Мария Пилар была, как всегда, в ударе и просто великолепна, на этот раз в наряде амазонки, хоть и современной. Камуфляжные брюки вовсе не выглядели мешковато, а вкупе с наколенниками лишь подчеркивали форму попы и стройность ног. Высокие ботинки своей массивной подошвой и узким берцем лишь подтверждали, какие тонкие у неё щиколотки. Тактический нейлоновый ремень с кобурой и ножом и множеством подсумков плотно сидел на округлых бёдрах. Тянущиеся от него вверх лямки подвесной огибали высокую грудь, обтянутую трикотажной майкой, не давая никому возможности не обратить на неё внимания. Венчала всё это великолепие ловко завязанная под «конским хвостом» бандана. Поверх банданы были надеты противопылевые очки, в настоящее время пребывавшие на лбу, а на великолепной смуглой шее болталась ещё одна бандана, которая, по всей видимости, должна была хранить прекрасный лик Марии Пилар от дорожной пыли.
Сказать, что наша La cubanita привлекла внимание — это как если сказать, что личный выход Господа Нашего Иисуса Христа в церковь во время пасхальной службы… ну например… «вызвал некоторое оживление». «Ящерицы саванны» явно были хорошо знакомы с нашей спутницей, потому что приветствовали её дружным рёвом и свистом, в воздух даже взлетели несколько шлемов. Местные торговцы, большинство из которых тоже были знакомы с прекрасной сеньоритой, тоже высунулись из окон кабин и махали руками. Даже «клиент» раскрыл рот и как будто окоченел.
— Миша… Миша…
Молчание.
— Миша… — подергал я Владимирского за плечо.
— А? Что?
— Я вас познакомлю, расслабься, — сказал я. — И рот закрой.
Пока Мария Пилар договаривалась с командиром конвоя о месте, и, судя по всему, денег с неё никто не взял, Михаил так и пребывал в ступоре. Когда переговоры были закончены, она неторопливо направилась к нам, плавно покачивая бёдрами. В своём военно-эротическом наряде выглядела она как богиня войны, держащая в руках бельгийскую FN-FMC с небольшим оптическим прицелом.
Богиня войны подошла к нам, мило расцеловалась со мной и представилась Михаилу таким голосом, что тот утратил чувство реальности окончательно. Он даже попытался предоставить ей место в нашем фургоне, хотя она ехала на своей машине. Ошибку ему простили — оставили без последствий. Когда первый шок от появления кубинки прошёл и она отошла в сторону с кем-то поздороваться, Михаил немного обрёл чувство речи, а заодно и ясность сознания, и тихо сказал мне:
— Ты смотри, теперь клиент нас в упор не видит: только на неё вылупился, слюни пускает. Знаешь, мне уже кажется, что женщина, на которую смотрят все, — лучший в мире отвлекающий фактор. Мы можем его прямо сейчас оглушить, упаковать в сумку и унести, и ни охрана не заметит, ни попутчики, ни он сам.
— Похоже на то, — согласился я. Это было трудно не заметить. — Теперь, если надо будет, чтобы он к нам спиной повернулся, попросим красавицу нашу перед ним пройтись. И всё, он — наш.
— Точно. И в том, что от конвоя мы уедем, теперь ни секунды не сомневаюсь, — подвёл итог своим мыслям Владимирский.
Пока командир конвоя с ещё одним бойцом и помощником шерифа улаживали какие-то формальности, Мария Пилар опять почтила нас своим посещением. Она сказала, что наш клиент числится коммивояжёром в списке конвоя и записан как Лукас. Ещё она сказала, что вопрос с отделением от конвоя она, в общем, решила. Она рассказала командиру историю о том, что собралась с двумя русскими съездить на Базу, чтобы закупить патронов, и собирались ехать с русским конвоем, который ушёл два часа назад. Но она проспала, а мы как джентльмены не бросили девушку одну и решили проехать максимально далеко со сводным конвоем, а там, в конце, прибавить ходу и догнать русский конвой. Нас, мол, трое, на двух машинах, все опытные, вооружены хорошо, так что труда особого не составит.
Я подумал, что всё гениальное — просто. Кто не поверит в то, что два мужика готовы были ждать Марию Пилар хоть до следующего года? Могла девушка столь легкомысленного вида опоздать? Нужен хозяйке магазина выгодный товар для продажи? С кем лучше ехать на русскую территорию, как не с русскими? И всё, всех дел-то!
А если мы всё сделаем тихо и правильно и поедем дальше не на двух машинах, а на трёх, а наш новый друг будет, например, сильно выпивши и спать на заднем сиденье своего джипа? Не думаю, что возникнут проблемы. Девушку здесь все знают — и конвой, и попутчики, а нас с Михаилом и этого Лукаса впервые видят. Мог ведь коммивояжёр изменить свой маршрут? Да запросто, иначе какой из него коммивояжёр?
Двое охранников под командой высокого рыжего сержанта прошли вдоль колонны, раздавая приёмники в пластмассовых корпусах. Их надлежало иметь в кабинах, чтобы принимать команды ведущего конвой, «караван-баши», так сказать. Кроме того, всем назвали частоту, на которой будет работать радиостанция командира.
Машины распределились в ордер, провели проверку связи. Двое бойцов с обеих сторон пробежали вдоль колонны, оглядывая её, затем забрались в замыкающий «хамви». Последовала команда «Вперёд!» — и конвой двинулся.
Конвой шёл спокойно, довольно быстро, держа скорость около шестидесяти километров в час, местность немного изменилась. Это была всё та же саванна, но уже не такая сухая, как до этого. Появилось множество холмов, впадин, стали чаше попадаться кучки деревьев и даже небольшие рощицы. Но также вокруг паслись стада, всё так же часто замечали охотящихся хищников, всё так же над тушами падали видели сидящих падальщиков-«птеродактилей» или дерущихся вокруг «свинок». Появились новые животные — зверюги вроде кошачьих, невысокие, но крупные при этом, с мощными грудными клетками и широкими мягкими лапами. Отличали их от земных львов лишь слишком вытянутые морды и короткие, будто обрубленные хвосты, хотя их повадки сразу вызывали в памяти фильмы про Африку.
Появились крупные летучие насекомые, напоминающие слепней. Такой куснёт — в два раза раздуешься. Я спросил Михаила, что это, — он подтвердил, что именно местные слепни, и кусаются так, что больней некуда. Где большие стада травоядных, там и они. Они шумные и довольно неуклюжие, видно их издалека и отмахнуться не сложно.
Один раз увидели здоровую, метра четыре змею, уползающую с дороги в траву.
— Ядовитая? — очень живо заинтересовался я, представив встречу с подобной в местной степи.
— Ядовитая, — кивнул Михаил. — Её тут по аналогии мамбой назвали — говорят, что похожа. Я мамбу настоящую не видел, не скажу. Может, и похожа, а может, и нет.
— Я смотрю, с названиями животных тут особо не изощрялись, — высказал я давно вертевшуюся в голове мысль.
— А зачем изощряться? — удивился мой спутник. — Ну учёные назвали бы как-нибудь по-латыни, так что не произнесёшь. А нам лишь бы выговорить. Какая разница, что на тебя кинется, гиена или «крокодилочелюстной пятнистый равнозуб»? Слово «гиена» хоть крикнуть быстрее. Так и перешли все названия. Рогач только разве аналогов у нас не имел, но как ты его ещё назовёшь, если у него рога разве что из задницы не торчат?