову Кейна, и Пледдис очень хотел ее заполучить.
– Если стены «Гнезда Ворона» еще стоят, они дадут нам приют до рассвета, – согласился Фарассос. Он закашлялся, кривясь от боли в сломанных ребрах.
– Даррос, ты знаешь дорогу – веди, – решил Уид. – День кончается.
– Уже кончился, – пробормотал кто-то.
Ночь надвигалась на горы, накрывая их тьмой, словно крылом ворона.
Растущие вдоль дороги серебристые сосны и заиндевевшие дубы отбрасывали длинные тени. Сумерки стремительно заглатывали долины и котловины, унылые поймы, над которыми поднимались клубы тумана, застилая русла и известковые холмы.
Трясясь от холода, покрытые грязью и запекшейся кровью, израненные, изможденные люди – безжалостные, полуодичавшие бандиты, которых преследовали столь же беспощадные убийцы, пробирались вперед, исполненные мрачной решимости, не чувствуя ни боли, ни страха, хотя и боль, и страх, подобно навязчивым призракам, не покидали их ни на миг. Всадники мчались, поглощенные одной мыслью – бежать! Бежать от ищущих награду наемников, которые гнались за ними след в след.
Все бандиты ехали на лошадях. Их имущество состояло из трофеев от бесчисленных грабежей и нападений. Но сейчас лошади спотыкались от усталости, одежда разбойников стерлась до дыр, а оружие зазубрилось и притупилось в яростных схватках. Они были последними. Последними из банды Кейна, самыми храбрыми по эту сторону Ада и самыми жестокими из всех преступных шаек, когда-либо бесчинствовавших в горах Мицея.
Но отныне они уже не смогут напасть на путешественников, в одиночестве следующих горными тропами, не ограбят купеческий караван, не будут держать в страхе отдаленные поселения. Больше они не вылетят, как смерч, из-за поросших соснами холмов, чтобы разорить приморскую деревушку, а затем отступить в тайные горные долины, куда даже кавалерия объединенных городов заглядывать не решалась. Их товарищи погибли, став добычей для воронов. Их предводитель, чей смертоносный меч, покрытый дурной славой, в конце концов, подвел хозяина, сейчас умирал в седле.
Все они были мертвы. Над ними склонилась ночь…
– Чтоб тебя!.. Темно, как в могиле, – выругался Уид, пытаясь отыскать путь во мраке. Он беспокойно поглядел на кровавый диск, всходивший над осенними холмами. В эту ночь луна не давала света.
– Мы уже почти на месте, – заверил его Даррос. Через пару минут тропинка оборвалась, и Даррос воскликнул:
– Вот он! Свет горит. Значит, постоялый двор не заброшен.
– Не совсем так, – заметил Уид. Даже в темноте он смог разглядеть, что «Гнездо Ворона» наполовину разрушено. Серый каменный фундамент и деревянные стены возвышались над обрывом у реки Котрас. Благодаря тусклому свету, сочившемуся сквозь оконные стекла, Уид решил, что разрушенный дом был когда-то трехэтажным. От боковых крыльев остались только изъеденные пожаром стены. Над этими почерневшими обломками навис туман. Где-то под обрывом бурлила река.
Разбойники осторожно провели обессилевших лошадей по крутой тропе, спускающейся с холма.
Серая муть сумерек еще больше сгустилась, когда они сошли с поросшего соснами пригорка и вступили на дорогу, вьющуюся вдоль реки. Она была шире той, по которой они скакали раньше, но гораздо более запущенной. Молодые деревца пробивались сквозь утрамбованную копытами землю, а старые великаны сплетали ветви над головами путников. Ездили по ней и верхом: следы подков отмечали путь редких погонщиков скота, но выбоин от колес было мало, да и те старые и затоптанные. Уид подумал, что разбойные набеги Кейна здорово опустошили этот некогда многолюдный тракт.
В темноте разбойники подъехали к постоялому двору. Рядом с ним возвышалась лишь пара пристроек, откуда донеслось ржание коней. Несколько окон слабо освещало дорогу. Два чадящих фонаря висело на фасаде у входа, но толстые деревянные двери казались наглухо запертыми. Дубовая вывеска покачивалась над фонарями, хотя ветер здесь, в долине, почти стих. Надпись на вывеске была обуглена, доска – изрезана ножом; тем не менее, Уиду удалось прочесть печатные буквы: «Гнездо Ворона». Рядом с названием на вывеске был изображен черный ворон. Кто-то вставил осколок красного стекла в птичий глаз, и в нем отражался свет фонаря. Казалось, ворон наблюдает за непрошеными гостями.