— Да, — просто ответила она.
— Всего лишь найти старую саблю, поколдовать над ней, и вперед — рубить?
Мисс Джонсон была глуха к насмешкам. Она спокойно пояснила:
— У мистера Грейвса наверху есть кривая сабля, которая когда-то принадлежала кочевнику. Я ее и возьму.
Профессор Кволт встал и подошел к камину. В мерцающем свете он казался уверенным и сильным. Он скрестил на груди свои сильные руки и сказал:
— Мисс Джонсон, раз вы собираетесь обезглавить джинна, значит, по логике, вы сначала выпустите его из кувшина?
— Из кувшина? — словно эхо повторила она.
— Именно. Из кувшина. И как вы собираетесь это сделать?
Мисс Джонсон тихо сказала:
— Я вскрою печати на дверях, затем с соответствующими словами открою амфору..
— А если джинн убьет вас прежде, чем вы исполните свой долг?
— Я знаю, что делаю, — торжественно произнесла мисс Джонсон.
Профессор Кволт настойчиво продолжал расспросы:
— Я нисколько не сомневаюсь, вы знаете, что делаете, мисс Джонсон, но это не ответ на мой вопрос. Если вы выпустите джинна и не сможете его одолеть, одному Богу известно, какое зло вы выпустите на волю. Он обязательно убьет вас, причем самым отвратительным способом. Думаю, это будет малоприятное событие, если вы станете первой современной леди, умерщвленной варварским древним способом.
— Я смогу с ним справиться, — настаивала мисс Джонсон. — И прекрасно знаю, как это сделать.
— А как насчет ночных часов? — спросила Анна.
Мисс Джонсон не ответила.
— Вы знаете о них? — продолжала Анна. — Вы знаете, что это такое и для чего они нужны?
Мисс Джонсон кивнула.
— Да, — сказала она. — Я знаю, для чего они нужны. Я ими воспользуюсь.
Профессор Кволт изумленно взглянул на меня, я ответил ему тем же.
— Воспользуетесь? — хрипло воскликнул профессор. — Зачем?
— Мне нужна помощь и поддержка, — ответила мисс Джонсон. — Ее мне дадут ночные часы.
— Какая помощь? — поинтересовался я. — Люди в капюшонах?
Мисс Джонсон нахмурилась.
— Что вы имеете в виду? — поспешно спросила она, выдав свое волнение.
— То, что я видел, мисс Джонсон. Первый раз — когда, вы с Маджори решили прогуляться после похорон. А второй раз «капюшон» стоял в дверях позади вас.
— Я не знаю, — ответила мисс Джонсон. — Не представляю, о ком вы говорите. Никого больше не было, только я и миссис Грейвс.
— Я тоже его видела, — сказала Анна. — Довольно высокий, в длинной робе вроде джеллабы, с капюшоном.
Мисс Джонсон отрицательно затрясла головой:
— Да нет же, вам, наверное, показалось. Просто тень, и все. Когда я стояла в дверях, у меня в руках был банный халат. Наверное, вы его увидели и решили, что…
— Мисс Джонсон, — как можно спокойнее сказал я. Я не думаю, что мы ошиблись. Если здесь есть кто-то еще, лучше скажите нам.
Воцарилось долгое молчание. Затем мисс Джонсон промолвила:
— Никого больше нет.
Профессор Кволт вновь набил и раскурил трубку. Попыхивая, сказал своим бархатным голосом:
— Вы знаете, что произошло с миссис Грейвс?
Мисс Джонсон снова покачала головой:
— Нет, не знаю.
— Но вы сами недавно утверждали, что не удивлены ее смертью. Вы сказали, что она вмешалась в дела, в которых не смыслила, и поэтому погибла.
Похоже, мы все начинали терять доверие к мисс Джонсон, а она стремилась прекратить всяческие расспросы. Но мы хотели узнать правду до конца. Я могу, конечно, вообразить существование злых духов в старых горшках и наличие солнечных часов, которые работают в темноте, но у воображения есть свои границы, и прежде всего, я верю тому, что видел своими глазами и слышал собственными ушами.
Мисс Джонсон села прямо.
— Я думаю, джинн мог иметь отношение к смерти миссис Грейвс, — ровным невыразительным голосом начала, она. Его присутствие сделало жизнь в доме очень… неприятной.
— Неприятной? — воскликнул я — Да не неприятной, а просто невыносимой. И к тому же опасной.
— Миссис Грейвс находилась во власти страха, особенно после смерти мистера Грейвса. Ее очень пугал старый кувшин, потому что муж всегда наказывал ей не подходить близко к нему. Вот почему она так хотела сжечь этот проклятый дом.
— А вы с этим не соглашались? — спросил Кволт.
— Я не думала, что это было необходимо, — настаивала мисс Джонсон. — И если вы позволите мне пойти наверх, я открою кувшин и избавлюсь от джинна навсегда.
— Что, прямо сегодня? — воскликнула Анна.
— Да, — сказала мисс Джонсон. — Это должно произойти сегодня вечером.
— Почему? — спросил Кволт.
Мисс Джонсон встала, и расправила складки своего рыжего платья.
— Почему сегодня вечером? Да потому, что именно сейчас звезды вступили в свою наивысшую фазу. Я получу силу с помощью ночных часов и стану самой сильной и могущественной. Сегодня вечером я отомщу за сотни поколений несчастных женщин.
Мы снова услышали отдаленные звуки странной музыки разливавшейся по коридорам Зимнего Порта, бесконечной, монотонной, ускоряющейся мелодии.
— Это произойдет сегодня, — повторила мисс Джонсон. — И не надо меня останавливать.
Пока мисс Джонсон находилась на кухне и варила нам кофе, мы с Анной и профессором устроили вполголоса чрезвычайную конференцию. Профессор был за то, чтобы предоставить мисс Джонсон заняться джинном самой. Он осознавал риск, на который она идет, но знал и кое-какие приемы, чтобы уберечься от опасности. Анна была непоколебимо убеждена, что нам следует открыть кувшин вместе.
— Помимо всего прочего, — говорила она, и ее глаза блестели при свете огня, — надо помнить, что сосуд абсолютно бесценен, он принадлежит Ирану. А если мисс Джонсон будет неаккуратной, она может разбить его.
Профессор Кволт возразил:
— Анна, я понимаю ценность этого кувшина. Но сейчас не до этого. А если бы часовая бомба была в стеклянном кабинете Луи XVI? Думаю, вы бы не колебались — разбивать эти двери или нет?
— Я ей не доверяю, — настаивала Анна.
— Вот! — сказал я. — Это уже теплее.
— Но посмотрите сами! — с жаром доказывала Анна. — Эта странная фигура в капюшоне! Мисс Джонсон ведь ничего толком по этому поводу не сказала.
— Она уверяла, что здесь больше никого не было, — сказал профессор Кволт.
— Да, но мы-то видели, — возразила Анна. — Не забывайте. И никакой это не банный халат.