— Нам придется спуститься туда, — сказала Вайолет, почти не веря своим словам.
— Я не поручусь, что у меня хватит мужества, — ответил Клаус. — Погляди, какой там ужасающий мрак.
— Пралит, — заявила Солнышко, что в переводе означало: «Но это менее ужасно по сравнению с тем, что с нами сделает Гюнтер, если мы не разгадаем его намерений».
— А почему бы нам не пойти и не рассказать обо всем Скволорам? — спросил Клаус. — Тогда они сами спустятся в этот потайной колодец.
— У нас нет времени на споры со Скволорами, — сказала Вайолет. — Каждая минута промедления продлевает страдания Квегмайров в когтях у Гюнтера.
— Но каким образом мы спустимся? — спросил Клаус. — Тут нет обычной лестницы и нет хотя бы складной. Я вообще ничего не вижу.
— Мы спустимся вниз по веревке, — ответила Вайолет. — Но вот где найти веревку в ночную пору? Скобяные магазины обычно закрываются в шесть часов вечера.
— Но у Скволоров в пентхаусе должны же быть где-то веревки, — сказал Клаус. — Давайте разбежимся сейчас и поищем. Через пятнадцать минут встретимся здесь. Вайолет и Солнышко не возражали, и Бодлеры тихонько отошли от лифта и на цыпочках вернулись в пентхаус. Они чувствовали себя настоящими взломщиками, когда, разделившись, начали обшаривать квартиру. Надо сказать, что в истории ограблений известно всего лишь пять грабителей, специалистов по краже веревок. Все пятеро были пойманы и отправлены в тюрьму. Именно по этой причине, к разочарованию Бодлеров, выяснилось, что их опекуны не запирают веревки просто потому, что веревок в доме нет.
— Я вообще не нашла никаких веревок. — посетовала Вайолет, встретившись с братом и сестрой. — Но зато взамен я нашла вот эти удлинители. Их вполне можно использовать.
— А я снял с нескольких окон шнуры от занавесок, — сказал Клаус. — Шнуры немного похожи на веревки, и я решил, что они нам пригодятся.
— Армани, — выпалила Солнышко и протянула целую охапку галстуков Джерома.
— Теперь у нас есть липовые веревки для спуска на липовом лифте, — сказала Вайолет. — Давайте свяжем их вместе «языком дьявола».
— «Языком дьявола»? — удивленно спросил Клаус.
— Это такой узел. Его изобрели финские пираты в пятнадцатом веке. С помощью этого узла я привязала крюк, когда Олаф засадил Солнышко в клетку, висящую перед окном его комнаты в башне. Надеюсь, «язык дьявола» и сейчас нас не подведет. Веревку надо делать как можно длиннее. Насколько мы знаем, пустая шахта доходит до самого нижнего этажа в основании дома.
— А у меня впечатление, что она доходит до самого центра земли, — сказал Клаус. — Сколько ушло времени на все наши попытки спастись от Олафа, а теперь мы прилагаем неимоверные усилия, чтобы его отыскать. Даже не верится.
— Мне тоже, — ответила Вайолет. — Если бы не Квегмайры, ни за что не согласилась бы спуститься в эту бездну.
— Бангемп, — как бы невзначай напомнила сестре и брату Солнышко о том, что «если бы не Квегмайры, они давно были бы в когтях у Олафа». И старшие Бодлеры кивком дали ей понять, что они с ней полностью согласны. Вайолет показала сестре и брату, как завязывать «язык дьявола», и затем все трое принялись торопливо соединять удлинители со шнурами от занавесей, а шнуры с галстуками. К концу последнего галстука они привязали груз, самый крепкий и массивный предмет, который им удалось найти, — круглую дверную ручку из пентхауса Скволоров. Вайолет придирчиво проверила качество всей ручной работы ближайших родственников и наконец, подергав и потянув готовую веревку, с удовлетворением убедилась в ее прочности.
— Должна выдержать, — сказала она. — И длины, надеюсь, достаточно.
— А почему бы нам не забросить веревку в шахту? — сказал Клаус. — По звуку мы поймем, достанет ли она до дна. И тогда будем знать наверняка.
— Идея здравая, — одобрила его Вайолет.
Она подошла к краю и забросила вниз самый дальний конец веревки. Дети не отрываясь следили, как он исчез в черной пропасти, увлекая за собой остальную ее часть. Витки удлинителей, шнуров раскручивались и скользили вниз, как скользит длинная змея, когда внезапно нарушили ее сон. Они скользили, скользили и скользили, а дети, наклонившись над шахтой — но так, чтобы не упасть, — слушали, изо всех сил напрягая слух. И вот наконец «клик», слабый, легкий, как щелчок, звук, будто удлинитель ударился о кусок металла.
Дети переглянулись. При одной мысли о том, что им придется проделать весь этот страшный путь на липовой веревке, которую они сами смастерили, им захотелось бежать без оглядки, кинуться в постель и натянуть на голову одеяла. Они стояли на краю жуткой темной пропасти и решали, хватит ли у них смелости и сил начать спускаться. Веревка Бодлеров достигла дна. Но достигнут ли его сироты Бодлеры?
— Вы готовы? — спросил сестер Клаус.
— Нет, — ответила Солнышко.
— И я нет, — сказала Вайолет и добавила: — Если ждать, пока мы будем готовы, можно. прождать до конца наших дней, так что вперед!
Вайолет последний раз подергала веревку и, обхватив ее, шагнула за край шахты. Клаус и Солнышко видели, как она исчезла во тьме, словно ее проглотило огромное голодное чудовище.
— Спускайтесь! — донесся из темноты ее шепот. — Здесь нормально.
Клаус подул на руки, Солнышко тоже подула на руки, и затем младшие Бодлеры последовали за сестрой в беспросветную черноту лифтовой шахты. Они сразу же поняли, что Вайолет сказала им неправду. Здесь, внутри шахты, не было ничего нормального, не было даже ничего полунормального или хотя бы десятой доли нормального. Пока они спускались, им казалось, что они падают в глубокую дыру на дне глубокой ямы в глубине темницы, находящейся где-то глубоко под землей.
Положение это было самое ненормальное из всех, в какие когда-то попадали Бодлеры. Единственное, что они видели, — были их руки, судорожно сжимающие веревку. Дети боялись оторвать взгляд от веревки и поглядеть вокруг, особенно вниз, даже когда глаза уже привыкли к темноте. «Клик» — тихий металлический звук, единственный звук за время их долгого спуска. Скованные страхом, Бодлеры даже не решались разговаривать. Они были полностью во власти безотчетного ужаса, такого же глубокого и темного, как сама шахта. Глубина этого ужаса заставляет меня спать при четырех горящих ночниках с тех пор, как я побывал на Мрачном Проспекте, 667 и видел эту шахту, в которую спускались Бодлеры. Но, кроме того, во время этого моего визита я понял, что увидели бодлеровские сироты, когда достигли дна после спуска, длившегося более трех ужасающих часов. Когда глаза их привыкли к темноте, они увидели какое-то непонятное сооружение, о которое, очевидно, ударялся удлинитель на конце их самодельной веревки, издавая каждый раз легкий звенящий звук. Удлинитель явно ударялся о нечто металлическое. Присмотревшись, они разглядели железный замок на железной двери, прилаженной с помощью металлических прутьев и кусков железа к ржавой железной клетке. В то время когда мои поиски привели меня на дно шахты, клетка была пуста, но она не была пустой, когда до нее впервые добрались Бодлеры. Как только сироты оказались на дне этого страшного колодца, они тотчас заглянули в клетку и увидели две скорчившиеся и дрожащие фигурки Дункана и Айседоры Квегмайров.