— Первый порог, — сообщил Окровавленный Топор. — Хуфу, будь внимателен.
Хуфу быстро завертел штурвал влево. Пароход качнуло, и мы буквально протиснулись между двух «зубов», до каждого из которых оставалось по нескольку сантиметров. Я совсем не паникерша, но в этот момент от испуга завопила во все горло. [И нечего пялиться на меня, Картер! Ты сам был не в лучшем состоянии.]
Мы перелетели через полосу белой воды… или красной воды, настолько кипящей, что она показалась мне белой. Хуфу снова крутанул штурвал, избегая столкновения со скалой. Может, я преувеличиваю, но мне она представилась размером с лондонский вокзал Паддингтон. Пароход еще раза два почти впритык прошел между острыми скалами. Потом его развернуло в бурлящем водовороте и понесло к водопаду. Мы упали с десятиметровой высоты. У меня отчаянно стреляло в ушах.
Плавание продолжалось. О недавних приключениях напоминал лишь удалявшийся грохот речных порогов и водопада.
— Терпеть не могу эти пороги, — заявила я. — Наверное, нам по пути встретится еще несколько?
— К счастью, не такие крупные, — успокоила меня Баст.
Богиня кошек тоже выглядела не лучшим образом.
— Мы только что пересекли границу…
Баст умолкла, и за нее договорил Картер:
— Границу Страны мертвых.
Берег был окутан туманом. Иногда там вспыхивали призрачные огоньки. Вылезали непонятные существа, появлялись громадные лица, сотканные из клочьев тумана, и такие же громадные тени. Прибрежная полоса была усеяна… движущимися костями. Они ползли, сталкивались с другими и на какое-то время соединялись в подобие скелетов.
— Это уже точно не Миссисипи, — сказала я.
— Река Ночи, — прогудел Окровавленный Топор. — Она вбирает в себя все реки и не похожа ни на одну из них. Это призрачное отражение Миссисипи, Нила, Темзы. Река Ночи течет по всему Дуату. У нее множество рукавов и протоков.
— Теперь понятно, — пробормотала я.
Туман немного рассеялся, а прибрежный пейзаж стал еще более странным. Мы проплывали мимо древних селений. Хижины были сделаны не из тростника, а из мерцающего дыма. Мы видели величественные соборы, которые рушились и восстанавливались, как на повторяющемся видеоролике. И повсюду призраки поворачивали лица к нашему пароходу и протягивали руки. Они молчаливо взывали к нам и потом в отчаянии отворачивались.
— Потерянные и заблудшие души, — сказала Баст. — Те, кто так и не сумел найти путь в Зал суда.
— А почему они такие печальные? — спросила я.
— Наверное, потому, что умерли, — предположил Картер.
— Нет, тут что-то еще. Кажется, они как будто… кого-то ждут.
— Ты права. Они ждут Ра, — сказала Баст. — Сотни и тысячи лет подряд величественная барка Ра каждую ночь проплывала по этой реке, сражаясь с силами Апофиса.
Баст тревожно оглядывалась по сторонам. Наверное, вспоминала древние битвы.
— Это было опасно. Каждую ночь — битва за жизнь. Но вместе с Ра в Дуат приходили солнечный свет и тепло. Потерянные души радовались, вспоминая мир живых.
— Это просто легенда, — возразил Картер. — Земля вращается вокруг солнца, и оно никак не может спуститься под землю.
— Неужели ты так ничего и не узнал о Египте? — укоризненно спросила Баст. — Противоречивые истории бывают одинаково правдивыми. Не спорю: солнце — это огненный шар в космическом пространстве. Но его облик на небе, жизнетворное тепло и свет, льющийся на землю, — все это олицетворял Ра. Солнце было его троном, источником силы, его душой. Однако Ра удалился на небо. Он спит, и солнце теперь — просто солнце. Барка Ра больше не плавает каждую ночь по Дуату, его свет не разгоняет здешнюю тьму. Мертвые острее, чем живые, ощущают эту потерю.
— Так оно и есть, — отозвался Окровавленный Топор, хотя в его голосе не чувствовалось огорчения. — Легенда гласит: как только Ра устанет жить на небесах, миру придет конец. Апофис проглотит солнце. Воцарится тьма. Маат падет под натиском хаоса, и змей вступит в свое вечное правление.
Какая-то часть меня была готова рассмеяться нелепости этой легенды. Планеты никак не могут перестать вращаться в космическом пространстве. И солнце не перестанет восходить.
И в то же время я плыла на корабле по Стране мертвых, сопровождаемая богиней и демоном. Если Апофис — такая же реальность, как Баст и Окровавленный Топор, я вовсе не жаждала встретиться с ним.
Честно говоря, я чувствовала себя виноватой. Если история, рассказанная нам Тотом, была правдой, получалось, что это Изида прогнала Ра на небо. Она узнала его тайное имя и получила власть над ним. Как ни смешно и ни глупо, но конец мира может наступить… по моей вине. На меня это похоже. Мне хотелось ущипнуть себя за то, что хотя бы мысленно отождествила себя с Изидой, но я удержалась. Щипнуть-то можно, но больно будет не Изиде, а мне.
— Ра проснется и учует сахлаб, — сказала я. — И тогда он вернется.
Баст невесело рассмеялась.
— И мир снова станет юным. Ах, Сейди, как бы я хотела, чтобы это исполнилось…
Хуфу что-то проверещал и махнул рукой, указывая вперед. Он передал штурвал капитану, а сам выбежал из рубки и спустился на палубу.
— Павиан прав, — сказал Окровавленный Топор. — Вам нужно перейти на нос корабля. Скоро вам бросят вызов.
— Какой еще вызов?
— Трудно сказать, — уклончиво ответил капитан, и в его тоне я уловила оттенок злорадного удовлетворения. — Желаю вам удачи, госпожа Кейн.
— Ну почему я?
Мой вопрос остался без ответа. Мы втроем стояли на носу парохода, вглядываясь в реку. Внизу слабо мерцали нарисованные глаза, чуть освещая красные воды. На палубе стояли сходни. Сейчас они находились почти в вертикальном положении. Хуфу забрался на самый верх и, словно впередсмотрящий на старых парусных кораблях, глядел вдаль.
Но наше наблюдение не давало результатов. Темнота и туман снижали видимость почти до нуля. Откуда-то появлялись то крупные скалы, то обломки колонн и статуй фараонов. Капитан отчаянно вращал штурвал, избегая очередного столкновения, а мы хватались за перила. Иногда мы замечали в воде чьи-то щупальца и длинные спины. Что за твари там плавали — я даже не желала знать.
— Душам смертных всегда бросают вызов, — объяснила мне Баст. — Ты должна доказать, что достойна вступить в пределы Страны мертвых.
— Похоже, готовится грандиозное испытание, — проворчала я.
Баст не ответила.
Через какое-то время вдалеке появилось красноватое пятно. Предрассветное небо? Или как тут у них бывает в Дуате?
— Мне почудилось или это признак рассвета? — спросила я.
— Это место нашего назначения, — ответила Баст. — Странно, что нам до сих пор не бросили вызов.
Только она произнесла эти слова, как судно содрогнулось. Из реки поднялся великан. Не берусь угадать его рост, но возвышался он над кораблем на несколько метров. Его тело выглядело вполне человеческим, но голова была очень странной — словно человеческой и львиной одновременно: золотистые глаза и грива черных волос, заплетенных в косички, не вязались с забрызганной кровью львиной пастью, с жесткими усами и острыми клыками. На веревочном поясе у гиганта висели кожаные сумки, отсеченные головы демонов и прочие очаровательные штучки. Великан зарычал, отчего бедняга Хуфу свалился со сходней прямо в руки Картеру. Они оба упали на палубу.