– Но ты ей не веришь.
Девушка еще не до конца пришла в себя, однако слова Помпилио заставили ее собраться.
– Ты хорошо меня изучила.
– Я старалась.
– Старания мало, нужны способности. Именно поэтому я заключил с тобой союз: ты хороша.
– А ты всегда знаешь, что нужно. Поэтому я с тобой.
Адиген усмехнулся, но это была единственная реакция на лесть.
– Я не верю спорки, потому что Старшая Сестра забыла сказать, какой сейчас год.
– Это пароль? – попыталась пошутить девушка.
– У нее был блокнот, что-то вроде дневника. Во время разговора он лежал на краю стола, но у меня хорошее зрение, и я видел проставленную дату. Боюсь тебя огорчить, Марина, но для нас шторм продолжался гораздо дольше, чем несколько минут.
– Сколько? – прошептала девушка.
– Со дня катастрофы прошло полтора года.
– Не может быть!
– В Пустоте возможно все.
– Может, она специально показала тебе дневник?
– Для чего? – быстро спросил адиген.
– Не знаю.
– Значит, не специально. – Помпилио вновь усмехнулся. – К тому же Сестра поведала мне о напряженности, что возникла между моим братом и Нестором, а такие вещи за несколько дней не разрешаются.
– Полтора года… – прошептала девушка. До нее еще не дошел весь смысл произошедшего. – Что же это был за шторм?
– Сильный. Но я предлагаю оставить эмоции и сосредоточиться на главном: я собираюсь покинуть Ахадир и набираю помощников. Ты со мной?
Покинуть? Полтора года? Помощники? Я принимала участие в убийстве адигена. Его брат и какой-то Нестор. Спорки нельзя доверять. Полтора года… Сосредоточиться!
– Ты со мной? – с напором повторил Помпилио.
– Я тебе нужна?
– Да.
– А ты всегда знаешь, что делать. – Девушка вцепилась мужчине в руку. – Вытащи нас отсюда. Я с тобой.
– На каких условиях?
«О чем он говорит?»
Однако та часть Марины, что не поддавалась эмоциям, часть, закаленная в Омуте и умеющая оставаться холодной в самые напряженные моменты, эта часть уже приготовила ответ:
– Ты отпустишь меня и Беллу.
– Хочешь остаться с ней? – удивился адиген.
– Только я могу ее сдерживать. – Девушка одним глотком допила вино. – Я сделала из Беллы чудовище, и я пройду свой путь до конца.
– Твое решение, – кивнул Помпилио.
– Даешь слово?
– Даю.
– Тогда поговорим о делах. У тебя есть план?
– Чтобы покинуть планету, мне нужен цеппель, координаты работающей точки перехода и астролог.
– Совсем немного.
– Но главное – нужны помощники, готовые исполнить любой мой приказ.
Это был тот самый Грозный – умный, знающий, что делать, и уверенный. Сейчас у него нет ничего, кроме желания, энергии и ума, но этого достаточно, чтобы заполучить все, что ему нужно. Тот самый Грозный. Их вождь, их адиген.
– Я с тобой, Помпилио, – прошептала Марина. – И тебе это известно.
– Ничего не знаю, – недовольно ответил Тыква.
– Да ладно! – продолжил Рыжий. – Во всех портовых кабаках только и говорят о том, что спорки – людоеды. А Герметикон помалкивает, поскольку ведет с нечистыми прибыльные дела.
– Чушь!
– Я повторяю то, что слышал.
Ему все же удалось начать разговор. Сначала поверхностный, ни о чем, вызванный простым желанием «заболтать» таящийся внутри страх, он постепенно перерос в обсуждение захватчиков, и тут Рыжий развернулся вовсю.
– Хочешь обидеть Тыкву или Кугу? – поинтересовался Мон.
– Пытаюсь понять, где сейчас Привереда и Грозный.
– Грозный вывернется, – уверенно произнес Тыква. – Он из тех людей, у которых ветер дует в ту сторону, куда указывает их флюгер, а не наоборот.
– Но Рыжий не отказался бы увидеть лысого в котле, – хмыкнула синеволосая. – Он ненавидит Грозного.
Рыжий понял, что отпираться глупо, и осклабился:
– Не люблю, когда мною командуют.
– Ты вообще никого не любишь.
– Что ты обо мне знаешь?
– А для чего ты завел разговор о людоедах?
– Потому что мерзавец, – подал голос Тыква.
– Как ты меня назвал?
– Как ты заслуживаешь!
– Повтори! – Рыжий развернулся к спорки и набычился.
– Не запомнил с первого раза? – Тыква вскочил на ноги.
– Пожалуйста, не надо! – взвизгнула Куга.
И опоздала буквально на секунду.
Рыжий выдал отличный «выстрел» левой. Кулак влетел Тыкве под вздох, однако цели своей Рыжий не добился: спорки устоял и ответил весомым ударом в подбородок.
– Остановитесь!
Коленом в пах и тут же – прямой в голову. Короткий, резкий и очень сильный. Поставленный удар.
Рыжий рухнул на пол.
– Убью! – заорал Тыква, но на нем уже повисли ворвавшиеся спорки. – Убью!
– Скотина!
– Тварь!
Матерящегося Тыкву выволокли из палатки. Куга разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Мона, а поднявшийся с земли Рыжий сплюнул кровь и бросил вслед:
– Урод.
Затем повернулся к синеволосой:
– Нужно поговорить.
– Не хочу.
– Не лезь к ней!
– Сам не лезь, старик.
– Хочешь еще и со мной подраться?
– Он не станет, – неожиданно жестко бросила Куга, наградив Рыжего злым взглядом. – Ему достаточно моего слова.
Пару мгновений тот буравил синеволосую взглядом, затем пробурчал неразборчивое ругательство, отошел в дальний угол палатки, уселся на землю и принялся стирать с лица кровь.
– Ловко ты его отбрила, – с уважением произнес Лео.
– Я испугалась.
– Так я и поверил. – Капитан добродушно посмотрел на девушку.
– Что?
– То, что слышала, красавица, то, что слышала. Ты играешь здорово, но со мной этот фокус не пройдет. – Лео склонился к уху синеволосой. – Я знаю, кто ты. Я летел на Чурсу, чтобы встретиться с тобой.
Мон так и не понял, сумел ли он удивить девушку. Куга не вздрогнула, не изменилась в лице и следующую фразу произнесла ровным голосом:
– В таком случае, ты должен знать четыре волшебных слова.
– Все верят Умному Зуму.