Отказываться я не стал, разумеется: тонуть не хотелось, и отказываться тоже не хотелось. Ступня убралась.
— Жди меня здесь, я к тебе.
— А укладка?
— А я полотенце намотаю.
Принятие ванны сильно затянулось, пришлось трижды доливать горячую воду, но потом мы всё же из бассейна для молодожёнов выбрались. Бонита решила отдохнуть с книжкой, а меня понемногу одолевали мысли о том, что если перехват следующего конвоя нам никто не гарантирует, то стоило бы принять меры к укреплению собственной обороноспособности.
Если вы помните, то «перенти» был оснащён такой полезной деталью, как пулемётная турель. Прапорщик Гурченко переделал её под калашниковский пулемёт, и один такой у нас был. Разумеется, вести машину и стрелять в одиночку не получится, но кто знает, как всё повернётся. Может, придётся вести бой с места, а может, и уходить на одной машине. Всегда лучше перестраховаться, чем недобдеть, как я уже, кажется, говорил.
Я вытащил ПКМБ из ящика, завернул его в брезент и положил поближе к месту. Пусть тут лежит — жрать не просит, но будет наготове. Затем вскрыл ящик, где лежали коробки с лентами, и тоже переместил его поближе. Не бог весть сколько, но всё же шестьсот выстрелов. Одну коробку сразу примкнул и ленту заправил. Снова тщательно принайтовил поклажу и пошёл в дом оружие чистить. А Бонита пусть отдыхает, я и ей почищу — бодрости через край чего-то…
Картина присоединения к конвою уже стала для меня привычной, а с Джеймсом и его «ящерицами» мы ехали уже второй раз. Знакомая процедура раздачи приёмников и номеров, сбора оплаты. Полной стоимости Джеймс с нас не взял, потому что не доводит нас до пункта назначения и не может гарантировать полной безопасности. Увидев, как мы устанавливаем пулемёт на турель, он одобрительно кивнул и заметил, что если бы все так готовились к дороге, то и водить конвои не надо было.
Конвой на этот раз состоял из десятка грузовиков и двух внедорожников. В одном из внедорожников, расписном «4 раннере» с внутренним каркасом безопасности, ехали две девицы байкерской наружности, обе с британскими L85. Я же говорил, что такие красивые винтовки будут продаваться. Девицы были хмурыми и к окружающим относились настороженно. Одна была стрижена почти под ноль и носила на шее собачий ошейник, у второй же был ошейник с шипами, а волосы длинные, прямые и крашены в тёмно-синий цвет.
Больше ничего интересного в этом конвое не было, и рассказывать совсем не о чем. Расселись по машинам — и по сигналу двинулись в путь. Может, лишь стоит упомянуть, что стиль девиц немного прояснился после того, как мы увидели их агрессивно целующимися за своей машиной во время ночного привала.
Конвой остановился, Джеймс соскочил с броневика и подбежал к нам:
— Мария Пилар, Андрей. Приятно было вас видеть в нашем городке, надеюсь, что дальше вы доедете без происшествий. Мне очень жаль вас оставлять, но ничего не могу поделать.
Прозвучало чуть выспренно и официально, но, насколько я успел заметить, Джеймс вообще был экстремально вежливым человеком.
— Да ничего, — ответил я. — Прорвёмся. Оружия у нас много, машины хорошие. Mi Amor местность знает хорошо. Спасибо, что досюда довезли, дальше справимся.
Пожали друг другу руки и распрощались. Конвой свернул с развилки направо, а я сразу пошёл дорогу смотреть. Дорога здесь пыльная, следы легко образуются и быстро выветриваются. Так и есть, прошёл конвой в сторону Аламо из Нью-Рино. Не то чтобы давно, но и не недавно. Отпечатки шин уже в канавки неглубокие превратились — никакого протектора, естественно. Но видно, что прошли машины. Ладно, думаю, если прибавим — точно догоним. Проверили связь, сели в машины, и я уже в «кенвуд» сказал:
— Стараемся держать скорость хотя бы семьдесят. Немного потрясёт, но можем догнать конвой. Поехали.
Включил скорость и начал постепенно разгонять тяжёлый вездеход по просёлку. Пыль полетела из-под колёс густым шлейфом — хорошо, что её пикап с закрытой кабиной. Но всё же она косынкой лицо обмотала. «Бандейранте» шёл сзади, метрах в пятидесяти, держался уверенно, как привязанный.
Пейзаж теперь менялся в обратную сторону. Становилось меньше деревьев, трава желтее и жёстче, зато животные опять были везде. Снова появились вьющиеся над чем-то стаи падальщиков, снова вдалеке мелькнули в траве пятнистые бока и уродливая голова гиены, снова дорога поднималась и опускалась, и мне подумалось, что здесь ведь половину жизни можно так и прожить в дороге. Даже на мой недолгий век в Новой Земле досталась уже не одна неделя такого вот пыльного пути через саванну.
Гружёный трёхосный вездеход шёл плавно, семьдесят километров в час оказалось вполне приемлемой скоростью для такой дороги. Бонита тоже не жаловалась — её пикап был прыгучим, если он не загружен, а сейчас глотал неровности не замечая. Появилась надежда, что рано или поздно мы тот конвой догоним. А если и не догоним, то всё равно прорвёмся. За себя постоять умеем, машины хорошие, оружия и боеприпасов навалом, гранаты ящиками — только вот запалы упакованы отдельно.
Да и вообще надо быть морально готовым к самостоятельным поездкам. Дела у меня не всегда такие ожидаются, по которым с конвоем пойдёшь. Если бы только к турели ещё человека. Ну ладно, за неимением гербовой пишем на простой, что тут ещё скажешь.
В таком темпе мы прошли часа два. Хорошо шли, ходко и плавно. Каждые десять минут проверка связи по моей инициативе — просто голос услышать на самом деле. Голос у неё чудесный, грудной и немного низкий, как у многих испаноязычных бывает. Очень приятно такой голос слышать. А остальное время глазел по сторонам, всё никак насмотреться не мог на местные просторы пустынные, на изобилие зверья, на горы вдалеке. Воздух здесь такой прозрачный, что, несмотря на расстояние, на склонах каждый камешек виден, хотя кажется, что и разглядеть что-то настолько мелкое физически невозможно.
Насторожил меня столб чёрного дыма, поднимавшийся над саванной в нескольких километрах впереди. Не знаю, как насчёт пожаров в прерии, но думаю, что там дым пошире растянут должен быть, не столбом подниматься. И цвет — как покрышки горят. А если в этих местах покрышки горят, то горят они, скорее всего, с автомобилем и его водителем вместе.
— Бонита, Бонита, как слышишь? — запросил я в микрофон.
— Слышу хорошо, дым наблюдаю.
Надо же, и где наш язык уставной выучила, откуда это «наблюдаю» вместо «вижу»?
— Местность впереди помнишь? — запросил я.
— Помню, — послышался её голос. — Что интересует?
— Дорога впереди прямо идёт или сворачивает?