— Ваше Величество, у победителей аппетит всегда хороший. А оправдание себе всегда найдут.
— Какое? — спросил Найтингейл безнадежным голосом.
Эбервиль ответил с поклоном:
— Мы сами его даем.
Найтингейл буркнул:
— Может, мне лучше поддержать Гиллеберда?..
— Вам решать, — ответил сэр Эбервиль бесстрастно. — Но как бы вы ни решили, это будет иметь весьма… заметные последствия.
Найтингейл смотрел на меня беспомощно, а я тихонько ликовал, что Эбервиль, которого я опасался, неожиданно на моей стороне. Вообще-то не на моей, а на стороне Шателлена, но важно, что неприязнь ко мне не мешает признавать, что королевству лучше быть в союзе с нами, чем остаться в стороне и смотреть, как рядом разгорается кровопролитная война.
— Хорошо, — сказал Найтингейл наконец невесело. — Говорите, короли Барбаросса и Фальстронг уже едут? Могли бы предупредить и раньше… Надо же приготовиться, чтобы достойно…
Я отмахнулся.
— Не на пир едут. Встретиться можно и в лесном шалаше.
Он проговорил с благородным негодованием:
— Сэр Ричард! Вы такие ужасные вещи говорите… Как я могу себе позволить такое неподобающее?
Ну и набегаемся, сказал я своим спутникам, когда снова вскочил в седло. Человек всегда недоволен: зимой холодно, летом жарко, весной и осенью грязно, на троне задница преет, но и вот так носиться, как будто простолюдинный гонец, тоже начинает доставать, потому что задница хоть и не преет, но какая-то мозолистая уже, как у черепахи панцирь…
Хорошо, мелькнула мысль, хоть кровоподтеки не набиваю, как в первые дни. Так что все хорошо…
От Дартмута до Вексена рукой подать, Шателлен и Фоссано граничат, а я еще срезал угол и пронесся через обширное герцогство Ламбертиния. Барбаросса давно положил на него глаз, оно вдвое больше Фоссано, тамошний герцог давно мог бы объявить себя королем, но почему-то не возжелал… Даже брак короля Барбароссы был политическим: он объединял в союз два королевства, зажимая между ними эту самую Ламбертинию, но что-то Барбаросса то ли потерял наступательный дух, то ли еще что, но Ламбертиния цветет и наслаждается полной независимостью.
Я пронесся через нее, как через пустое пространство, лишь изредка замечая распаханные поля и ухоженные домики, иногда мелькали на холмах и на высоких массивных утесах замки, но в целом я проскочил Ламбертинию быстро, затем промчались по землям Фоссано и влетели в ворота Вексена, уже сбросив скорость.
Барбаросса если и удивился моему появлению так скоро, то не подал вида, рассматривал меня молча, а я поспешил заверить:
— Все идет хорошо, Ваше Величество!.. Король Варт Генца с энтузиазмом… просто с великим энтузиазмом и радостью!.. одобрил вашу идею священной войны против омерзительного захватчика и сразу же велел собирать войско…
Он рыкнул:
— Мою идею?
Я испуганно ахнул:
— Разве это была не ваша идея?.. Господи, ну у меня и память…
Сэр Уильям присутствовал при нашем разговоре, но он только потрепал мощно Бобика по загривку и толчком отправил под стол, Бобик с великой радостью повиновался.
— Ага, — прорычал Барбаросса еще злее, — значит, это я разжигатель войны? За Армландию, выходит, вступился?.. Которая сама мне враг! Уильям, ты слышал?
Сэр Уильям снова смолчал, а я запротестовал бурно:
— Ваше Величество, как могут быть врагами ваши подданные? Даже верноподданные?
Он отмахнулся.
— Ты мне зубы не заговаривай. Что-то совсем не понимаю насчет Фальстронга.
— Что? Только скажите!
— Войска, — прорычал он с прежним ожесточением. — Он вот так взял и велел собирать войска?
— Точно! — заверил я. — Это же вы его призвали, как он мог отказаться? Если король Барбаросса готов и призывает…
Сэр Уильям горестно вздохнул и воздел очи в потолку. Барбаросса спросил озадаченно:
— Но где тут подвох?
— Какой?
— Не знаю, — отрезал он. — Просто чую.
— Ну что вы, Ваше Величество, — сказал я с великим огорчением, — чувствительное такое, прям интеллигент какой-то… Король Фальстронг рвется в яростную и кровавую битву, чтобы упоение в бою у бездны мрачной на краю! Войско уже выступило и перешло реку… как ее там… в общем, границу с Турнедо, которое надо взять и разрушить, будто Карфаген какой!
Он смотрел на меня с недоверием.
— Вот так и выступил? И уже с войском?
— И даже перешел границу, — повторил я, — первая крепость в Турнедо уже захвачена! А у вас, кстати, как дела с поголовной мобилизацией хотя бы профессиональных воинов?
Он огрызнулся:
— Какой поголовной? Народ вообще не должен заметить никакой войны!.. Это так, забавы королей. Их дело пахать и критиковать.
— Вот и хорошо, — одобрил я. — Вы мудрый король, Ваше Величество, я это везде говорил, говорю и говорить буду, мне хоть плюй в глаза, а я все равно скажу, что вы просто замечательный, и умный, и красивый, и талантливый, и все-то умеете…
Сэр Уильям, морщась, неодобрительным тоном прервал мой подхалимаж:
— Сэр Ричард, я тоже не стану спрашивать, как уже и Его Величество оставил попытки узнать, каким это вы хитрым финтом заманили Фальстронга в войну… но что насчет совместных действий? И кто где остановится? В случае победы разделим земли по принципу: кто сколько захватил, тот столько и удержит… что само по себе очень несправедливо, или как? Армия Гиллеберда в Армландии! Мы будем с нею сражаться со всем пылом, а Фальстронг начнет захватывать беззащитные земли, словно на прогулке?
— Не такие уж и беззащитные, — уточнил я. — Пока гарнизоны замков остаются верны Гиллеберду, земли не считаются захваченными. Это раз. А второе, нам всем нужно все-таки встретиться вместе и поработать над картой… обсудить будущую судьбу земель Турнедо. И высказать друг другу претензии, пожелания, советы, указать куда кому идти, чем заняться… в общем, обменяться мнениями.
Барбаросса смотрел набычившись.
— Каким образом?
— Я по дороге заскочил к своему старому другу, — сообщил я, — к королю Найтингейлу. Да-да, мы с ним друзья, несмотря на разницу в возрасте, но он местами даже моложе меня…
Уильям спросил едко:
— Что, такой же дурак? Сэр Ричард, не виляйте, разговор серьезный. Если скажете, что и Найтингейл с восторгом рвется в войну с Гиллебердом, я вас просто прибью.
— Я его сам прибью, — возразил Барбаросса, — давно руки чешутся.
— Вот как вы меня любите, — сказал я с горькой обидой, — а я к вам прям, как к родителям!.. Вы вот папа, а вы — мама… Или наоборот, это неважно, от вас родительской заботой так и прет…