В домике с этой стороны было две двери. Одна, поскромней, была чёрным ходом магазина, вторая вела на застеклённую лестницу, которая карабкалась по наружной стене дома на второй этаж. Вытащив из машин и взвалив на себя те сумки, которые можно унести сразу, мы поднялись по лестнице, бухая ботинками по деревянным ступеням. Бонита отперла лёгкую деревянную дверь, и мы вошли в её квартирку.
Квартира была во весь этаж, довольно большая. Спланирована как студия, отделена стенкой только ванная комната. А всё остальное помещение служило и спальней, и столовой, и кухней, и гостиной, и кабинетом. Места, впрочем, на всё хватало. Оформлено всё было в мексиканском стиле, с плетёными ковриками на полу, глиняными тарелками на стенах, сундуками, глиняной же посудой в «кухонной стороне» квартиры. Со вкусом и изящно, под стать самой Боните. В углу стояло несколько чёрных ящиков неплохой стереосистемы, хорошие громкоговорители и большая коллекция компакт-дисков с разной музыкой — от классики до пуэрториканской сельской. Всё — с «той стороны», целый капитал для Новой Земли. И в музыке у моей девушки вкус есть. Как же я её до сих пор мало знаю…
— Mi Corazon, у нас осталось меньше двух часов, — заявила Бонита. — Мистер Питерсон не потерпит надругательства над вечеринкой.
— Без ванны никаких действий предпринимать не намерен, — запротестовал я. — На мне пыль всех степей этого мира. После того, как помоюсь, согласен делать что угодно.
— Так не получится, — решительно заявила она.
— Почему? — не понял я.
— Потому, что я не чище. И делать «что угодно» тебе придётся раньше, под душем. Пошли.
В общем, мы почти не опоздали. Я даже успел погладить брюки и рубашку, a Mi Bonita просто взяла одежду с вешалок. Ей проще. Когда уже выходили за дверь, Мария Пилар остановила меня и сказала, что я одет неправильно. Я осмотрел себя, но никакого непорядка не нашёл — в Аламо кроме джинсов и подобных брюк, и простых рубашек, ничего другого не носили.
— Что бы ты без меня делал? Пис-то-лет! Ко-бу-ра! — с каждым произносимым слогом она тыкала меня указательным пальцем в грудь. — Без них здесь неприлично, как голому ходить. И куда? В-Стрелковый-Клуб!
Да, забыл я о местных порядках. У Марии Бониты на поясе обтягивающих коротких шортов висела кобура с неизменным «глоком». Она уже приобрела привычный для Аламо вид Марии Пилар Родригез — топ с бездонным декольте, шорты и те самые сапожки из кожи убиенной ею гигантской ящерицы. Ну почти голая, зато с пистолетом, и все приличия соблюдены. А я, лопух, чуть не опростоволосился. Побежал обратно, расстегнул пояс и подвесил на него кожаную кобуру с парабеллумом. Парабеллум — это консервативно и стильно, как галстук от Geeves & Hawks.
Выбрали мы, какая из машин захламлена меньше, и она оказалась пикапом. И на ней мы поехали в клуб — время уже поджимало, и из-за пешей прогулки даже по такому крошечному городу, как Аламо, мы могли неприлично опоздать. А так почти вовремя успели.
Мистер Питерсон расстарался. Во дворе и ресторане столы были расставлены a la buffet [56] , висели гирлянды, как на Новый год. Интересно, а Рождество здесь празднуют? А если празднуют, то когда? Спросить надо будет.
Во дворе, возле сцены для музыкантов, стояла трибуна. Значит, будут речи. Ладно, послушаем, куда денешься. Народу во дворе тоже было множество. Работало несколько маленьких баров в разных углах двора, где молодые ребята и девушки, видимо взявшиеся подработать, разливали напитки желающим. Желающие были: над толпой витал эдакий дух готовности к празднику. Впрочем, помимо спиртного там были и лимонад, и какие-то соки. Кому что.
Едва мы прошли на середину двора, как к нам подлетела Джей-Джей. Выглядела она совсем не так, как ещё с утра сегодня, испачканная в пыли, с изорванной о кусты одеждой, растрёпанными волосами. Сейчас она почистила пёрышки и в обтягивающей майке с открытыми проймами, коротких шортах и высоких ботинках выглядела как персонаж из фильма про девушку, решившую стать морским пехотинцем и ставшую им, напинавшую в задницы всем отрицательным персонажам мужского пола, а потом пришедшую это дело отпраздновать. Стриженные таким загадочным игольчатым ёжиком волосы хорошо сочетались с её немного детским, но очень сильным лицом с коротким прямым носом, упрямым подбородком и немного выпяченной нижней губой. Фигура у неё была хорошей, разве только запястья и щиколотки немного толстоваты, на мой взгляд. Но это гармонировало со всем остальным — было видно, что Джей-Джей любительница погреметь тяжестями в спортзале.
Почему я вдруг так подробно её описываю? Потому что, подбежав к нам, она очень приветливо поздоровалась со мной, а вот Марию Пилар расцеловала так, что у меня челюсть отвисла.
— Я так могу взревновать, — шепнул я Боните на ухо.
— Джей-Джей — не слишком сильное испытание для верности, — хихикнула Мария Бонита.
— А что, всё же испытание?
— Если честно, то я сама не пойму, — покачала головой Бонита. — Иногда она меня пугает, но слишком далеко не заходит. А вообще она чудесная девочка. Замечательная.
Вот как. Было у меня такое впечатление, что Джей-Джей ревнует Марию Пилар ко мне. Впрочем, неважно. Как бы то ни было, Джей-Джей нам помогла, и благодаря ей мы так ловко управились с нашим дорожным происшествием. А поводы для ревности могут быть разными. Может быть, она решила, что я отбираю у неё самую лучшую подругу. Или просто она считала, что Мария Бонита достойна лучшего, чем сорокалетний мужик, неведомо откуда свалившийся на их голову.
Тем временем Джей-Джей подошла ко мне и сказала:
— Папа рассказал, что вы потребовали разделить премию ещё и со мной. Я очень благодарна, честное слово. Мой квад сгорел с пикапом Джонни, мне не на чем выступать в Порто-Франко. А теперь с тем, что есть у меня, и тем, что я получу из премии, я куплю и построю себе новый. Единственное, что я могу сделать, — это написать на нём название ваших магазинов. И объявить спонсором. Между прочим, эту гонку показывают сразу по двум каналам.
Ну талант. Одно слово — талант! Как мне потом рассказала Мария Пилар, Джей-Джей умеет писать картины и расписывать кузова, умеет чинить, переделывать, настраивать и водить машины, она выступает в гонках квадов, которые строит сама, и принимает участие в соревнованиях по дзюдо, в которых побеждает. Она стреляет ненамного хуже своего папаши и водит самолёт — правда, от полётов её временно отстранили за склонность к хулиганству. Внушительный список достоинств для восемнадцати лет. А главное — очень типичный для девушки. Не находите?
Тем временем народ всё прибывал и прибывал. Почти все здоровались с Марией Пилар, но меня удивило и то, что многие, кого я даже не знал, подходили поздороваться со мной. Здоровались тепло, хлопали по плечу. Многие поздравляли с женитьбой на самой красивой девушке Техаса, хотя к Техасу, если быть честным, Мария Пилар Родригез имела очень опосредованное отношение. Впрочем, в Аламо её явно считали своей и ею гордились, так что в чём-то они и были правы.